Чеченские родовые признаки

На прошлой неделе чеченский президент Масхадов подавил в республике первый после окончания войны вооруженный мятеж. Последним этот мятеж не будет. Чечня разделилась на удельные княжества, которые абсолютно не подчиняются Грозному.

Массовое выступление мусульманских фундаменталистов в конце мая и мятеж радуевцев 21 июня подтвердили прошлогодний прогноз Ъ. Уже в июле-августе 1997 года Ъ написал, насколько иллюзорна власть Аслана Масхадова.
С тех пор президентская власть и авторитет Масхадова еще более ослабли. Подтвердился и сделанный после выборов президента Чечни прогноз о неизбежности конфликтов между бывшими участниками чеченского сопротивления.

Мятеж подавлен
За последний год главный оппозиционер в Чечне Салман Радуев провел бесчисленное число митингов, парадов, пресс-конференций, во время которых ругал Масхадова и его правительство, постоянно угрожая предложить народу "не повиноваться властям".
Свое обещание Радуев выполнил вечером 20 июня 1998 года. Выступив по местному телевидению, он призвал чеченцев к активным действиям против руководства республики. В тот же вечер выступил и директор национальной службы безопасности Леча Хултыгов. Он отговаривал чеченцев от участия в акции. Но Хултыгова не услышали.
Огромная толпа собралась на следующий день в центре Грозного на митинг. Воодушевленный такой поддержкой и руководствуясь революционной логикой, Радуев отдал приказ о захвате телевидения и мэрии. Выполнить его не составляло никакого труда, поскольку обе структуры расположены в одном здании. Тем временем к площади подтянулись правительственные спецподразделения, которые получили указание предотвратить "провокации". В результате перестрелки были убиты Хултыгов, его охранник (родственник Шамиля Басаева) и начальник штаба радуевского отряда Ваха Джафаров.
Власти в официальном заявлении утверждали, что погибшие пали на посту, при выполнении служебного долга. Это было чистейшим вымыслом. Как и сообщение о том, что Салман Радуев скрывается. Всем в Чечне известно, куда 21 июня, когда мятеж провалился, уехал Радуев — к своим родственникам, в Гудермес или в Гордали. Но Масхадов никогда не отдаст приказ брать штурмом дом, в котором находится Радуев. Потому что любая кровь, пролитая в этот момент, повлечет за собой настоящую войну с родственниками бывшего зятя Дудаева. Кровная месть — это механизм, которой в Чечне работает как часы уже на протяжении столетий.
Оставив в покое главного мятежника, 24 июня Масхадов ввел в Чечне чрезвычайное положение. Внешне оно лишено практического смысла: запрет на митинги и демонстрации действует в республике с 19 февраля, а запрет на ношение оружия — с 25 февраля. Иностранцы, которых теперь не пускают в Чечню, туда давно и не стремятся. А комендантский час, как показала первая же неделя ЧП, все равно не соблюдается — ночные поездки по Грозному продолжаются.
Масхадову ЧП понадобилось затем, чтобы упредить новое выступление ваххабитов. Было очевидно, что если Радуев запросто вывел на площадь несколько сотен жителей, то с еще большей легкостью это могут сделать и утвердившиеся в Урус-Мартане ваххабиты, которые тремя неделями раньше уже выступали против Масхадова.

Ночная драка
Выступление ваххабитов произошло около Гудермеса. Почти до глубокой ночи 31 мая около двух тысяч чеченцев, акинцев, аварцев, дагестанцев и даже арабов дрались стенка на стенку. С одной стороны — ваххабиты, с другой — сторонники Масхадова. По устной договоренности оружие не применяли. За несколько часов жесточайшей драки прозвучал лишь один выстрел — ранили масхадовского охранника, который валил ваххабитов как снопы.
Противостояние началось днем раньше, на митинге в Урус-Мартане, на который истовые мусульмане собрались после того, как в отставку был отправлен министр шариатской безопасности Ислам Халимов, лидер ваххабитов. Они приняли решение приступить к наведению порядка в Чечне. Начать решили с Масхадова, а точнее, с его территории.
Большая группа вооруженных ваххабитов отправилась в один из силовых центров влияния Масхадова — село Аллерой. Уничтожив плантацию опиумного мака, они затем в воспитательных целях задержали несколько женщин в светской одежде и подстрелили чеченца из масхадовского тейпа.
По рации сельчане вызвали подмогу из столицы. Подоспевшие масхадовцы настигли ваххабитов уже в Гудермесе. После этого все важные объекты в Грозном были взяты масхадовцами под усиленную охрану. В столицу прибыло около трех тысяч хорошо вооруженных сторонников президента. Некоторые даже предложили разгромить гнездо ваххабитов в Урус-Мартане. Масхадов не решился: за минувший год чеченские ваххабиты очень усилились — в основном за счет притока денег из Саудовской Аравии и дагестанских переселенцев из Кизляра и Буйнакска.

