"Тополь-М" или ГСМ
Несмотря на то, что военный бюджет вырос почти на 70 млрд. рублей, он, как и прошлогодний, ориентирован не столько на военную реформу, сколько на латание многочисленных дыр. Но иначе и быть не могло
Вооруженные силы находятся в столь плачевном состоянии, что даже планируемое в будущем году увеличение военного бюджета на 40 процентов не позволит решить ни одну из проблем, стоящих перед армией. Если что-то и удастся сделать, так это заплатить старые долги и расчистить место для будущих реформ. (Фото: Владимир Веленгурин)
Дискуссия в Думе о военном бюджете 2001 года очень напоминает историю, как в сумасшедшем доме пациенты рассказывают друг другу анекдоты: кто-то называет номер, и все смеются или возмущаются: "Как можно такое при дамах". Представители Минобороны, Минфина, руководители думских комитетов оперируют номерами статей, иногда даже цифрами, но что за ними стоит, понимают только посвященные. Общественности в этой компании отведена роль новичка: составить впечатление о том, как будет истрачена почти четверть расходной части государственного бюджета, она практически не может. Ведь из занимающей четыре страницы постатейной росписи военных расходов несекретной является одна-единственная цифра - общие расходы по статье "Национальная оборона".
Большинство участников бюджетного процесса, когда их спрашиваешь, кто же заинтересован в этой бессмысленной секретности, только руками машут. Мол, только не мы. Председатель Комитета Думы по обороне Андрей Николаев, например, заявил корреспонденту "Итогов", что считает это совершенно ненормальным: "Мы в комитете делаем все от нас зависящее, чтобы обсуждение военного бюджета было насколько можно открытым. Представьте, комитет пошел даже на то, чтобы свое заключение на секретный бюджет сделать несекретным и передать его в средства массовой информации". На самом деле достоянием гласности стали лишь комментарии Комитета по обороне к отдельным статьям расходов. Составить по ним представление о бюджете вряд ли возможно.
В настоящее время комитет, по словам Николаева, борется за то, чтобы правительство хотя бы знакомило граждан с теми данными о наших оборонных расходах, которые оно ежегодно представляет ООН. За максимальную открытость вроде бы ратуют и чины Министерства обороны. Мол, тогда всем станет очевидно, какие гроши тратит государство на людей в погонах. Получается, что секретности добивается в основном Минфин. Недаром заместитель министра финансов Любовь Куделина недавно обмолвилась, что "открытость военных расходов привела бы к обострению лоббистских столкновений, что осложнило бы нормальную работу вокруг бюджета". Впрочем, тот, кому надо, прекрасно знает, сколько денег планирует государство выделить на ту или иную военную программу, и у лоббистов сейчас горячие деньки. Просто Куделина вслух произнесла то, о чем помалкивают другие участники процесса. Все они в той или иной степени заинтересованы в том, чтобы поделить бюджетные деньги келейно, не привлекая внимания общественности.
Перетягивание каната
Процесс постепенного открытия военного бюджета начался с конца 80-х, и то, что в этом году его вновь засекретили, объясняется просто: впервые за весь постсоветский период у государства появилась возможность дать армии чуть больше, чем необходимо для полуголодного существования. Драматизма бюджетным баталиям добавляет и то обстоятельство, что дополнительные средства - не результат экономического роста, а следствие удачно сложившейся конъюнктуры на мировом нефтяном рынке. То есть гарантий, что этими с неба свалившимися миллиардами правительство будет располагать и в 2002 году, нет.
По этой причине Минфин ведет себя предельно осторожно и все свободные средства старается направлять на выплату внешней задолженности. Цифра расходов по статье "Национальная оборона", фигурировавшая в первоначальном проекте бюджета, была 160 млрд. рублей. Существовать на эти деньги армия еще как-то могла, но для проведения реформы их было явно недостаточно. Трагедия "Курска" показала, что уже все, край, дальше медлить с реформами нельзя. Минфин заставили оторвать от себя еще 46 млрд. Однако, по мнению Минобороны и профильного думского комитета, ведомство Кудрина смухлевало и всунуло в военный бюджет финансирование миротворческой деятельности, железнодорожных войск, льгот военнослужащим и еще многое, что в бюджете текущего года в раздел "Национальная оборона" включено не было. Все это вместе тянет на 12,6 млрд. рублей. Комитет по обороне в своем заключении отметил это обстоятельство, и в результате после некоторой бюрократической борьбы к военному бюджету эту сумму приплюсовали.
