Monday Обзор российских еженедельников (11.10.99
Обзор российских еженедельников (11.10.99 - 18.10.99)
Андрей Мадисон
Дата публикации: 19 Октября 1999
Интерьер
П од досужие разговоры о том, кто кого задавит в предвыборной склоке - слон кита или кит слона, - забалтывается собственно проблема: какой государственный строй будет в России после парламентских и президентских выборов? Пока на кону по-прежнему те несколько моделей, что являлись свету по мере того, как гласность, устремившись к свободе слова, добежала до его безответственности: в итоге все они оказались заемными - либо из нашего же прошлого, либо "оттуда".
Прошлое естественным образом поделили между собою монархисты и национал-коммунисты всех мыслимых пород и окрасов (ностальгия по Февральской революции нынче уже не в моде), которые вполне конкретны в своих желаниях. Элиминируя политменьшинства, можно сказать, что первые делятся на тех, кто хочет, чтоб было а) "как при Николае II " и б) "как при Александре III ", а вторые - на тех, кто хочет, чтоб было а) "как при Сталине " и б) "как при Брежневе ". Эти люди - политически самая эмоциональная и экстравертная часть нашего общества, они склонны к театрализации своих действий, к публичному ношению знамен, хоругвей и регалий, к демонстрации ритуальных жестов, рассчитанных на привлечение выгодного внимания.
Образцовая пара представителей этих жанров - родовитый монархист Никита Михалков и беспородный национал-большевик Эдуард Лимонов со своей командой. Первый умело держит паузу, совершая перед телекамерами крестное знамение или прикладываясь к так называемым "останкам царской семьи", вторые, грамотно выбрав мишень, забрасывают его яйцами. Теоретически эта тактика обобщена в правилах игры "Попади в сволочь" ("Лимонка" , 1999, # 128), где основными являются пункты пятый и седьмой: "Большое количество журналистов вокруг Вас в момент метания полезно для здоровья ваших почек и общественного резонанса" (предлагается даже оповестить прессу заранее) и "Давайте интервью и принимайте поздравления". Последний пункт, являясь главной целью и для Никиты Михалкова , сильно единит его с Эдуардом Лимоновым , несмотря на то, что цитируют они совсем разные книжки: Михалков - неизменно И.Ильина, Лимонов - прежде Дугина, теперь Джемаля.
Умные монархисты желают стать царями, умные национал-коммунисты - вождями, остальные согласны, чтобы их дурачили в обмен на право либо делегировать свое ущербное "я" крестным ходам и дворянским собраниям, либо на возможность выкрикивать хором "Да, смерть!" и "Россия - все, остальное - ничто!"
Российские правые , работавшие прежде на том же поле (чтоб "как в Америке"), оказались вынуждены ввиду вспышки антиамериканизма подкорректировать свои методы и обратиться к метафоре искусства: для массовки у них теперь шоумены и музон, для продвинутой публики - читки, выставки и перформансы. Их лозунг "Ты прав!", утверждающий примат личного над общественным, не годится не только для коллективного скандирования, но и вообще для произнесения вслух, ибо любой, кто его выкрикнул, автоматически оказывается "неправым". Работает поэтому только второй смысл слогана - указание на место в политическом спектре, что, в принципе, должно сильно ослаблять его воздействие на вольнолюбивые художественные натуры: личность оказывается привязанной к узкой полоске этого спектра, а трансцендирование ее приравнивается к предательству.
Экстерьер
В образах будущего, которые предлагают все без исключения политические модельеры, отсутствует та единственная категория, что только и способна воспламенить русское сердце - "невиданное", "небывалое", и поэтому все они по большому счету обыденны. Отсюда и возможность их критики исключительно в аспекте "похоже" - "не похоже", ибо всегда имеются (или имелись) образцы, с которых эти образы списаны.
"Оригинал о копиистах" - так, перефразируя название одного из текстов начала уходящего века, можно было бы назвать опубликованное "Итогами" (# 41) и специально для них переработанное выступление заместителя госсекретаря США Строуба Тэлботта под названием "Современная, демократическая, федеративная..." Этот в высшей степени трогательный документ объявился на страницах помянутого издания вскорости после того, как Тэлботт был объявлен в нем чуть ли не единственным американским политиком, не утратившим веры в Россию даже после пресловутого банковского скандала. Иными словами, перед нами истинный друг России, не оставляющий ее своим попечением даже в трудную для нее минуту. Это хороший вводный ход, и, как правило, действует он безотказно.
На таких же "безотказно" действующих приемах построена и проповедь Тэлботта . Начинает он ее с сентиментальных воспоминаний о своем детстве, когда еще был "грозный" Советский Союз, и первое, что он о нем помнит, - это, натурально, вторжение в Венгрию, а второе - Карибский кризис, "когда директор собрал нас в часовне, велел встать на колени и молиться об избавлении от ядерной катастрофы" (на приложенном фото - взрослый мужчина Тэлботт с молитвенно сложенными ладошками: вечный предстатель!).
