Культура

БРАВО! Январь

Шкатулка с Лолитой

Новым фильмом известного гонконгского режиссера Уэйна Вонга «Китайская шкатулка» закрылся международный фестиваль «Лики любви», который снова проводил в Москве неутомимый Марк Рудинштейн. Несмотря на многократные попытки пристроить фестиваль в другие руки и другие города, «Лики любви» по-прежнему начинают московский фестивальный киногод и финансируются из небогатого бюджета «Кинотавра». Поэтому, видимо, и закрытие прошло без всякой торжественности. Не слишком многочисленные приглашенные гости и журналисты посмотрели фильм про трагическую любовь английского журналиста к красавице китаянке на фоне не менее трагической истории передачи Гонконга Китаю. Журналиста играет Джереми Айронс — Гумберт Гумберт из «Лолиты», которой фестиваль, наоборот, открывался. Но премию «Юнона» перед показом картины вручили не ему, а Рэйнфу Файнзу («Английский пациент», «Список Шиндлера» и спектакль «Иванов»), который в прошлом году с триумфальным успехом гастролировал в Москве. Файнз своей первой русской премии очень обрадовался, тем более что с Россией актера связывает уже очень многое: после фестиваля он поехал с визитом в Михайловское, где его сестра собирается снимать фильм «Евгений Онегин» с его участием.

За женскую роль «Юнону» получила французская актриса и режиссер Брижит Руан, которая снялась в своем собственном фильме «Все звери грустят после этого». В нем с непривычной для кинематографа откровенностью Брижит Руан рассказала историю пятидесятилетней женщины, которую бросил молодой любовник.

ПРЕМИЯ «ТРИУМФ»

вручена самой необычной пятерке лауреатов

Среди новых «триумфаторов», кроме популярного Бориса Гребенщикова и отметившего свое 90-летие выдающегося советского хореографа Игоря Моисеева — еще три не очень известных публике имени. Идеологи «Триумфа» во главе с Зоей Богуславской на сей раз отступили от правила всех премий, которых за последние годы появилось множество: награждай только знаменитых, и о твоей премии будут писать и говорить по телевизору.

Впрочем, «Триумф» изначально не нуждался в паблисити: он и появился раньше других, и стоил значительно дороже, и обставлен был с таким непрошибаемым аристократизмом, что остальные премии могли только тянуться вслед.

И тем не менее, к новой пятерке «Триумфа» стоит приглядеться повнимательнее. Сразу три лауреата представляют бывший Советский Союз, и это бросается в глаза. Писательница из Минска Светлана Алексиевич, кинорежиссер из Киева Виктор Косаковский, композитор из Таллина Арво Пярт. Эти имена заведомо спорят с мнением московской тусовки, заведомо бросают вызов той «актуальности», которая делается усилиями менеджеров и двух-трех обозревателей. Но важно даже не это. Премии даны не просто за высокое художественное качество. За каждым именем просматривается отчетливый жест, четкая позиция. «Чернобыльская молитва» Алексиевич — самая острая, самая социально-страшная и самая жесткая книга нашего времени. Арво Пярт еще в советские годы далеко оторвался от того понимания «классики», которое устраивает всех и которое нынче принято считать единственно возможным. Виктор Косаковский получил премию на прошлом фестивале в Берлине за документальный фильм, за исповеди живых людей, за взгляд на настоящую реальность, чего в нашем кино давно уже не случалось.

Словом, «Триумф», довольно долго звучавший в унисон Госпремии России и интересный в основном своим антуражем (итоговые концерты в Париже, появление Бориса Березовского на пресс-конференциях), в этом году выставил необычайно живую пятерку действительно по-хорошему странных и легендарных людей.

Борис МИНАЕВ

Мнение Сергея НЕЧАЕВА

В прошлом году Боб Дилан — апостол американской и мировой контркультуры, бывший иудаист, сектант, дзен-буддист, а в последнее время склоняющийся в сторону христианства — был приглашен в Ватикан, где дал концерт, был принят папой Иоанном Павлом, раскаялся в увлечении сектантством и употреблении наркотиков, а папа со своей стороны публично признал, что рок-н-ролл — по крайней мере в случае Боба Дилана — никакая не дьявольщина, а вовсе даже жанр искусства. Более того, Боб Дилан был выдвинут на Нобелевскую премию. По номинации «литература». Правда, не получил.

