Илья Смирнов. Рыночные отношения со спирохетой

Н есколько раз брался за сочинения Симона Кордонского и откладывал, прочитав полторы страницы. Может, оно и умно, - но слишком уж непонятно.

А.Я.Гуревич пишет про ХIII век так, что я его понимаю; М.И.Стеблин-Каменский про исландцев эпохи саг - тоже понимаю; и даже про Додинастический период Древнего Египта - читаю Ю.Я.Перепелкина и все понимаю. В крайнем случае, если возникают проблемы с каким-то специальным древнеегипетским термином, могу свериться со словарем.

Кордонский пишет про страну, в которой я родился и вырос, так, что каждое второе предложение нужно перечитывать по три раза и переводить с русского на русский. Может быть, Симон Гдальевич просто намного умнее меня? Допустим. Но тогда придется предположить, что он умнее и Гуревича с Перепелкиным. А в это верится с трудом.

И вот теперь я наконец-то осилил два труда С.Г.Кордонского. И, кажется, понял секрет их интеллектуального превосходства над читателем.

Трактат "Рынки власти" основан на очень простом (и очевидном для любого историка-материалиста) утверждении. Власть и собственность - две стороны одной медали. И не только в России, а везде и всюду, от фараонов до ОБСЕ. Чтобы за тобой признали право на труд других людей (в том числе, труд овеществленный), ты должен говорить с соплеменниками "как власть имеющий".

Далее Кордонский берет абстрактную схему "рыночных отношений" - "ты мне, я тебе" - и прилагает к любым отношениям между гражданами СССР/РФ. На глазах рождается новая наука.

То есть наукой она, конечно, не является, поскольку не основана на источниках . Ни единой ссылки, подтверждающей правомерность того или иного утверждения! Фактическую базу столь масштабного труда составляет личный бытовой опыт автора, воспроизведенный и осмысленный таким образом:

"народные депутаты (бывшие стукачи и кляузники), вместе с авторами эпохи гласности (бывшими авторами и исполнителями политических анекдотов), опираясь на поддержку борцов за справедливость, искали и находили поддержку среди растерянных обывателей в своей словесной борьбе с "тоталитарным режимом". При итерациях отношений между участниками этого взаимодействия сформировался слой посредников - политических активистов..." (с. 174)

Наверное, как литературная игра, может быть, как пародия на американские учебники "Экономикс", сочинение получилось бы даже забавным, если бы не наукообразная заумь, бесконечные схемы непонятно чего и надуманные конструкции типа:

" Чтобы количественно определить административный вес функциональных мест, припишем каждому уровню и форме деятельности численное значение (ранг) от 10 (уровень Генерального секретаря и одноименной формы деятельности) до 7 (уровень заведующего отделом ЦК КПСС и одноименной формы деятельности) и определим понятие веса функционального места (административного веса) как прямое произведение численных значений конкретного сочетания значения значений уровня и формы деятельности. Вес Генерального секретаря определяется как 10 (значение генсековского уровня) х 10 (значение генсековской формы) = 100. Административный вес руководителя секретариата ЦК КПСС тогда определяется как (9 х 10) равный 90..." (с. 49)

Перепечатываю цитаты, одна другой " функциональнее", вспоминаю Сергея Курехина с микологической экспертизой В.И.Ленина и " философом Дугиным" и думаю: может быть, " Рынки власти " и есть пародия, а автор просто измеряет масштабы нашего легковерия? И в один прекрасный день рассмеется и скажет: "Вы что, и в самом деле поверили, что шизофренический бред про " 10 единиц генсековской формы" - всерьез? Вы что, не поняли, что я над вами издеваюсь?"

Кстати, самобытную методологию Кордонского можно было бы распространить далеко за рамки обществоведения. Например, рассмотреть клиническую картину сифилиса в свете рыночных отношений между организмом и спирохетой.

"Иного интеллигентам не дано, и в их содержательной жизни в пору противостояния государству противоестественно сочетаются всеобщие обсуждения театрализованных интерпретаций истории с частными индивидуально-коллективными вегетативными жизненными проявлениями - жраньем, спаньем, совокуплениями и прочими отправлениями физиологических потребностей. Кухню и кровать в интеллигентной семье в семидесятые-восьмидесятые годы ХХ века можно рассматривать как символ единства материального и духовного начал интеллигентности" (с. 221)

Последняя глава трактата - "Интеллигентность как административно-рыночный товар" - уже попахивает Д.Галковским /Б.Парамоновым. Не столько смешно, сколько противно.

"Циклы деятельности и идеальные объекты" - примерно то же самое, что "Рынки власти" , но охват пошире. Все науки сразу. Чтобы не утомлять читателя, ограничимся биологией. С.Кордонский изволил отменить систематику живых организмов на том основании, что "таксоны - теоретические объекты... теоретические объекты лишены способности размножаться и происходить друг от друга без участия людей, у них нет для этого соответствующих органов. В отношениях происхождения и родства могут находиться только особи..." (с. 72)

Ассортимента мебельных магазинов не существует тоже, потому что на теоретическое обобщение "стол" (даже на фотографию в проспекте) нельзя поставить тарелку и стакан.

А наука палеонтология, оказывается, ничем не лучше лысенковщины - ведь палеонтологи берутся судить о том, что происходило давным-давно, "в геологические времена" . Но событий этих никто не наблюдал. На динозаврах верхом не катался. Значит, вся эволюция не наука, а "мифологема" (с. 77 - 78)

Кстати, и историки издают " мифологические" книжки то про Ивана Грозного, то про Александра Македонского. Можно подумать, кто-нибудь из них пил с Александром Филипповичем на брудершафт. А на самом деле никакого Александра не существовало в природе. Или они с Иваном Грозным - одно и то же лицо, позднее переименованное в Сталина...

Простите, это уже не Кордонский, а " новая хронология" Фоменко-Носовского.

Если все-таки воспринимать творчество Кордонского не как розыгрыш, а как "проект" с серьезной претензией, то его методология берется с потолка абстрактная схема, а потом используется как универсальная отмычка: можно соединять, разделять, отменять и переписывать любую науку или все науки разом, не утруждая себя работой с конкретным материалом, - это характерная черта средневековой схоластики.

Издание и распространение подобной литературы в качестве научной - плохой диагностический признак.