Михаил Фихтенгольц. Ходячие парадоксы от музыки
Михаил Фихтенгольц
Дата публикации: 2 Марта 2001
Поразительно: в течение недели газетные полосы были заполнены рассказами о трех ходячих парадоксах - музыкантах, не вписывающихся в установленные рамки и сознательно затрудняющих движение мирового культурного процесса. Список имен может вас удивить - это певец Мэрилин Мэнсон , пианист Андрей Гаврилов и композитор Тихон Хренников .
Все трое удостоились самой разной прессы - от восторженной до уничижительной, а это говорит если не об отсутствии критериев оценки, то, во всяком случае, об их размытости. Существует, безусловно, несколько способов реакции на ту или иную белую ворону (самый распространенный - "Ну и что особенного?"), но нынешние герои недели доказали, что все они не слишком помогают. Совсем туго приходится, когда в поле зрения оказывается отъявленный радикал - Мэрилин Мэнсон.
Крик и рваные колготки
Одна из ключевых фигур шоу-бизнеса последних лет, Мэнсон некоторое время назад позиционировал себя как Антихрист, что тут же вознесло его рейтинг до небес. Конечно, и до него полуголая Мадонна слюнявила статую Христа, а Шинед О'Коннор разрывала в клочья портрет Папы Римского, но чтобы Антихрист - это было очень сильно. Агрессивный стиль этого бесполого существа, взявшего себе в качестве псевдонима женское имя, на многих действует как тряпка на быка, а разнузданная манера поведения - доводит до валидола (тем более, когда долгожданный концерт ни с того ни с сего переносится на сутки). Общую формулу мэнсоновского успеха по всему миру (и в России) вывел Александр Беляев ( Время новостей ): "Страшно, аж жуть - так пугали и московских зрителей. Московские зрители, кажется, и рады были испугаться и подготовились к этому основательно: и в пятницу, и в субботу пространство перед "Олимпийским" (который, кстати, кощунственно расположен в непосредственной близости от церкви и мечети) было забито существами обоего пола с бледными лицами и черными губами, то есть в мэнсоновском гриме. Культ, ничего не скажешь" .
Екатерине Селезневой ( Независимая газета ) в течение пресс-конференции артиста удалось увидеть кумира и с другой стороны: "Мэнсон предстал перед журналистами спокойным, уравновешенным и усталым человеком. Вопросы задавались самые банальные: "Как вы себя чувствуете на этой пресс-конференции?" Банальны были и ответы: "Так же, как и вы..." Очень многих представителей прессы "до тела" не допустили. Те, простояв пару часов на морозе, разозлились и грозно пообещали разнести "кумира" и организаторов в пух и прах. Возможно, именно таким способом администрация проекта и добивалась максимального накала страстей в будущих публикациях. Такова кухня скандальной славы Мэнсона" .
Юрий Яроцкий ( Коммерсант ) не стал делать преждевременных выводов и дал оценку звезде уже после посещения концерта: "Мэнсон на пресс-конференции выглядел усталым и манерным, на сцене стал совершенно другим. Талантливо оформленный фрик с модной дискотеки превратился в грозного шоумена с мощным голосом и харизмой, которая заполнила все пространство зала. Эффект получался просто ошеломляющий. Когда после третьей, кажется, песни Мэнсон истошным голосом заорал "Москааааау!", зал едва не упал на колени" . А Алексею Мунипову ( Известия ) грозный монстр показался едва ли не сказочным персонажем : "Он страшными глазами сверкает, он страшными зубами стучит, он страшный костер зажигает и страшную песню кричит" . Сам концерт особо не вдохновил обозревателя Известий : "Что было? Мэнсон вопящий и Мэнсон орущий; в наряде папы римского и в защитной гимнастерке; на трибуне, на фоне изгвазданного американского флага и рядом с богохульной картинкой, где распятый ребенок-микроцефал таращится в зал" .
Когда зрелище не радует глаз, а музыка - ухо, то тянет на обобщения. Например, Максим Александров ( Ведомости ) приходит к следующему выводу : "Что есть Mэрилин Мэнсон с музыкальной точки зрения? Дело пестрого - это 10% панка, 10% готического рока, 10% индастриала (в его поздней коммерческой версии). Остаток - бижутерия, свет, мощный промоушн, боевая раскраска, капитал. От панка здесь плевки (не в зал, боже упаси, но аккуратно себе под ходули) и поза. От готики - грим, чернокнижная символика и пяток гитарных риффов. От индастриала - шумы и жесткие ритмы (хотя ясно, что у старших товарищей из "Ministry и Nine Inch Nailes" выходило внушительнее). И это, впрочем, еще в теории. На практике же вообще обнаруживаются гармонии в духе Bon Jovi, синтезатор-"расческа" и абсолютно нулевая пластика непосредственно артиста. (Господи, какой-нибудь наш скромный московский Ник Рок-н-ролл по части сценического мастерства, право слово, даст ММ сто очков вперед, назад и на все четыре стороны.) Получается, что все дороги ведут в грим" .
