Судья в России

(Фото: Павел Горшков)

"Чтобы нас всех собрать вместе, надо, чтобы уволили Пашина!", - громко произнесла известная правозащитница. Зал был битком набит людьми, чьи имена не сходили со страниц газет эпохи перестройки. Теперь, конечно, они редко собираются все вместе. Зато Сергея Пашина увольняют часто: за четыре года с тех пор, как он стал судьей Мосгорсуда, его уже второй раз лишают полномочий. В первый раз его восстановила на работе коллегия Верховного суда. Теперь это вряд ли произойдет.

Пресс-конференция правозащитников, посвященная повторному увольнению Пашина, больше походила на поминки - бесконечные и изобилующие преувеличениями. "Он трудолюбив до фанатизма! - восклицала адвокат Анна Паничева. - Он эмоционально доступен! Он талантлив! Его любят аудитории, даже враждебно настроенные, - например, в Институте прокуратуры".

"Когда я ездила по регионам и встречалась с правозащитниками, - добавляет правозащитница Лариса Богораз, - в одном городе мне сказали: "Вот если бы Пашин баллотировался в президенты!" А я хочу, чтобы наши судьи учились не по Вышинскому, а по Пашину".

"Сергей Анатольевич! - обратилась к виновнику странного торжества адвокат Карина Москаленко, директор Центра содействия международной защите. - Вы меня ради Бога извините, но вы не можете там (в суде. - "Итоги") работать, потому что вы совершенно чуждый элемент. Это невозможно. Но мы все, конечно, хотели бы, чтобы вы там были".

Такое Пашину говорят не только в лицо. Еще несколько месяцев назад Рустем Максудов, глава Центра судебной реформы, назвал Пашина "единственным судьей в России". То есть он - больше чем судья. Он - лакмусовая бумажка. "Понятно, как новые власти относятся к судам, - сказал мне недавно аналитик крупного американского исследовательского центра, специалист по России. - Они же уволили Пашина".

А значит, поминки в октябре московские правозащитники справляли не по Пашину: он, в конце концов, действительно блестяще образован, талантлив и обаятелен и без дела сидеть не будет. Были те поминки по судебной реформе.

От начала до конца - один шаг
В 1987 году в Москве появилась рабочая группа, которая, по определению ее членов, занималась концепцией "альтернативного правосудия". Участниками группы были состоявшиеся юристы - нынешняя заместитель председателя Конституционного суда Тамара Морщакова, заместитель председателя Совета при президенте по вопросам совершенствования правосудия Сергей Вицин и другие, всем было уже за 50. Обсуждались вещи абсолютно утопические - суды присяжных, например. Однако настрой участников выдавало слово "альтернативное": при том, что это были неординарные люди, появление которых в контексте "социалистической законности" можно считать почти чудом, для них советское правосудие все же было нормой жизни. Через некоторое время работа заглохла, но в 1991 году возродилась уже под руководством члена Верховного совета, замечательного юриста Бориса Золотухина. Среди новых участников был Сергей Пашин, которому на тот момент было 28 лет - он стал первым советским юристом, фактически начавшим свою карьеру с судебной реформы.

В октябре 1991 года Верховный совет одобрил разработанный этой группой документ под названием "Концепция судебной реформы". "Теперь это библиографический раритет", - сетует Сергей Вицин. (Могу подтвердить: когда я готовила материал о Российском фонде правовых реформ, призванном претворять в жизнь "Концепцию", сотрудники данной организации так и не смогли по моей просьбе найти экземпляр этого основополагающего документа.) Вдобавок к работе в Верховном совете участники рабочей группы писали статьи, пропагандирующие идеи совершенствования правосудия. "Это воспринималось как попытка эпатировать общество, - вспоминает Сергей Вицин. - Мне говорили: "Ну что, Сергей, суды присяжных? Ха-ха-ха!" Но впоследствии все пошло в соответствии с концепцией: и суды присяжных, и передача ГУИН (Главное управление исполнения наказаний. - "Итоги") из МВД в Минюст, только прокуратура стоит, как скала".

