Апология Мути
Под управлением главного дирижера театра Ла Скала его музыканты сыграют вместе с оркестром и хором Большого
(Фото: Наталья Логинова)
Двадцать четвертого июля, накануне выхода в свет этого номера "Итогов", музыканты Большого театра и миланского Ла Скала исполнят в Москве знаменитую Девятую симфонию Бетховена под управлением художественного руководителя Ла Скала Риккардо Мути. Это будет историческая акция: за последние десятилетия музыканты Большого и Ла Скала играли вместе лишь однажды, но только в футбол — на дружеском матче 1974 года во время гастролей миланского театра в Москве. Нынешнее совместное выступление — презент российской публике от Равеннского музыкального фестиваля, где та же симфония в том же исполнении прозвучала днем раньше.
Многие российские критики усмотрели в этом проекте желание руководства Большого взять реванш у Валерия Гергиева, сумевшего в июне этого года заполучить Мути и оркестр Ла Скала на свой фестиваль "Звезды белых ночей" в Петербурге и к тому же устроить выступление итальянских музыкантов в Московской консерватории. Так или иначе встреча Большого с Мути весьма символична: главный оперный театр России нуждается именно в тех процедурах, с помощью которых итальянский дирижер почти четверть века поддерживает Ла Скала на образцовом уровне оперного искусства.
Миссия
В этом году Риккардо Мути отмечает 30 лет со дня своего дирижерского дебюта в Ла Скала. Но на пост главы театра Мути пришел 14 лет назад уже не новичком, а одним из самых авторитетных дирижеров мира. В этом сезоне музыкант возглавил Нью-Йоркский филармонический оркестр, став вторым в его истории руководителем-итальянцем после Артуро Тосканини, но не бросил Ла Скала, благодаря которому стал известен всему миру.
Когда 7 декабря 1986 года Мути был представлен труппе и публике как новый музыкальный руководитель и впервые в этом качестве продирижировал оперой Верди "Набукко", успех был так велик, что публика заставила повторить на бис знаменитый хор "Va, pensiero", почитаемый в Италии как неофициальный гимн. Подобного не случалось в Ла Скала со времен Артуро Тосканини, полвека назад строго запретившего бисы.
Однако сам Риккардо Мути говорит, что приглашение возглавить театр он принял не как награду за многолетние заслуги, а как призыв "помочь стране". К середине 80-х Ла Скала переживал творческий взлет, за которым, однако, угадывалась опасность спада. В XX веке театр прославился как мастерская современной оперной режиссуры (на его сцене работали Лукино Висконти, Джорджо Стрелер, Франко Дзеффирелли, Лука Ронкони), а также как собрание лучших голосов мира. Но после захватывающих постановок рубежа 70—80-х, умело соединявших новаторские режиссерские идеи с традиционными, фантазия постановщиков и финансы театра пошли на убыль. Среди множества хороших молодых певцов театр не сумел разыскать мастеров с уникальными голосами, способных заменить завершающих карьеру суперзвезд 60–70-х — Ренату Скотто, Монтсеррат Кабалье, Джоан Сазерленд и других. Тогдашний музыкальный руководитель Ла Скала Клаудио Аббадо почувствовал, что в этой ситуации театру нужна новая творческая концепция. Но не смог сломить сопротивление консервативного оркестра. Музыканты были довольны своим положением и не хотели ничего менять. Новую концепцию осуществил в Ла Скала Риккардо Мути, сменивший Аббадо на руководящем посту.
Стратегия
Мути воспринял свою задачу как капитан корабля, обязавшийся не модернизировать судно, а вывести его на новые просторы. Он принялся последовательно пересматривать репертуар. И в результате преобразил театр так, как не удалось бы самому радикальному реформатору.
Для начала Мути устранил недоразумение, вследствие которого из репертуара "дома Верди" чуть ли не на два десятка лет выпали самые популярные оперы композитора — "Риголетто", "Травиата", "Сила судьбы" и другие. Параллельно Мути начал упорно прививать миланской сцене оперы Моцарта, Бетховена, Глюка, до сих пор не приживавшиеся в итальянских театрах. Он совершил настоящую революцию, заставив труппу Ла Скала исполнять основные произведения Вагнера, издавна считавшегося чуть ли не антагонистом итальянской музыки. А для равновесия развернул систематическую работу по возрождению забытого отечественного репертуара XVII — XVIII веков, а также менее экзотических, но редко исполняемых шедевров бельканто начала XIX века.
Мути вовремя уловил перемену итальянской театральной моды, пресытившейся режиссерскими идеями и обратившейся к дизайнерским опытам. В большинстве таких опытов на первом месте оказывается не сценическое "прочтение" партитуры, а экстравагантное оформление, подчас использующее суперсовременные технологии. Мути пригласил известного дизайнера и модельера Пьера Луиджи Пицци, который в "Весталке" Спонтини одел персонажей древнеримского сюжета в костюмы наполеоновского ампира начала XIX века (время создания оперы), "Армиду" Глюка представил как калейдоскоп "живых картин" в стиле барокко, а вердиевского "Макбета" оформил в духе авангарда 20-х годов. Многим такой шаг показался популистским. Но даже скептики не отрицали, что эти спектакли породили новую постановочную моду и оказались театральными событиями.