Александр Беляев ( Время новостей ) решается на совсем уж глобальное обобщение - впрочем, вполне аргументированное: "Не открою Америки, сказав, что Мэнсон - стопроцентный продукт медийной раскрутки конца XX века. Он подобен луковице с множеством чешуек и отсутствием сердцевины. На этой пустоте и "никаковости" держится все его творчество. Почему же тогда толпы загримированного народа по всему миру искренне бесятся на его концертах? Очень просто - они приносят Мэнсона с собой, в своем сердце, начитавшись легенд, баек, которые он сам о себе сочиняет и кормит ими журналистов (для пишущих о музыке он не то что ньюсмейкер, он просто подарок), наслушавшись этой как бы тяжелой музыки, насмотревшись кошмарных по форме и содержанию видеоклипов..."
Сменные рубашки для чумового концерта
Интересно, что у второго героя газетных полос на этой неделе - Андрея Гаврилова - имидж также является неотъемлемой частью харизмы. Это - "черные очки, сменные рубашки навыпуск, рояль с оторванной крышкой и обнаженными внутренностям, настройщик посреди концерта" ( Екатерина Бирюкова , Время новостей ). Столь экстравагантный внешний вид, как можно догадаться, настраивал критиков на пессимистический лад. От лауреата Конкурса Чайковского, духовного наследника Святослава Рихтера и тонкого интерпретатора Баха такого ожидать никто не мог - даже западные критики, слушающие Гаврилова гораздо чаще наших. Превращение традиционалиста в революционера убило рецензента лондонской The Independent еще в октябре прошлого года, когда Гаврилов играл в Wigmor-Hall "Гольдберг-вариации" Баха ( почитайте - интересно ). А что уж говорить о нас!
Есть только одно "но". Конечно, Большой зал консерватории - не "Олимпийский", а вечер фортепианной музыки - не концерт рок-звезды, да только Гаврилов велосипеда не изобретал. И до него изощрялись - пианист Владимир Селивохин носил фрак канареечного цвета, его французский коллега Жак-Ив Тибоде любил оранжевые носки, а дирижер Джон-Элиот Гардинер - ту же самую рубашку навыпуск. Но для Елены Черемных ( Коммерсант ) внешняя экстравагантность оказалась тождественна внутреннему содержанию. Гаврилов, по ее мнению, "произвел впечатление нормально раскрученного эстрадника - в большей степени технаря, нежели интеллектуала, а еще трюкача, манипулятора попсовых эффектов, при этом изрядного сноба" .
В более конкретных музыкальных характеристиках наблюдатели расходятся. По мнению Петра Поспелова ( Известия ), у пианиста "нет ни по-настоящему красивого звука, ни мощного полнозвучного форте, Гаврилову присуща потрясающая беглость, которую он особенно удачно демонстрирует на тихой звучности" . В тоже самое время Екатерина Бирюкова ( Время новостей ) утверждает, что Гаврилову присущи "ошарашивающие фортиссимо, гротесковые превращения и темпы, оставляющие оркестр в полном недоумении" . Но никто, пожалуй, не устоял против безумной энергетики музыканта - особенно Наталья Зимянина ( Вечерний клуб ): "Не хочется употреблять жаргонных слов, но они же тоже не зря возникают - а там, где в языке пустое место. Короче, концерт был чумовой. Это значит, очень, очень хороший, зрелищный, прикольный, необычный, незабываемый: простофили вы - если не были" .
Человек вне времени
Казалось бы - какое отношение к упомянутым парадоксам имеет Тихон Николаевич Хренников ? Человек благостный, законопослушный, поросший лавровыми венками славы, переживший всех современников... Празднующий свой очередной творческий вечер. Выясняется, что имеет. Иначе бы не вышло бы такое противоречие в заголовках двух газетных монстров - "В гостях у прошлого" (Елена Черемных, Коммерсант ) и "Музыка светлого будущего" (Михаил Фихтенгольц, Известия ). Положение осложнялось тем, что произведения очень пожилого (87 лет) человека исполняли дети-вундеркинды.