Однако и на этом битва военных и поддерживающих их депутатов с Министерством финансов не завершилась. Как известно, Дума и Минфин заключили джентльменское соглашение, согласно которому половина дополнительных доходов (которые образуются, если реальные цены на нефть выше тех, что заложены в бюджете) пойдет на обслуживание внешнего долга, а половиной распорядится нижняя палата. Она 30 процентов "своей" доли собирается пустить на национальную оборону. Однако теперь Минфин заявил о намерении выделить Думе не 50 процентов доходов, а конкретную сумму в 20 млрд. рублей, которая заведомо меньше той, на которую рассчитывала нижняя палата. Депутаты с этим соглашаться не собираются.
Бюджет стабилизации
Как бы то ни было, военный бюджет уже увеличен по сравнению с нынешним годом более чем на 40 процентов. Однако серьезных структурных изменений он не претерпел. "Оборонный бюджет 2001 года, - констатирует Андрей Николаев, - хоть он значительно лучше прошлогоднего, это не бюджет реформы, это бюджет стабилизации. В нем нет ярко выраженных приоритетов. Он должен улучшить положение дел, но неспособен кардинально решить ни одну проблему".
Дело в том, что около 70 процентов всех средств предполагается, как и в прежние годы, израсходовать на содержание Вооруженных сил. Связано это с вполне объективными обстоятельствами: перестроить армию за пару месяцев невозможно, так что в следующем году страна обречена кормить прежнюю громоздкую и неэффективную.
Еще одна беда военного бюджета - Чечня. Деньги она поглощает немалые. По понятным соображениям, и Кремль, и Минфин стремятся спрятать расходы на затянувшееся восстановление конституционного порядка в этой республике в бюджетах нескольких министерств и ведомств, в том числе и в статьи расходов Министерства обороны, связанные с содержанием армии. Андрей Николаев и его комитет выступают за то, что бы деньги, которые тратятся на операцию в Чечне, были выделены в отдельную статью. Иначе часть военного бюджета будет неизбежно съедаться антитеррористической операцией.
Помимо содержания, необходимо профинансировать еще и масштабные сокращения армии. Выполняя решение Совета безопасности, Генеральный штаб уже в следующем году планирует, по данным "Итогов", сократить около 200 тысяч военнослужащих. Добрая половина из них - офицеры и прапорщики, коим по закону положено при увольнении предоставлять квартиру и солидную компенсацию. На это и уйдет львиная доля из тех денег, которые запланировано израсходовать по статье "военная реформа".
Председатель думского комитета по обороне Андрей Николаев считает, что основные средства должны быть направлены на боевую подготовку войск. (Фото: Павел Горшков)
Приоритеты
В итоге на поддержание боеспособности Вооруженных сил средств остается не так уж и много: 30-40 миллиардов. Борьба за эти деньги и разворачивается в Думе. Андрей Николаев считает, что эти средства должны тратиться в основном на боевую подготовку: "Если посмотреть на бюджет, то получается, что мы призываем людей в Вооруженные силы только для того, чтобы их кормить и одевать. Но пора уже понять - армия не собес. Нам нужны подготовленные воины. Армия не может существовать в условиях, когда полностью финансируется только содержание дежурных сил и средств. Что толку готовить в училищах военных летчиков, если они потом по пять лет не садятся за штурвал. В Чечне мы потеряли около двух десятков единиц авиатехники. Половину - потому, что летчики не умеют летать. На мой взгляд, вообще половина боевых потерь там из-за того, что в последние годы слишком мало средств идет на боевую подготовку".
Спасти положение, по мнению Николаева, может трехкратное увеличение закупки горюче-смазочных материалов. Сумма для этого требуется немалая, около 10 млрд. рублей, но зато военные получат возможность нормально эксплуатировать технику, а значит, повышать свою боевую выучку.
