Казимир Малевич. Поэзия.
М.: Эпифания, 2000
Считается, что поэзию сочиняют поэты. Что, несмотря на кажущуюся очевидность, не всегда соответствует действительности. Существует, уверенно заполняя определенную культурную нишу, род иной поэзии — поэзии прозаиков, поэзии музыкантов, поэзии филологов, поэзии художников. Поэзия поэта ценна и значительна настолько, насколько сам поэт способен преодолеть твердую и справедливую, на наш взгляд, убежденность в том, что поэзия невозможна. Поэзия же непоэта воспринимается и оценивается по совсем иным критериям. Поэзию непоэта читаешь иногда с сочувствием, но никогда с состраданием. Для художника стихотворные и прочие литературные занятия — лишь составные части или же частные случаи его визуальной практики.
Том поэзии Казимира Малевича, составленный, откомментированный и подготовленный к печати Александрой Шатских, будет интересен не столько любителям поэзии, сколько любителям Малевича. Но им — интересен безусловно, ибо книга издана — и с научной, и с полиграфической точек зрения — безупречно: предисловие, комментарии и примечания, редкие иллюстрации — все на своих местах. Особого упоминания заслуживает раздел "Стихотворения поэтов-современников". Там и Хармс, и Алексей Крученых, и Игорь Бахтерев.
Вне историко-культурного контекста стихотворения Малевича воспринимаются в лучшем случае как вдохновенные монологи глухонемого. В худшем же — как громокипящие манифестации накопившейся за целое столетие многозначительной пошлости. Или же пошлой многозначительности — как больше нравится. Как, скажите на милость, сегодня прочесть на голубом глазу такое, например, двустишье:
цель музыки
молчание
Но его и не надо читать на голубом глазу. Но на то и наши представления об истории искусства, чтобы прочесть правильно. В смысле — адекватно.
12 апреля 2000