Кто как

Ленинский университет миллионов

80 лет назад, в ночь с 24 на 25 октября по старому стилю или с 7 на 8 ноября — по новому, самым богатым человеком в мире стал 47-летний мужчина из российской глубинки, действовавший под псевдонимом Ленин. О том, что самый человечный человек одним росчерком пера отправлял в лагеря и приговаривал к смерти тысячи своих сограждан, написано уже много. О том, что скромный в быту борец за светлое будущее, тратя миллионы из государственной казны на реализацию своих идей, обрекал всю страну на полунищенское существование,— чуть меньше. И почти совсем ничего — о том, что личное состояние первого руководителя страны Советов было настолько огромным, что его даже невозможно подсчитать.

Отец Володи, инспектор народных училищ Илья Николаевич Ульянов, получал генеральский оклад и имел в Симбирске (ныне Ульяновск) собственный двухэтажный дом, хоть и деревянный, но по провинциальным меркам весьма добротный. После смерти Ильи Николаевича (это случилось, когда Владимиру было 16 лет) его вдове была назначена генеральская пенсия. К тому же она получала арендную плату за сданные внаем два дома с землей — под Казанью и под Самарой — и поэтому безо всякого напряжения для семейного бюджета могла посылать покинувшему домашний очаг Володе по сотне в месяц.
Но столько, в общем-то, и не требовалось, поскольку тратил на себя помощник присяжного поверенного мало. Скажем, за месяц — с 28 августа по 27 сентября 1893 года — расходы Владимира Ульянова, им же собственноручно зафиксированные, составили 74 рублей 30 копеек. Однако и этого Владимиру показалось многовато, и он поставил перед собой цель — снизить ежемесячный расход до 38 рублей, а потому почаще ходить пешком, чтобы не тратиться на конку.
Зарабатывал Владимир в то время весьма плохо, поскольку ни одного судебного дела не выигрывал, соответственно клиенты платили ему гонорары небольшие и очень неохотно. В 1893 году он даже жаловался в письме матери, что никак не может получить гонорар за дело некоего Графова в размере 70 рублей. В ответ — материнская сотня.
Все та же ежемесячная сотня оказалась весьма кстати в годы ссылки. Согласно законам российской империи, ссыльному полагалось денежное пособие в размере восьми рублей — на жилье, одежду и пропитание (их Владимир Ульянов получал, написав губернатору, что "не имеет средств к жизни"). Для какого-нибудь сына сапожника Иосифа Джугашвили этого было, может быть, и достаточно. Но не для дворянского сына Владимира Ульянова! "Покупать в Минусинске очень нелегко: выбор самый жалкий, магазины сельского типа",— жаловался Володя. "Мы наняли прислугу, девочку лет пятнадцати, за два с половиной рубля в месяц плюс сапоги",— писала Крупская свекрови. Как при таких запросах прожить на восемь целковых?
Но Владимир Ульянов вышел из положения: он публиковал статьи в экономических журналах и получал гонорары (порядка 100-200 рублей за статью), да и семья помогала. Брат Дмитрий прислал охотничье ружье за 57 рублей, выисканное политическим ссыльным в каталоге известного московского магазина. Сестра переслала в Сибирь из Брюсселя швейцарский будильник. Мама, помимо традиционных сторублевок, отправляла посылки с книгами. Иногда высылала нужные вещи. Например, лайковые перчатки хорошо помогали от злых сибирских комаров.
После того как в Шушенское приехала Надежда Крупская и была сыграна свадьба, молодожены взялись переводить с английского книгу экономиста Уэбба. Владимир переводил, Надежда редактировала. Гонорар составил 500 рублей. К слову, об английском языке Ульянов имел весьма смутное представление. Сразу после октябрьских событий 1917 года в письме американским рабочим он записал свою должность таинственной формулой — "President Sownarkom". Чтобы закончить тему иностранных языков, можно также упомянуть, что в Шушенском Ульянов любил читать работы Маркса и Энгельса по-французски. А когда срок ссылки истек, по дороге в Европу Владимир сделал длительную остановку в Пскове, где брал уроки немецкого языка у местного немца — по 60 копеек за урок. Попав в Германию, Herr Wladimir Oulianoff с большим удивлением обнаружил, что не понимает окружающих, как, впрочем, и они его. И тем не менее лингвистический барьер не помешал Ульянову-Ленину с небольшими перерывами прожить в Западной Европе около 17 лет.
Именно там, в меблированных комнатах Мюнхена и гостиницах Женевы, в туманном Лондоне и на солнечном берегу южной Франции впервые и проявилась деловая хватка Ульянова.

