Три трети пути

Со дня смерти Высоцкого прошло двадцать лет — ровно столько же, сколько длилась его творческая жизнь. И почти столько же, сколько ушло у него на "предысторию", от рождения до сочинения первой песни. Нынешняя годовщина — своего рода черновая проверка временем, повод для осмысления посмертного отрезка его судьбы.

Сейчас уже видно, что физическое отсутствие Владимира Семеновича в нашем мире довольно слабо влияет на его популярность и роль в общественном сознании. Этого и следовало ожидать — ведь и при его жизни не столь уж многие современники имели возможность ощущать его присутствие иначе, как через голос на пленке. (И в этом смысле наиболее реален он был, пожалуй, в первые посмертные годы — от похорон, мимоходом отодвинувших в сторону скандальную московскую Олимпиаду, и примерно до празднования 50-летия.) Гораздо заметней отсутствие новых песен Высоцкого. "Жаль, Высоцкого нет — он бы обо всем этом такое спел!" — устно и письменно восклицают наши современники по самым разным поводам. И их можно понять: выход удивительной песенной энциклопедии нашей национальной жизни оборвался двадцать лет назад на самом интересном месте — буквально накануне начала крутых перемен в ней.

Однако именно насыщенность его песен советским бытом, их колоритность и стопроцентная узнаваемость, казалось бы, делают их уязвимыми сегодня, когда черты советской Атлантиды уже скорее домысливаются, чем реально видятся сквозь толщу летейских вод. Серьезные издатели текстов Высоцкого сталкиваются с необходимостью комментировать чуть ли не каждую строчку — как раз в тех самых песнях, что вызывали некогда восторг искусным обыгрыванием общеизвестного. Кто сейчас вспомнит, к примеру, не только какой-то там "индо-пакистанский инцидент", но и сам матч на первенство мира по шахматам 1972 года, послуживший поводом к написанию знаменитого диптиха? Как объяснить человеку, не жившему в Советском Союзе, что, собственно, происходит в песне "Инструкция перед поездкой за рубеж"? То есть объяснить-то как раз можно: мол, за границу советские граждане ездили только по специальному разрешению, получение которого обязательно сопровождалось... и т. д. Но это — как объяснять анекдот: человек поймет, над чем все смеются, но сам смеяться уже не будет, а коли так — то зачем ему этот анекдот? Изменились не просто бытовые реалии — изменились культурные стереотипы, нормы, мироощущение людей, что не может не сказываться даже на восприятии таких внебытовых и "вневременных" песен, как "Кони привередливые" или "Охота на волков".

Однако те, кому случалось знакомить с песнями Высоцкого современных школьников, с удивлением отмечают: они сами, без подсказки, смеются в тех же местах, где когда-то смеялись первые слушатели. Все изменилось, все краеугольные камни рассыпались в прах или проявили завидную пластичность — а такая эфемерная вещь, как дух народа (или, как теперь принято выражаться, "национальный менталитет"), осталась сама собой.