Мягкий переворот
Выступления Радуева и ваххабитов для Масхадова не были бы так опасны, если бы и тех и других не поддерживал и. о. премьера Чечни Шамиль Басаев.
В марте Басаев предложил Радуеву пост заместителя министра обороны — это после заявления, что радуевская "армия Джохара Дудаева" совершила покушение на грузинского президента. В ответ на недоуменные вопросы Басаев заявил: "Радуев — свободный человек".
В конце апреля при содействии Басаева и инициативе Мовлади Удугова в Грозном прошел первый конгресс чеченских и дагестанских фундаменталистов "Исламская нация". Председателем конгресса был избран Басаев, который тут же объявил, что необходимо объединить Чечню и Дагестан в единое государство.
При этом и. о. премьера нарушил решения чеченского шариатского суда и президентского совета, которые в начале апреля постановили, что "действия отдельных лиц и групп людей, направленные на срыв мирного договора (российско-чеченского от 12 мая 1997 года.— Ъ) ...являются незаконными и подлежащими наказанию". Правовое хамство Басаева позволяет ему игнорировать даже чеченские, не признанных миром, законы.
Масхадов и на этот вызов ответил в стилистике очередного дипломатичного предупреждения: "Я... не позволю никаким партиям, движениям и конгрессам нагнетать напряженность в Чечне и совершать действия, способные осложнить отношения с соседними государствами..."
Что еще Масхадов мог ответить человеку, которому он вынужден был, в результате мягкого дворцового переворота, передать в январе часть своих конституционных полномочий?! И сделал он это потому, что за Басаевым реально стоит треть Чечни, которая так и не признала Масхадова своим президентом.

Круг замкнулся
За минувший год Масхадов не смог стать национальным лидером, который пользовался бы в республике безоговорочной властью. В этом одна из основных причин прекращения переговоров между Москвой и Грозным. Москва постепенно приходит к осознанию того, что в Чечне ей не на кого ставить. Сегодня Кремлю бессмысленно договариваться о чем-либо с "законным руководством" Чечни. Правительство и силовые структуры поделены пополам между Масхадовым и Басаевым. Сторонники Яндарбиева пока осваивают парламентскую лексику, ни во что не вмешиваясь и ожидая, чья возьмет.
Чечня оказалась поделенной на удельные города-княжества, в которых указания центральной власти не обязательны к исполнению. С начала года представителей Грозного, в том числе вице-президента, несколько раз пытались расстрелять, взорвать, и — неоднократно — просто унизить.
Попытка создания государства оказалась неудачной. Впрочем, иного трудно было ожидать. В первой трети XIX века Чечня вошла в имамат Шамиля. Отколовшись от него в конце пятидесятых отчасти добровольно, отчасти принудительно, чеченцы ушли в Российскую империю. С 1917 года по март 1920 года Чечня попеременно входила в состав Терской народной республики, Северо-Кавказской республики и Северо-Кавказского эмиратства. До провозглашения независимости осенью 1991 года Чечня была автономной частью России.
Еще через семь лет, завершив исторический круг в полтора столетия, чеченцы вернулись к началу XIX века, когда Чечня жила при патриархально-родовом строе, основу которого составляли тейпы (роды). Более сильные тейпы угнетали более слабые. Раз в 2-3 года старейшины собирались на совет и решали вопросы войны и мира, устанавливали правовые нормы.