Дальше, если отслоить риторическую шелуху, России предлагается: в одном абзаце - "обрести свое былое могущество", в другом, следующем за ним, - "избавиться от тяжкого груза прошлого", а чтобы стало совсем непонятно, что имеется в виду под "прошлым", а что под "былым", цитируется Ключевский : "Государство жирело, а народ хирел".
После того как противник дезориентирован и растерян, его надо брать голыми руками. Что Тэлботт и начинает делать, ибо когда он говорит об обнадеживающих переменах в России (в целом!), сомнений по поводу того, что он имеет в виду, не остается: "Теперь это совсем другая страна. Прилетая во Внуково или в Шереметьево..." и в другом месте: "В нынешнем году я несколько раз прилетал в Москву и каждый раз поражался..." Но не настолько, чтобы забыть о главном в проповеди √ о наставлениях, каковые разом оказываются и инспекцией внешней и внутренней политики России с точки зрения американских интересов.
Если опять же отбросить целенаправленные похвалы и откровенные благоглупости вроде "тысяч независимых газет" и "сотен независимых телеканалов" как примет превращения России в прекрасное открытое общество, то останется один, вернее, два сущностно важных для усвоения россиянами момента: 1) чтобы Россия не угрожала национальной безопасности США, а была "сильной" исключительно в "правильном смысле слова" и 2) чтобы она не совалась куда не надо ("разработанные ею смертоносные технологии попали в Иран"), а стала "безопасным и привлекательным местом вложения долговременных инвестиций".
Итак, России - для ее же, конечно, блага! - предлагается произвести самокастрацию (именуемую "самопреобразованием") и стать рабочим волом или мерином, в сущности - орвелловским "Конягой", с которым, когда он выработает свой трудовой ресурс, Западу можно будет поступить точно так же, как поступили с ним свиньи в романе - отправить на живодерню.
Остается только добавить, что текст тэлботтовской проповеди печатается в "Итогах" безо всяких комментариев. Комментарии к отсутствию комментариев в данном случае, полагаю, излишни.
Интерьер в экстерьере
Бесспорно, поучения Тэлботта требуют достойной отповеди со стороны российских государственных мужей (желательно где-нибудь в "Ньюсуик" или "Тайме"). Слишком очевидно то, как сделана эта "шинель", еще более очевидно, во что превратится Россия, если наденет ее на себя. Вопрос в том, найдутся ли в России достойные государственные мужи, способные на достойный ответ? Ввиду невозможности уверенно ответить на этот вопрос, обратимся к журналу "Эксперт" (# 40), где как нельзя кстати опубликовано нечто на ту же тему, но только с "другого берега". Автора зовут Игорь Ефимов , он аттестуется как писатель, философ и издатель, проживающий в Америке, и его статья - не что иное, как яд, проливаемый на фальшивый елей мистера Тэлботта .
Сюжет статьи таков. Сначала - великолепный сарказм по поводу американской уверенности в том, что их модель демократического устройства - универсальная панацея от всех общественных болезней (а болезнь - все, что не американская демократия): мол, "каждый народ может взять его и ввинтить у себя, как электрическую лампочку".
Далее излагаются американские аргументы в пользу демократии - вроде того, что "она хороша тем, что обеспечивает максимальную свободу граждан". Вслед за чем следуют обильные контраргументы, первый же из которых вступает в перекличку с нравоучениями Тэлботта . Вот он: "Нет, - говорит Ефимов , - свобода не является главной задачей государства", "первоочередная задача государства - защищать граждан от внешнего врага и друг от друга". И ведь американский демократ Тэлботт озабочен тем же самым - только в "правильном смысле слова"!
Этот же "правильный смысл" позволяет ему упрекать Россию за худые манеры, демонстрируемые в Чечне, никак не увязывая поведение чеченских сепаратистов с поведением сепаратистов косовских - праведность бомбардировок Югославии для него вне сомнений. Однако Ефимов , не обремененный круговой порукой государственных интересов, позволяет себе высказать мнение, что чеченцы вновь подняли голову потому, что расценили эти бомбардировки как "добро", данное американцами им и им подобным, на подрывную деятельность. В свое время махновцы, выпуская свои деньги, штамповали на них в том месте, где обычно красуется предупреждение о последствиях подделки: "Друкуйте, хлопци, скильки хочете". Вот чеченские хлопцы и стали "друковать".
Список контраргументов, приводимых Ефимовым , слишком длинен, чтобы воспроизводить его целиком. В то время как вывод, делаемый им, слишком серьезен, чтобы и его оставить без внимания. Он таков: "Сегодня открытые враги демократии - коммунисты, нацисты, религиозные фанатики - представляют меньшую опасность, чем идолопоклонники демократии". Этот вывод, между прочим, очевидным образом корреспондирует с одним из "соло на ундервуде" Сергея Довлатова : "После коммунистов я больше всего не люблю антикоммунистов". Только в нынешнем контексте его члены поменялись бы местами.