Федор ВАСИЛЬЕВ. «Перед дождем». 1870 год

Золотая середина

«Гениальным мальчиком» называл Васильева Иван Крамской. История его жизни так драматична, что перед ней меркнет несколько надуманный мелодраматизм его пейзажей. Незаконнорожденный ребенок, проведший детство в нищете, Васильев умер в двадцать три года. Современники оплакивали рано ушедшего гения, а потомки до сих пор недоумевают, каким образом он успел так много всего сделать. В Рисовальную школу Васильев поступил в десять лет, к семнадцати он был уже зрелым художником, в двадцать заболел чахоткой и уехал в Крым лечиться. Совсем скоро его не стало. В истории русской живописи не было другого случая такого феноменально раннего и мощного таланта.

У Васильева было предельно обострено чувство цвета. И этим он отличался от многих своих современников (прежде всего от наставника и духовного учителя Крамского) с их гипертрофированным чувством социальной справедливости.

Писал он в два этапа: первоначальный этюд переносился на холст с небольшими изменениями. Пожалуй, самое замечательное в его наследии — как раз выполненные на натуре этюды. В них он вплотную подошел к импрессионистическим открытиям. Он безошибочно раскладывал колористический пасьянс — умело сталкивал холодные и теплые цвета, мрачные синие и напряженно желтые. Состояния земли и неба в его пейзажах экстремальны — гроза, ливень, растрепанный ветром лес, свинцовые облака.

Он искал моменты, когда природа взволнована, и торопился запечатлеть всю остроту ее истерик.

В картине «Перед дождем» природа близка к обмороку. Подняты по тревоге стаи птиц, как прожекторами освещены предгрозовым солнцем деревья, стволы раскачиваются подобно маятникам, с берез сыплется листва, закипает белой пеной река. Еще мгновение — и начнется артналет, то есть сплошным потоком хлынет дождь. Лихорадку успокаивают лишь застывшие, как парковая скульптура, фигурки пейзан на мосту. Люди и гуси в этом пейзаже невозмутимы, как актеры на сцене во время пиротехнических эффектов. И действительно, при всей свежести и новизне картины Васильева не свободны от этих опереточных коленцев. Впрочем, как пишут практически все его исследователи, проживи художник чуть больше, его мастерство наверняка бы развилось, а излишняя патетика сошла бы на нет.

Людмила ЛУНИНА

Фото М. Мезенцева, репродукция В. Шабан

ОБМОРОКИ ПРИРОДЫ