Исторически в Чечне насчитывается более ста тридцати тейпов. Самые сильные среди них — "аллерой" (Аслан Масхадов, Турпал-Али Атгериев) и "мелхи" (Казбек Махашев, Руслан Гелаев, Руслан Хайхороев). Неплохо организованы — "халкелой" (Зелимхан Яндарбиев, Ваха Арсанов), "борзой" (Зияуди и Балауди Белоевы), "харачой" (Руслан Хасбулатов, Умар Межидов) и "галай" (Джохар Дудаев, Леча Дудаев).

Очевидно, что политика Москвы, которая строилась в последние два года на поддержке Аслана Масхадова, терпит крах из-за непонимания национальных чеченских традиций. Ставка на то, что после войны с Россией в Чечне наступит период междоусобицы, в ходе которой, согласно европейской традиции, наиболее коварный и сильный одержит верх, подомнет под себя всю республику и выступит вменяемым партнером на переговорах, оказалась несостоятельной.
В Чечне даже трижды Шамиль Басаев не в состоянии стать кем-то большим, чем "первый среди равных". Так было всегда. Не случайно в Чечне не было князей, хотя в соседнем Дагестане они были. Гражданская война, которую так ждали в Москве, невозможна из-за живого института кровной мести — междоусобица по чеченским законам должна закончиться тотальным истреблением всего мужского населения. Этого Москва не дождется.
В перспективе необходимо смириться с тем, что на Северном Кавказе будет существовать государство-фантом, живущее по своим законам, в котором может быть один формальный президент или премьер, но неформальных вице-президентов или вице-премьеров будет 10-15, и каждый из них будет полновластным владыкой 1/10 или 1/15 части Чечни. Ни Москва, ни саудовский ваххабизм не смогут объединить этот воинственный конгломерат в современное государство.
Единственный выход в этой ситуации — дать времени и товарно-денежным отношениям методично разрушать все еще прочную полуфеодально-полуродовую основу чеченского общества. А до тех пор, пока в Чечне наконец-то появится кто-то один (или, на худой конец, два), кто сможет ответственно говорить от лица всего своего народа, Москве следует дать этой части Кавказа жить по своим законам, стремясь только к одному — чтобы эти законы никто не попытался утвердить на территории России.

Владислав Дорофеев

Легенда к карте
СИЛОВОЕ влияние
1. Асланбек Абдулхаджиев,
депутат парламента Шали
2. Саид-Хасан Абумуслимов,
экс-вице-президент Аргун
3. Турпал-Али Атгериев,
первый вице-премьер Аллерой
4. Ваха Арсанов,
вице-президент Долинский, Горагорск
Первомайское
5. Шамиль Басаев, Ведено, Шали
и. о. премьера
6. Балауди Белоев Шатой
депутат парламента
7. Зияуди Белоев,
руководитель телекомпании "Кавказ"
Шатой
8. Руслан Гелаев, Комсомольское, Урус-Мартан,
полевой командир Ачхой-Мартан, Шатой
9. Леча Дудаев,
мэр Грозного Грозный
10. Ахмед Закаев,
министр культуры Урус-Мартан, Гойское
11. Асланбек Исмаилов,
министр строительства Шали
12. Хункарпаша Исрапилов,
руководитель антитеррористического центра
Гудермес, Ведено
13. Казбек Махашев,
вице-премьер Шатой, Бамут
14. Умар Межидов, Гудермес, Ведено
бизнесмен
15. Абу Мовсаев,
и. о. министра шариатской безопасности
Шали
16. Аслан Масхадов,
президент Грозный, Аллерой, Знаменское,
Шелковская, Наурская
17. Салман Радуев,
полевой командир Гудермес, Гордали
18. Руслан Хайхороев,
полевой командир Бамут
19. Мовлади Удугов,
министр иностранных дел Герменчуг
20. Ислам Халимов,
экс-министр шариатской безопасности
Шали, Ведено, Урус-Мартан
21. Руслан Хасбулатов,
профессор Толстой Юрт
22. Хаттаб,
полевой командир Ведено, Шали
23. Зелимхан Яндарбиев,
экс-президент Чечни Старые Атаги, Новые Атаги
ПОЛИТИЧЕСКОЕ влияние
1. Аслан Масхадов северо-запад
2. Шамиль Басаев северо-восток
3. Зелимхан Яндарбиев юго-запад

Журнал "Коммерсантъ Власть" №24 от 30.06.1998, стр. 30

Авторы:

Владислав Дорофеев