Елена Черемных ( Коммерсант ) отводит Хренникову вполне четкое место в отечественной музыкальной культуре: "С незапамятных советских времен номенклатурный порядок нуждался в адаптированном экземпляре местного Песталоцци. Обязательно улыбчивого, старенького - и в силу этого доброго-предоброго. Луначарский с его здравым рассудком не потянул, поэтому детоводителем сразу стали дедушка Ленин с бабушкой Крупской. Затем идеологом детства сделали Дмитрия Борисовича Кабалевского (вспоминаем бестселлер "Три кита в музыке" и пионерский хит "То березка, то рябина"). Потом место опустело. А потом его занял Тихон Хренников, правда, еще не пенсионер, а председатель Союза композиторов СССР" .
Мысль Екатерины Бирюковой ( Время новостей ) движется примерно в том же направлении: "Музыка Хренникова - это не советский китч, но и не бесспорная гениальность. В своем творчестве композитор счастливо проплыл мимо всех острых углов и неизбежных, казалось бы, влияний. Обогнул опасный трагизм Шостаковича, обошелся без американистых блюзов Дунаевского, не опустился до поощряемой безграмотной халтуры и избавил от всякого налета модерновости стиль своего высокомерного кумира Прокофьева. В результате получилась бодрая, ритмично-жанровая (то вальсок, то полька, а то вдруг и болеро проскочит) и, в общем, очень неплохая музыка, призванная демонстрировать советский оптимизм, советское композиторское качество и безграничные возможности советских исполнителей. Эта музыка - благодатный материал для умного, вдумчивого специалиста, каким, к примеру, является знаток советских композиторских душ Владимир Федосеев (он-то и дирижировал на памятном вечере в Колонном зале). Но играть ее с детской простотой, на голубом глазу, как это произошло теперь, - сущая бессмыслица" .
Вашему же покорному слуге (статья в Известиях ) музыка Хренникова в современном, да и в советском искусстве представляется неким уникальным, эфемерным феноменом: "От современников и предшественников Хренникова отличает какой-то особенный розовощекий оптимизм страны сытой и спокойной, о которой все много читали, но в которой за семьдесят лет так никто и не побывал. [...] Слушая Хренникова, пропускаешь мимо ушей технические огрехи исполнителей и не устаешь поражаться: ведь только ему одному удалось создать музыку несуществующего и несуществовавшего государства, живущего в заветном светлом будущем" .
Удивительно, но сейчас Хренников служит живым укором критикам советской эпохи. У него хорошая (пусть и не гениальная) музыка - к качеству не придерешься. На фоне того музыкального хлама, который приходится выслушивать ежегодно на "Московской осени", он кажется последним из могикан. Однозначно в прошлое его не засунешь - слишком мало времени прошло со времени смерти СССР. Ведь уже появляются тенденции к возрождению однозначно "советской" музыки (ведь было же исполнение "Патетической оратории" Свиридова ). Если вдруг упомянутому выше Владимиру Федосееву взбредет в голову исполнить Хренникова, то все прогнозы прессы окажутся пустым звуком. Парадокс Хренникова исчезнет, он станет данностью, полноправной частью культурного процесса.
P.S. Напоследок о еще одном живом парадоксе в мире музыки. Его зовут Геннадий Николаевич Рождественский . Он обидел моего друга и коллегу по РЖ Илью Овчинникова , а заодно и несколько сот других любителей музыки и поклонников его творчества. Геннадий Николаевич второй раз (!) отменил свой концерт с оркестром Московской филармонии в Консерватории. Причем если в первый раз (30 января) он предупредил об этом заранее, то во второй раз (1 марта) оповестил о своем отказе за полтора часа до начала концерта. Несчастные слушатели, продиравшие телами холодный мартовский вечер, были вынуждены уйти с пустыми руками. Официальная причина отмены концерта - пошатнувшееся здоровье маэстро - честно говоря, не убеждает.
После этой пронзительной новости, положа руку на сердце, о Большом театре писать не хочется. Поэтому о первом свидании руководителя балетной труппы театра Бориса Акимова с прессой, вас проинформирует Глеб Мышкин ( Время новостей ) и Майя Крылова ( Независимая газета ). Я на этом с вами прощаюсь до следующей недели и желаю Рождественскому Г.Н. хорошего здоровья и лучшего отношения с его стороны к любящим его слушателям.