Альпийский стрелок
Практически любая партия является одновременно и общественной организацией, и обычным предприятием. Как общественная организация она борется за власть, как предприятие — изыскивает средства для реализации своих уставных целей. Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), членом которой был Ульянов-Ленин, исключением не являлась.
Если ознакомиться с его письмами периода эмиграции, то можно сделать вывод, что их писал человек, всерьез занятый издательским бизнесом: подготовка своих и чужих материалов к печати, распространение полиграфической продукции занимали у него уйму времени. При этом Ленин был не просто редактором, он руководил всеми финансовыми делами РСДРП и вел сложнейшую бухгалтерию: "100 марок взаймы берлинской группе", "1000 рублей... на попытку издания в России", "50 рублей Плеханову, 292 франка у него должны остаться от старых". Финансовый директор легко ориентировался в курсах валют — "80 марок = 100 швейцарских франков", "60 фунтов стерлингов = 1506 франков = 600 рублей", "1000 рублей = 2640 франков".
Впрочем, издательский бизнес Ленина казался несколько странным и в финансовом плане довольно несерьезным. Газетка "Искра"? Ее тираж — 1000 экземпляров. Откуда тогда деньги? От спонсоров. Их имена можно без труда найти в последнем Полном собрании сочинений Ленина. Это, например, книгоиздатель Д. Жуковский по прозвищу Goldene Wanze ("золотой клоп"), в 1901 году пожертвовавший РСДРП 1000 рублей. Или инженер-электротехник Р. Э. Классон, получивший от Ульянова такое письмо: "Группа, издающая и редактирующая 'Искру' и 'Зарю', обращается к вам с просьбой... оказать денежную поддержку делу". Или А. М. Калмыкова, владелица книжного склада, получившая записку следующего содержания: "Сейчас у нас совсем круто с деньгами, поэтому пришлите, пожалуйста, по возможности немедленно 2000 марок". Научившись искать спонсоров сам, Ленин учил тому же других — "просите 5000 марок, дадут 3000".
Но все это партийные деньги. Что же касается его личных заработков, то, согласно документам, растиражированным в советскую эпоху, они были значительно меньше доходов партийной казны. К примеру, в письмах в газету "Правда" от 1912 года он настойчиво добивался выплаты гонорара в каких-то 200 рублей. Да и жил Владимир Ильич за границей довольно скромно (как вспоминали соратники), или скупо (как свидетельствовали злопыхатели): на личные нужды заработанное тратилось довольно редко. Например, в Швейцарии Ульянов-Ленин писал многие статьи и письма товарищам по партии на бумаге, которую кладут на каждый столик в швейцарских кафе.
А вот на Надежду Константиновну уходило достаточно много. Автору этих строк довелось как-то сидеть в швейцарском кафе в компании видного российского бизнесмена (в прошлом, как полагается, секретарем посольства СССР в Берне). Бизнесмен рассказал мне, что в 70-е годы в посольство пришла бумажка из Института марксизма-ленинизма. В ней предписывалось, не жалея средств, купить все возможные автографы Ленина и Крупской. Посольство постаралось, благо педантичные швейцарцы веками хранят любую бумажку. По итогам поиска выяснилось, что среди находок преобладали счета за шляпки, сумки и туфельки, приобретенные Надеждой Константиновной в лучших магазинах.
Еще более интересные данные можно найти в засекреченных в годы советской власти архивах. "Высылаю чек г-ну Любимову на сумму 25 000 франков" — это из бумаги, подписанной Ульяновым в 1909 году и ныне хранящейся в фондах бывшего Центрального партийного архива. Указанная сумма составляет около 10 000 рублей, и из документа можно понять, что во французском банке на личном счету Ульянова было больше. Откуда? С гонораров, но не за экономические статьи.
Это, к примеру, неизвестных размеров гонорар от германского генштаба — "за антивоенную пропаганду в России". Или упоминающийся в книге американского историка Дж. Аллена "The Rockfeller File" взнос нефтяного магната Рокфеллера, заплатившего лично Ленину, чтобы после прихода к власти тот выгнал из Баку конкурентов — английские нефтяные компании. Точный размер выплаты, увы, тоже неизвестен. Но есть и известные суммы. В марте 1917 года швейцарец Карл Моор передал Ленину 35 000 долларов (70 000 рублей) на финансирование поездки 20 товарищей в "пломбированном вагоне". Правда, согласно официальной историографии, Ленин сел в вагон без гроша в кармане, отдав все наличные франки и сантимы провожавшим его эмигрантам.
Прибыв в Россию, Ленин не стал распространяться о 70 000 рублях Моора, но зато потребовал компенсировать расходы на поездку в размере 472 рублей 45 копеек из фондов Комитета помощи ссыльным и эмигрантам.
Это был уже 1917 год. Великий (для Ленина) год.

