Форд пришел порулить Сен-Лораном
В Париже завершилась первая в 2000 году Неделя высокой моды. Лучшими вновь оказались коллекции Жана-Поля Готье, Ива Сен-Лорана, Александра Маккуина и Джона Галлиано, где были представлены наиболее интересные образы будущего лета. Но самое любопытное происходило в кулуарах, где обсуждали приход в Дом Yves Saint-Laurent нового креативного директора — Тома Форда. Из Парижа НАТАЛИЯ Ъ-ОРЛОВА.

Креативный директор компании Gucci Том Форд перебрался работать из Милана в Париж. В мире моды это никого не удивило. Форд амбициозен, и даже Италия с ее мощной индустрией и технологиями ему тесна. Что бы ни говорили в Лондоне и Милане, но в мире моды правила игры по-прежнему устанавливают в Париже. Здесь представляют новые коллекции модельеры со всего мира. Заветной целью каждого из них по-прежнему остаются именитые парижские дома моды, обеспечивающие постоянное внимание состоятельных клиентов и мировой прессы, славу и доход.
Для Форда, который уже насытился славой в компании Gucci, в которую пришел в 1994 году, наиболее привлекательными парижскими домами моды могли стать только Christian Dior, Givenchy и Yves Saint-Laurent. Но дома Christian Dior и Givenchy контролируются Moet Hennessy Louis Vuitton SA (LVMH), которая уже пыталась прибрать к рукам и Gucci Group NV, однако в настоящее время владеет лишь 26,7% ее акций. К тому же в этих знаменитых домах уже работают не менее популярные Джон Галлиано и Александр Маккуин. Британцы, протеже одного из гениальнейших стратегов индустрии роскоши — Бернара Арно. Любимцы модной публики и прессы. Вряд ли Форд, при всей уверенности в собственных талантах, рассчитывал потеснить кого-либо из них.
В Доме Yves Saint-Laurent для него, напротив, открывались большие возможности. Эта культовая цитадель парижской моды казалась предприимчивому техасцу более доступной. Уже два года в YSL коллекции pret-a-porter создавал Албер Эльбаз. Его коллекции — вполне грамотные и сделанные в духе знаменитых моделей Ива Сен-Лорана — не вызывали нареканий прессы и клиентов. Впрочем, бешеных восторгов тоже не было. Эльбаз оставался лишь одним из многих, кто делает моду в Париже. Но если в 1998-м партнеры--основатели Дома Сен-Лоран и Пьер Берже отзывались об Эльбазе хвалебно, подчеркивая, что молодой модельер только раскачивается, то уже в октябре 1999 года Берже с явным раздражением замечал в одном из интервью, что Эльбаз, безусловно, старается, но, на его взгляд, "гениально работает Том Форд — правда, для Gucci".
Причины охлаждения главы дома к собственному контрактнику стали понятны уже в ноябре, когда Gucci Group NV объявила о покупке ($1 млрд) компании Sanofi Beaute, контролирующей Дом Yves Saint Laurent. И дорога в Париж для Форда была открыта. Оставалось лишь уточнить некоторые детали. Дело в том, что Эльбаз, согласно контракту, должен работать для YSL еще год: так, до конца этого года он должен создать коллекции pret-a-porter для зимы 2000-го и лета 2001 годов.
Уже на второй день показов в прессе появилось официальное сообщение руководства Gucci Group NV о том, что еще с 1 января 2000 года Том Форд заменил Пьера Берже на посту креативного директора Дома Yves Saint Laurent и что в ближайшее время он намерен заняться преобразованиями в сфере производства готового платья. При этом всячески подчеркивалось, что Форд будет обходиться своими силами, не прибегая к услугам Албера Эльбаза. Такого поворота событий никто не ожидал.
Отставка Берже в комментариях не нуждается — не мог же креативный директор Gucci перейти в YSL с понижением в должности. А вот отказ от услуг Эльбаза был шагом куда более резким, так что и объясняли его весьма эмоционально. "Вряд ли, потратившись на Ferrari, вы пустите друга порулить!" — сказал один из руководителей Gucci.
Ив Сен-Лоран заявил журналистам, что он рад приходу Тома Форда и что успех Форда под крышей его дома станет и его собственным успехом. И это понятно. Форд сочетает в себе главные качества, необходимые в моде для успеха: напористость, граничащую с наглостью, умение интриговать и непоколебимую веру в собственные силы. Кое-кто из экспертов, правда, сомневается в неисчерпаемости его таланта, намекая на постоянную игру в интерпретации уже известных образов и коллекций (и в частности, коллекций Gucci). Некоторые замечают, что Форд уступает по масштабу Сен-Лорану. Возможно, это и так. Однако Форд обладает умением поставить творческую мысль на поток. Это доказывают громкий успех изделий Gucci и эффективность ее рекламной кампании, в чем, безусловно, заслуга Форда. Занявшись вплотную готовым платьем у YSL, Форд, скорее всего, будет по-прежнему держать под контролем дела своей "первой любви" (так дизайнер называет Gucci).
Отмечая очередной триумф Сен-Лорана в Париже (его летняя коллекция вновь покорила публику и Жана-Поля Готье, опять сидевшего рядом с Денев и громче всех кричащего "Браво!"), критики с некоторой грустью замечали, что его место уже перестало считаться вакантным. Французская мода утрачивает национальную принадлежность, с каждым годом превращаясь в полигон для англо-американских экспериментов.
В области haute couture испытания пока что проводят Маккуин (Givenchy) и Галлиано (Christian Dior). Первый делает это более осторожно, и потому его хвалит критика. Вот и нынешняя коллекция была отмечена как новаторско-остроумная. Правда, Маккуин в этот раз выпустил свои фантазии из-под контроля: он позволил себе цитировать Готье, представляя с брюками из набивного шелка великолепное бюстье из структурированной ткани под металл — у Готье почти такое же, как известно, когда-то заказала Мадонна.
На его фоне Галлиано просто разрушитель, покусившийся на святая святых haute couture с ее корсетами, кринолинами и женщинами-цветами. Видимо, иного от Christian Dior никто из критикующих Галлиано и не ждет. Впрочем, за пренебрежение пышными юбками и корсетами около полувека назад ругали и самого Диора. Вероятно, тогда создатель "new look" не раз пожалел о том, что со всем этим связался: единожды почувствовав себя цветами, дамы не желают становиться ничем иным. Диор сдался. А вот Галлиано сдаваться не собирается. И уж тем более не собирается он, подобно великому Диору, вязать корсеты до самой смерти — независимо от того, нравится это публике и прессе или нет.
Достойным сыном нации и наследником парижских кутюрье вновь показал себя Жан-Поль Готье. Его индийская коллекция — пластичная, яркая, живая — это образчик моды нового века и нового поколения, в меру интересующегося традициями haute couture. Готье — прирожденный модельер, но он также и стилист, умело манипулирующий цветами и деталями. И в этом похож на легендарного Сен-Лорана. Их, кстати, постоянно сравнивают в Париже, замечая, что именно Готье, а не Форд или кто-нибудь другой является наследником в области эфемерного. Он — #1 в заветном списке прессы и байеров (следом идут Галлиано и Маккуин). И можно предположить, что с уходом Сен-Лорана ко всем нынешним титулам Жана-Поля Готье добавится еще один — титул культового модельера французской моды.

Редакция благодарит Chambre Syndicale de la Couture Pariesienne за помощь в подготовке материала.

Газета «Коммерсантъ» №8 от 22.01.2000, стр. 10