Аушев

Руслан Аушев: если ингуш не построит себе дворец, что это будет за ингуш?
Накануне открытия новой столицы Ингушетии РУСЛАН АУШЕВ дал интервью корреспонденту Ъ АЛЛЕ Ъ-БАРАХОВОЙ.

— Зачем ингушам понадобилась новая столица?
— Это политический вопрос. После конфликта нас обвиняли в том, что Ингушетия имеет территориальные претензии к Северной Осетии. В декабре 1993 года мы решали эту проблему в Нальчике. И тогда я сказал: Борис Николаевич, я вам заявляю, что ингуши никакого отношения не имеют к правому берегу Владикавказа. Я снимаю этот вопрос. Я строю свою столицу. Все. Потом был указ президента, после этого приняли закон.
— Это было ваше личное решение?
— Да.
— А как к этому отнесся ингушский народ? Мне кажется, у ингушей сохранилась ностальгия по Владикавказу.
— Ностальгия, конечно, есть. Но с другой стороны, вот он — Владикавказ. Что мешает нам туда поехать?
— Поехать ничего не мешает, но город-то чужой.
— Я ингушам популярным языком объяснил: в истории Советского Союза и России тысячу раз менялись границы и города. Вот, например, Крым — исконно русская земля. Что-то потеряла Кабардино-Балкария. Владикавказ — из той же песни. Ну отдали и отдали. В 1934 году надо было возмущаться. Что ж вы, товарищи ингуши, не возмущались? Надо было поехать в Москву и все, что вы мне сейчас говорите, говорить тогда. Если вы не согласны — я ухожу. Они говорят: согласны.
— Почему город называется Магас?
— Когда возник вопрос, как и где строить столицу, я объявил конкурс. Историки сказали, что был такой вайнахский город — Магас. Так и решили.
— С 1995 года Магас проходит отдельной строкой в бюджете. Сколько вы получили на столицу с тех пор?
— В общем около 10 млрд. Там копейки поступают, я не скажу, что их вообще нет.
— Откуда тогда деньги на столицу?
— Если бы не свободная экономическая зона, мы бы вообще ничего не сделали. После того как ее закрыли, мы открыли в 1997 году Центр развития предпринимательства. Кроме того, у нас открыт Центр международного бизнеса. Чистый офшор. 600 компаний у нас уже зарегистрировалось, но нужно 5 тысяч. Конечно, Кавказа боятся. Поэтому я и поехал в Лондон, чтобы сказать: не бойтесь, мы хорошие. Пусть узнают, что такое Ингушетия, Чечня, Россия. И наконец, турки поверили, что мы искренние и честные, и дали нам $80 млн на четыре года...
— Почему выбрали для переезда именно 31 октября?
— Это годовщина осетино-ингушского конфликта. Хочу поднять дух народа. Я решил, что, даже если там ничего не будет, флаг нужно поднять именно в этот день. Хватит воевать.
— Ваша новая резиденция напоминает дворец иранского шаха. Это специально так задумывалось?
— Это же столица. Мы входим в 2001 год. А что, надо было поставить избушку на курьих ножках? Видела, какие себе ингуши дома строят?
— Дворцы.
— А если президент не построит для всех ингушей дворец, что же это будет за ингуш?!
— Вы — второй человек в России после Петра I, который построил себе новую столицу. Что вы при этом чувствуете?
— Я и Ельцина хотел на этом купить. Я ему сказал: Борис Николаевич, два царя в России строили столицу — Петр I и вы. Он спросил: "А что, моя столица будет в Ингушетии?" Я сказал: "А вдруг, Борис Николаевич, она вам понравится. Тогда я отдам вам свои апартаменты". Я родился в 1954 году. Сегодня я чувствую, что родился второй раз.

Газета «Коммерсантъ» №205 от 03.11.1998, стр. 3

Авторы:

Алла Барахова

Аушев – Газета Коммерсантъ № 205 (1608) от 03.11.1998