Сергей Вицин стал председателем Совета при президенте по судебной реформе, Сергей Пашин - его заместителем и автором важнейших законов, положивших действительное начало реформам. Это закон о судебном контроле над арестами, впервые позволивший подозреваемым обжаловать меру пресечения в судебном порядке. Это и проект нового Уголовно-процессуального кодекса, который, впрочем, так и не был принят и даже не был рассмотрен Государственной думой. Пашин же является соавтором так называемого модельного УПК, принятого Парламентской ассамблеей СНГ по предложению России, но так и не освоенного ни одной из стран-участниц. Этот УПК полностью изменил бы подход к судебному разбирательству, заставив отказаться от так называемого инквизитивного производства - это когда все участники процесса пытаются любыми законными средствами докопаться до истины, - в пользу состязательного - это когда и защита, и обвинение проводят собственное расследование, затем предъявляют результаты в суде, а судья сопоставляет их и решает, кто прав.


Сергей Пашин частый и желанный гость в региональной общественной организации содействия соблюдению прав человека. (Фото: Павел Горшков)

Любимое детище Пашина - закон о суде присяжных - отражает стремление к тому же идеалу состязательного процесса. Судьба этого закона сложилась ненамного лучше, чем судьба проекта УПК. Начиналось неплохо: закон был принят, и суды присяжных введены в девяти регионах. Министерство юстиции и Генпрокуратура были против. "Я работала тогда в системе прокуратуры, - вспоминает Мара Полякова, директор Независимого правового экспертного совета. - К нам все приходили и говорили, что нельзя сейчас вводить суды присяжных, потому что следователи не готовы. Было и другое опасение: что у нас жестокое население, и всех будут приговаривать к смертной казни". Как известно, последнее опасение оказалось напрасным: суды присяжных сперва оправдывали около 50 процентов подсудимых - то, что прокуроры предлагали в качестве доказательств, простых людей в половине случаев не убеждало. Затем качество следствия в тех регионах, где ввели суды присяжных, улучшилось, и оправдательных приговоров стало около 12 процентов, что примерно соответствует среднееворопейскому уровню и превышает среднероссийский в 15 раз. Иными словами, эксперимент удался, но так и остался экспериментом: дальнейшее внедрение судов присяжных прокуратуре и МВД удалось остановить.

У Сергея Пашина, который как московский судья работал без присяжных, оправдательных приговоров было около восьми процентов, то есть в 10 раз больше, чем у других судей. Лишняя причина коллегам его не любить.

Младореформатор
И за что его любить? Умен и талантлив - да. Но знает себе цену и держит себя довольно высокомерно. Возможно, когда он читает лекции, он способен быть достаточно снисходительным - говорят, студенты его любят. Но от равных себе по чину он требует равного ума и эрудиции и если ощущает свое превосходство, то дает понять окружающим. "Когда-то его принимали за главу ГПУ" (Государственно-правового управления. - "Итоги"), - говорит один из его бывших коллег. ГПУ Пашин никогда не возглавлял, а работал там некоторое время на каких-то невнятных началах и писал основополагающие законы судебной реформы. В 1994 году президент решил упорядочить ситуацию и назначил Пашина начальником отдела судебной реформы ГПУ. Но тут разыгрался скандал - руководство управления было категорически против его назначения, и в результате Пашина уволили.

"Почему вы вместо Мосгорсуда не пошли работать в Верховный суд?" - при мне спросил его провинциальный правозащитник. Потому что Пашина туда никто не звал. Он работал в Думе, преподавал, писал, а в 1996 году Ельцин назначил его судьей первой инстанции в Московский городской суд. Там у него сразу не сложились отношения с председателем суда Зоей Корневой. Соответственно и из Мосгорсуда уволили - аж дважды. Судей увольняет не председатель суда, а квалификационная коллегия, но там Пашин тоже не особенно старался понравиться. Первое свое разбирательство он превратил в обсуждение систематических нарушений процедуры Мосгорсудом; в результате лишился полномочий не только Пашин, но и еще один судья, Владимир Миронов, - единственный, поддержавший обвинения Пашина в адрес руководства суда. Причем вряд ли у кого-то вызывало сомнения то, что Пашин говорит правду: недавнее исследование Международной ассоциации юристов показало, что практически ни одно заседание ни в одном московском суде не проходит без нарушений. Пашин, в частности, утверждал, что судьи Мосгорсуда отпускают народных заседателей прежде, чем суд оглашает решение, то есть фактически принимают решение единолично. Кто бы сомневался. Весь институт народных заседателей давно существует в нарушение закона (в частности, народные заседатели фактически работают в судах на постоянной основе, хотя закон предписывает привлекать их к участию в процессах лишь эпизодически).