Описывая благородные манеры Мути, восхищаясь его темпераментными трактовками, умением придать глубину и свежесть самым заигранным шлягерам, критики щедро награждают все, что он делает, эпитетом "божественно". Но если Мути и бог, то такой, который своими руками пашет землю, разносит по хижинам огонь, учит вести хозяйство и чуть ли не кормит с ложки. Он сам готовит партии с солистами, не жалея времени на отделку мельчайших фраз, пока не добьется стилистической точности. И так же заботливо потчует музыкой публику. Мути часто выступает в университетах и по телевидению с популярными лекциями об опере. Он доводит публику до гомерического хохота ироничными пересказами и комментариями старинных либретто, а попутно в доступной форме разъясняет проблемы стиля и драматургии классических произведений.
Под руководством Мути Ла Скала не ограничивается обычными спектаклями и концертами. Для различных категорий публики театр проводит балы, дни открытых дверей, целевые спектакли с дешевыми билетами, детские утренники, выездные концерты. То есть работает как просветительский и культурный центр. Почти так же, как наш Большой в советские годы.
Учитель музыки
Мути охотно пользуется всеми современными средствами популяризации музыки, но подтасовок не допускает. "Я благодарен Лучано за то, что он согласился выступить со мной в благотворительном концерте, — говорил Мути о гала-программе, исполненной на очередном стадионе вместе с Паваротти. — Это хорошо, но не имеет отношения к культуре. Нельзя называть эти площадные мероприятия художественными: тем, у кого нет достаточного опыта общения с музыкальным театром, они дают ошибочное представление о том, какой должна быть настоящая опера".
Свою миссию Риккардо Мути видит в том, чтобы вернуть Италии статус "страны музыки". "В последние семьдесят лет мы застыли, остановившись на двадцати—тридцати прекрасных операх, — говорит дирижер. — Тем самым мы порвали с европейским симфонизмом. Сегодня мир не считает нас страной музыки. Нас считают страной, где поют, а страны музыки — Германия и Австрия. Но наше музыкальное прошлое таково, что Италия могла бы встать наравне с ними. Недавно, когда я исполнил произведения Николы Порпоры (итальянский композитор XVIII века. — "Итоги") на Зальцбургском фестивале, это было огромным открытием для музыкантов, публики и прессы. Они поняли, что перед ними отец музыки, у которого учился их кумир Гайдн".
Представителей власти Мути тоже учит уважению к музыке. Он демонстративно отказался играть гимн Италии на открытии нынешнего сезона Ла Скала, считая художественное событие — премьеру бетховенского "Фиделио" — не менее значимым, чем присутствие президента страны (которого по протоколу полагается встречать национальным гимном). Но публично высказал свою обиду министру культуры за то, что он не пришел на премьеру "Гибели богов" Вагнера. "Мы отлично живем без министров, тогда как другие театры имеют множество проблем, — объяснял Мути. — Но посещение театра, который открывает сезон оперой Вагнера, могло бы помочь министру многое понять в работе и проблемах такого сложного организма, как Ла Скала. Культуру не делают, ограничиваясь разговором с маэстро в офисе".
Не желая обслуживать власть, Мути, однако, не избегает участия в громких официозных акциях. Напротив, он старается использовать их в своих целях — для популяризации малоизвестной итальянской музыки, укрепления престижа Ла Скала, повышения социального статуса артистов и тому подобного. Чтобы эта пропагандистская деятельность не мешала основной работе театра, Мути создал в Ла Скала дополнительные коллективы — филармонический оркестр и хор. Они-то и приехали в Москву играть вместе с музыкантами Большого симфонию Бетховена. То есть проводить очередную "гуманитарную акцию" — из той же серии, что и концерты у Берлинской стены, на иерусалимских площадях или в соборах европейских столиц.
Разумеется, Мути готовился к московскому концерту со своей обычной тщательностью, к удовольствию и пользе наших музыкантов. Но пользы было бы еще больше, если бы к опыту Мути обратились не только артисты, но и руководство нашего театра. Ведь основные творческие проблемы Большого похожи на те, что успешно решаются в Ла Скала. В Большом много хороших молодых исполнителей, но они не обладают мастерством звезд 60 — 70-х и потому не могут обеспечить театру триумф без хорошей режиссерской "оправы". У Большого нет средств приглашать ведущих зарубежных постановщиков и артистов, но есть множество уникальных традиций. Однако в отличие от старых европейских театров Большой не встраивает их в нынешний контекст, поэтому не может обратить себе на пользу. У Большого старое, не оснащенное современной техникой здание. Но, рассуждая о необходимости реконструкции, руководители театра избегают вопроса: ради каких сценических задач она будет осуществляться и правильно ли определены эти задачи. Иначе говоря, Большой запутался в своем сложном хозяйстве и последние лет десять ищет выход путем бесконечных революций — перестановок в руководстве, пересмотра контрактных отношений и тому подобного. Тем временем Ла Скала в течение того же самого периода сохраняет свой высокий уровень благодаря не столько выдающимся артистам и постановщикам, сколько изобретательной художественной политике своего руководителя. Может быть, Большому стоит поучиться у Мути?
Для участия в торжественных акциях Риккардо Мути создал в Ла Скала второй оркестр — филармонический, с которым дает симфонические концерты перед самыми высоко-поставленными слушателями, вплоть до самого Папы Римского. (Фото: АР)