Вожделенин
До февраля 1917 года самым богатым человеком мира считался Николай II. После октября 1917-го самым богатым человеком стал Ленин. И это утверждение не является натяжкой.
Хорошо известно, что в декабре 1917 года был принят написанный Лениным декрет об окладах высших служащих и чиновников — так называемом партмаксимуме. Он гласил: "Назначить предельное жалование народным комиссарам в 500 рублей в месяц бездетным и прибавку в 100 рублей на каждого ребенка". Отметим, что в конце 1917 года рубли бывали разными — золотыми и бумажными (ассигнации). Бумажные стоили в 25 раз дешевле. И если простой рабочий или служащий получал в среднем 300 рублей в месяц ассигнациями, то народному комиссару полагалось 500 золотом, то есть 12 500 ассигнациями. Для сравнения, цены той поры: ржаной хлеб — 12 копеек, ситный хлеб — 20 копеек, фунт телятины — 2 рубля 15 копеек, фунт сыра — 3 рубля 50 копеек.
Эти 500 рублей золотом (или 12 500 ассигнациями) и получал бездетный народный комиссар Владимир Ленин. Расходы же его отнюдь не соответствовали доходам. 19 мая 1922 года он написал письмо с просьбой проверить, не много ли денег расходуется на его личный гараж. Адресат, Феликс Эдмундович Дзержинский, ответил: "Гараж имеет шесть машин и всего двенадцать людей. Ставки общие. Уход за машинами хорош. Машины зря не гоняются". Так вот, только налог на шесть автомобилей Ильича составлял 600 золотых рублей в месяц, то есть на сотню больше его зарплаты. Сами автомобили тоже что-то стоили.
Кроме автомобилей еще имелись две дачи. Впервые Ленин поселился за городом 25 сентября 1918 года. В бывшем имении генерала Рейнбота, переименованном в Горки Ленинские. Двухэтажный дом плюс флигель, весьма пригодный для жизни, "изысканная мебель, ковры, люстры, на каждом шагу венецианские зеркала". Автономный электрический движок. Охрана. Подобный домик стоил в ту пору 200-300 тысяч рублей золотом. Кроме Горок, у Ленина была еще одна, менее известная дача — усадьба Корзинкино (территория нынешнего микрорайона Строгино). Два этажа, мебель от прежних хозяев, личная охрана.
А еще были расходы на медицину. Услуги германского невропатолога профессора Ферстера, трижды приезжавшего к Ленину в Россию в 1922-1923 годах обошлись в 11 900 фунтов стерлингов, то есть в 111 900 рублей золотом. Еще в $29 000, то есть 58 000 рублей золотом, обошелся психиатр Бумке. Еще в $9500 (19 000 рублей) — невропатолог Штрюмпель. В 30 000 золотых марок (15 000 рублей) — профессор Геншен. Были еще русские невропатологи, но их услуги оплачивали, скорее всего, не так хорошо, поскольку Ленин крайне негативно относился к отечественной медицине.
Наконец, были расходы на реализацию любимых идей, и они не идут ни в какое сравнение с теми суммами, которые тратились Лениным лично на себя и на свою семью (автомобили, дачи, медобслуживание и пр.). К примеру, в 1918 году был случай, когда Ленин выдал 1 млн золотых рублей на борьбу с Центральной Радой.
Откуда все это? Не с тех 500 золотых рублей в месяц и даже не с гонораров от германского генштаба, Рокфеллера и Моора, а из государственной казны. Невозможно сказать, сколько стоит государство, невозможно ответить и на вопрос: что стоит за его хозяином? Ленин был хозяином полновластным. Созданная им система предполагала двойную пирамиду управления экономикой и финансами страны. Первая — партийная: народ--рабочий класс--партия--Центральный комитет--Политбюро. Вторая — хозяйственная: предприятия-монополисты--народные комиссариаты (министерства)--Совнарком. Ленин входил и в Политбюро, и в Совнарком. И хотя там и там он имел лишь один голос, этот голос был всегда решающим. До болезни Ленина ни одно решение не принималось вопреки его мнению, а если и принималось, то в конце концов пересматривалось.
Поэтому-то и нельзя точно оценить личное состояние Владимира Ильича Ульянова-Ленина. Как и положено диктатору, он рассматривал госбюджет как свой собственный карман, пользуясь всем достоянием подвластной страны. И снисходительно позволял соратникам щипать от государственного пирога.
А скромнику Ильичу, скорее всего, не так уж и нужны были изысканные яства или, скажем, лишние ботинки или пальто. Не эти мелочи занимали вождя: ему нужно было неизмеримо больше — воплотить в жизнь свои грандиозные замыслы. Этого он добивался. Это и получил. Подданным же надлежало жить в строгом соответствии с генеральной ленинской мыслью.

Алексей АЛЕКСЕЕВ

Журнал "Коммерсантъ Деньги" №42 от 12.11.1997, стр. 84