С женой Ольгой, дочкой Леной и отцом Анатолием Ивановичем. (Фото из семейного архива)

Второе разбирательство, уже в этом году, Пашин попытался превратить в обсуждение коррумпированности квалификационной коллегии. Та разобралась с ним быстро. "Это только демонстрирует, в каком состоянии находится квалификационная коллегия", - резюмирует Пашин. И дело тут не в самоуверенности Пашина - коллеги по реформистскому лагерю с ним согласны.

То, что эти люди любят и уважают Пашина, - лучшее доказательство его незаурядности. Потому что по отношению к ним он потрясающе бестактен. Когда я говорю ему, что Сергей Вицин, несмотря ни на что, выразил некоторый оптимизм насчет перспектив судебной реформы, Пашин отвечает: "Ну да, казенный оптимизм. Вы знаете, что Вицин - генерал МВД?" Я знаю. А еще знаю, что Вицин - его друг.

Сообщаю ему аргументы Вицина: все-таки предвидится введение административных и мировых судов. Пашин раздражается. Административные суды, согласно законопроекту, вышедшему из Верховного суда, - это некие элитные суды, "тройки" наиболее квалифицированных судей, которые будут рассматривать самые "важные" дела. Это, по мнению Пашина, означает, что "не важные" судьи и их дела превратятся в "серую массу, брошенную на произвол судьбы". Учитывая же дефицит судей вообще - по данным Пашина, в стране сейчас около 800 судейских вакансий, - создание института мировых судей является, как он выразился, "вырождением": появятся суды, где решения принимать будут люди с квалификацией еще ниже, чем нынешние судьи. А те, как утверждает Пашин, в массе своей - бывшие секретари судебных заседаний, отучившиеся на заочном. Из примерно 15 тысяч российских судей, сообщает он, только около 60 являются кандидатами наук. Он, естественно, был одним из них. Да, есть и доктор наук, председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, но Пашин, тут же фыркнув что-то нелестное про его диссертацию, подчеркивает, что тот защитился, уже будучи председателем.

Можно было бы предположить, что Пашин хорошо относится к Конституционному суду: ведь среди судей есть его единомышленники, и фактически последние года четыре все продвижения в области правовой реформы произошли благодаря решениям КС. Например, два года назад КС фактически запретил смертные приговоры в любых уголках России, заключив, что так как Конституция гарантирует право на суд присяжных, а осуществимо это право не во всех регионах, то к высшей мере не имеет права приговаривать ни один суд. Пашин на слушании КС выступал в качестве эксперта и без обиняков заявил, что суд присяжных - единственный суд, способный вершить правосудие. Вы думаете, он был в восторге от решения суда? Он возмущен! Ведь истцы, как он считает, добивались не отмены смертных приговоров, а своего права предстать перед судом присяжных. "Решение суда фактически перевело суд присяжных из разряда непосредственных прав в право, действующее по желанию начальства", - объясняет он.

И так далее. Все нашумевшие "либеральные" решения Конституционного суда, по мнению Пашина, являются половинчатыми, трусливыми мерами людей, которые пытаются и дело сделать, и начальству не слишком насолить. При этом Пашин не революционер: просто он - редкий для России человек, который глубоко уверен, что реформы нельзя проводить по принципу "шаг вперед, полшага назад". Что вовсе не свидетельствует о чрезмерном радикализме. Но именно из-за этой очевидной потребности Пашина постоянно двигаться вперед терпеть его присутствие в коридорах какой бы то ни было власти - исполнительной ли, судебной ли - могут только в относительно либеральные времена. Уволили Пашина - шаг назад. Восстановили Пашина - полшага вперед. В этот раз вряд ли восстановят, хотя Пашин, конечно, подал апелляцию. "Сожрут, - предсказывает он сам. - Что ж делать? Надоел я им. Преподавать буду". И добавляет: "Огорчительно, что все это так быстро закончилось".


Бывшего судью Мосгорсуда уже второй раз лишают полномочий, но Пашин энергичен, умен, талантлив, знает себе цену, и без дела он сидеть не будет. (Фото: Павел Горшков)