Бориса Гребенщикова Алексий II не принимал. Но премия «Триумф» ему досталась.

Я — упаси Господь! — не собираюсь сравнивать. Просто кажется, что есть такая тенденция у рок-, контр- или как-её-там-культуры: она возвращается в лоно, откуда некогда вышла, хотя тщательно это отрицала. Впрочем, чего ни в Б.Д., ни в Б.Г. никогда не было, так это желания скинуть кого бы то ни было с корабля современности; напротив, в обоих так и сквозит преемственность по отношению к великим культурам прошлого.

Потому небось и признаны буквально всеми.

Было бы просто написать сакраментальную фразу о том, как вчерашние бунтари превращаются в истэблишмент, — но это будет неправдой. Во-первых, на Западе они и так уже давно истэблишмент и всякий новый анфан тэррибль никого не напугает. А во-вторых, в России истэблишмент на одну половину политизирован, а на другую коррумпирован, и питерскому интеллигенту Борису Борисовичу туда не попасть — да и желания у него такого наверняка нет.

На вручение премии коротко стриженный Гребенщиков надел костюм — никогда я его в костюме до этого не видел. Правда, костюм был какой-то сильно модный, купленный специально в Лондоне, со здоровенными железными застежками; галстука (рок-музыкант все ж таки) не было вовсе. Он улыбался, жал руки, благодарил.

Шуточки приятеля лауреата — поэта Вознесенского (о том, что Гребенщиков и Господь Бог — тезки) — оставим на совести Вознесенского. Компания, в которую попал Гребенщиков, более чем приличная, то бишь рок вырос из коротких штанишек неумытого хулигана и его пускают ко взрослым.

А может, это не рок вырос, а только Гребенщиков?

Каждому читателю — по писателю

В первом номере журнала «Знамя» за 1998 год опубликована большая подборка мнений известных критиков о литературных премиях. В одном согласны все — если уж премии вообще сохранять, их должно стать еще больше. Литература сегодня существует на столь различных уровнях, что никакого объединяющего, общего для всех литературного пространства больше нет. Поэтому будет лучше, если каждый выберет себе лауреата по вкусу.

По подсчетам Сергея Чупринина, литературных премий уже примерно 160. Есть премии номенклатурные, подтверждающие уже давно существующий статус — Госпремия, «Триумф», есть совсем маргинальные, есть одна, всеми признанная важной для литературного процесса, которого вроде бы и нет, — Букеровская, имена лауреатов которой все критики, как выяснилось, помнят наизусть.

Есть премии и у журнала «Знамя», который сегодня, пожалуй, на самом деле наиболее живой и разнообразный из всех толстых журналов. Премии получают авторы произведений, опубликованных в «Знамени» за предыдущий год, и таким образом к скромным журнальным гонорарам прибавляется небольшая толика наличных денег. В этом году отмечены: Анастасия Гостева за самый яркий дебют — повесть «Дочь самурая», Фазиль Искандер за публицистику, Нина Садур за повесть «Немец», Семен Фабисович за роман «Дядя Адик/Uncl Dick», Александр Эткинд, Николай Шмелев и другие. В том числе и коллектив журнала «Знамя» как таковой.

Премия «Антибукер» (с прошлого года имеющая три самостоятельных названия в трех номинациях — проза, поэзия, драма), по мнению специалистов, престижной так и не стала. В этом году церемония состоится 21 января, и по складывающейся традиции премия «Братья Карамазовы» вручена не будет — на этот раз от нее отказался Дмитрий Галковский. «Незнакомку» получит Тимур Кибиров, а фамилия начинающего драматурга из Ярославля широкой публике не известна.

Но самая большая литературная премия — имени Аполлона Григорьева — будет выдана на масленицу. Учрежденная в прошлом году Академия Русской Современной Словесности 25 января объявит имена претендентов на 25 тысяч долларов за лучшее художественное произведение любого жанра, написанное в 1997 году. Жюри академики выбирали по жребию, и самый счастливый жребий достался Петру Вайлю, который его и возглавил. Деньги на премию дал «Онэксимбанк». Кто больше?

Алена СОЛНЦЕВА

Фото М. Штейнбока, С. Иванова, Л. Шерстенникова, ИТАР-ТАСС, «7 дней»