Если Николаев является главным ходатаем за армию, то его главный оппонент - председатель Комитета по промышленности, строительству и наукоемким технологиям Юрий Маслюков - защищает интересы ВПК. Он стоит на том, что все дополнительные ресурсы необходимо бросить на закупку военной техники. Мотивирует он это тем, что, во-первых, доля современных вооружений в российских арсеналах неуклонно снижается, а во-вторых, "при тех крайне незначительных затратах на закупки вооружения, которые имеют место в последние годы, происходит развал производственной кооперации. Сейчас нам много говорят, что начиная с 2005 года найдутся средства на перевооружение армии. Однако реальная ситуация в "оборонке" такова, что в 2005 году отечественный ВПК просто не сможет производить многие виды вооружения и военной техники, в частности, ракету "Тополь-М" - основу нашей стратегической мощи".
Но производить единичные образцы самолетов и танков, даже суперсовременных, как совершенно справедливо указывает Николаев, - безумное расточительство. Кроме того, у нас не создана система управления боем, которая увязывает в единое целое информационное, разведывательное обеспечение, связь с каждым видом военной техники. А без этого самый новый танк или вертолет малоэффективен.
Что до отечественного ВПК, то, по мнению Андрея Николаева, для его поддержки в последнее время делается достаточно много. По настоянию Комитета по обороне государство дало обязательство в самом ближайшем будущем выплатить 5 млрд. рублей из долга военного ведомства оборонной промышленности. Еще 27 миллиардов оформлены в бумаги государственного внутреннего долга.
Что до "Тополя-М", то здесь Николаев солидарен с Маслюковым. Вопрос не в том, производить "Тополи" или нет, а в том, сколько именно. Одни полагают, что больше шести ракет в год стране не осилить (заметим, что для плановой замены выслуживших свой срок "тяжелых" ракет необходимо производить около тридцати "Тополей"). Другие возражают: десять штук - это граница между штучным и поточным производством. Выпускать мало - значит выбрасывать деньги на ветер. Сторонники резкого увеличения военного производства этот тезис пытаются распространить и на другие виды вооружений. Однако они забывают, что "Тополь" - одна из немногих, если не единственная, программа с нормально функционирующей цепочкой смежников. Во всех или почти всех других случаях эту цепочку необходимо создавать заново, что потребует огромных денег.
В любом случае, считает Андрей Николаев, всерьез обсуждать приоритеты в производстве военной техники можно только в том случае, если к проекту бюджета приложен и проект гособоронзаказа. Но этот документ Минобороны на пару с руководителями ВПК секретят даже от Комитета Думы по обороне.
Меж пальцев
Впрочем, депутат Госдумы, бывший министр обороны Игорь Родионов, считает споры о бюджетных приоритетах пустым сотрясением воздуха - все равно останется как было, только генералы новых дач понастроят. В чем он, безусловно, прав, так это в том, что деньги, идущие на нужды армии, беззастенчиво разворовываются. Многочисленные беседы с чиновниками и депутатами заставляют сделать вывод, что в военный бюджет необходимо вводить некий "воровской коэффициент". Доходит до того, что предпочтение той или иной программе отдается главным образом потому, что она не позволяет слишком много украсть.
Скажем, те, кто выступают за направление средств в ВПК, говорят, что увеличивать закупки ГСМ бессмысленно - все равно разворуют, списав на боевые действия и боевую подготовку. Но напрасно капитаны ВПК кивают на генералов. Сами они выставили правительству долги, вдвое превышающие реальные, включив туда коммерческие кредиты, взятые в коммерческих банках на заведомо грабительских условиях. При том, что продукция, под производство которой эти кредиты брались, даже не значилась в оборонном заказе.
Как ни крути, в бюджете будущего года - еще очень много от прошлого. Львиная его часть пойдет на латание дыр и отдачу долгов. По-другому, видимо, и быть не могло.
Сегодня главные битвы вокруг военного бюджета разворачиваются в Госдуме, где и у армии, и у ВПК имеются сильные лоббистские группы. (Фото: Олег Иванов)