Cтолкновение ядерных боеголовок: Россия и США остаются при своих интересах

Накануне саммита в Москве и Петербурге президенты США и России заявили об окончании работы над текстом документа о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ). Причем Джордж Буш сказал, что он готов к его подписанию, а Владимир Путин отметил, что он доволен достигнутыми договоренностями.

Что вкладывает в свои слова каждый из руководителей государства, становится ясно, когда анализируешь пределы компромиссов, достигнутых сторонами. Хотя эти границы пока и не объявлены официально, тем не менее так называемых "утечек" с обеих сторон сделано столько, что можно почти с абсолютной уверенностью говорить о том, что будет зафиксировано в будущем договоре СНВ-3 и чего там явно не будет.

Первое и главное - стороны возьмут на себя юридические обязательства провести к 2010 году глубокие сокращения своих ядерных арсеналов с 7000 - 6000 боезарядов до 1700 - 2200. Но, и это необходимо подчеркнуть специально, речь идет только о тех ядерных зарядах (ЯЗ), которые размещены на их национальных средствах доставки и засчитываются конкретно именно за ними. То есть за каждой из наземных межконтинентальных баллистических ракет, стратегическими ракетами атомных подводных лодок, а также за крылатыми ракетами воздушного базирования и ядерными бомбами, предназначенными для подвесок тяжелых бомбардировщиков. Боеголовки, размещенные на ядерно-технических базах в "оперативно-развернутом резерве", в эти лимиты включаться не будут. И точное количество этих "запасных зарядов", как заявил министр обороны США Дональд Рамсфелд, в новом документе по СНВ обозначать тоже не планируется. Что, конечно же, очень не нравится его российскому коллеге Сергею Иванову.

Понятно, почему. Дело не в том, что здесь нарушается принцип транспарентности - проверять ЯЗ на базах не предполагалось и раньше - ни в СНВ-1, ни в СНВ-2. Нельзя будет это делать и потом. Проблема в другом: Россия не может идти путем складирования боеголовок. Ее ядерные заряды достаточно "великовозрастны" и не могут долго находиться на базах. Кроме того, обслуживание такого "оперативного резерва", его охрана и расходы на коммунальные услуги (электроэнергию, тепло, вентиляцию и т.д.) подобных сооружений, а их в данном случае придется построить еще, могут стать непосильным грузом для военного бюджета и нестабильной экономики страны.

Но США такие заботы "стратегического партнера" не очень сильно волнуют. Там говорят, что каждая из сторон выбирает здесь свой путь. Тем более что Вашингтон больше не производит ядерных боеголовок и вынужден иметь их про запас, "на всякий случай", а Россия продолжает создавать ЯЗ и может менять старые головные части ракет на новые. При этом американские дипломаты, с которыми мне приходилось встречаться, ссылаются на такой достаточно интересный тезис как: "российская делегация ни разу во время двусторонних переговоров не обмолвилась словом, что ваша страна не производит новых боеголовок". Следовательно, делают вывод в Вашингтоне, если есть деньги на новые ядерные заряды, то найдутся и на их хранение.

Возразить что-либо сложно. Тем более если помнить, что в последнее время США начали резко сворачивать свою финансовую помощь России по программе "Совместного уменьшения угрозы", больше известной как программа Нанна - Лугара. Кстати, и по согласованному тексту СНВ-3 Вашингтон не берет на себя никаких обязательств оказывать Москве какую-либо экономическую поддержку в сокращении стратегических вооружений, хотя в Договоре СНВ-1, который продолжает еще действовать до 2009 года, такое обязательство зафиксировано.

Не будет в новом СНВ и ограничений на количество боеголовок, установленных на баллистических ракетах той и другой стороны, как это предусматривал "Старт-1" и "Старт-2". Что нам, безусловно, не без выгоды. Мы сможем достаточно долго продлевать жизнь своим тяжелым ракетам (СС-18 "Сатана" с 10 разделяющимися головными частями индивидуального наведения). Их по Договору СНВ-1 у нас может быть 154. Хотя СНВ-2, который приказал долго жить, требовал их полной ликвидации. А также при необходимости и по возможности (если будут деньги) Россия сможет оснащать новые ракеты "Тополь-М" тремя ядерными зарядами индивидуального наведения. Что, конечно же, должно "скрасить" разочарование некоторых наших специалистов от нового стратегического соглашения с США.

Пока до саммита президентов не определено точно, как будет называться новый СНВ-3 - Договором или Соглашением. От названия будет зависеть количество голосов, которое необходимо получить для его ратификации в Государственной думе и в Конгрессе. И хотя официальные лица в России и Вашингтоне выражают полное удовлетворение достигнутыми договоренностями, обсуждение документа и его утверждение в обоих парламентах не обязательно пройдет гладко.

Ведущие российские специалисты в области стратегических вооружений - заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы Алексей Арбатов, бывший начальник 4-го ЦНИИ Минобороны генерал-майор запаса Владимир Дворкин, научный сотрудник Центра по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ Павел Подвиг, другие эксперты, в том числе и за океаном, уже назвали СНВ-3 "недостаточно хорошим договором": он освобождает стороны от многих важных позиций, закрепленных в СНВ-2, но так и не вступивших в силу. В том числе и не связывает будущие сокращения стратегических вооружений с ограничениями на оборонительные системы, то есть с НПРО. Чего так упорно добивался Кремль.

Но, видимо, дипломатия - это действительно искусство возможного. И юридическое обязательство сократить ядерные арсеналы до минимального на сегодняшний день уровня тоже многого стоит. Если выбирать - с договором или без него, то ответ очевиден.

Война на обочине

Чечня едва ли станет заметной темой российско-американских переговоров

Борис ЮНАНОВ

Вашингтон

Всю первую половину мая в Вашингтоне отчаянно готовились к российско-американской встрече в верхах. Это отчаяние наполняло собой коридоры мозговых центров, заплывало в кабинеты, прилипало к телефонным трубкам и компьютерным мониторам: дорабатывая последние детали предполагаемых договоренностей, в Вашингтоне вновь и вновь набирали московские телефоны и электронные адреса.

Все было тщетно. На том конце планеты, к полнейшему недоумению американцев, были "праздники". Молчали телефоны, не выходили газеты, все находились в отпусках, держава гуляла - снизу доверху. Для американцев, не привыкших ни к каким другим каникулам кроме Рождественских, это выглядело немыслимо. В частности, сотрудникам американской административной машины, неоднократно доказывавшей свою эффективность, это казалось не чем иным, как симптомом серьезных поломок в государственной конструкции РФ. "Россия - крайне неорганизованная страна", - пожаловался мне один из них. И добавил, что, если бы не присутствие на посту министра иностранных дел РФ Игоря Иванова и его зама Георгия Мамедова, "нам, возможно, и не удалось бы успеть с последними согласованиями по договоренностям в области разоружения".

Похоже, именно такая участь ожидает фактически уже принятое администрацией США решение об отмене печально известной поправки Джексона - Вэника - все выглядит так, словно и не Россия на этом настаивала, словно и не Москве позарез нужен был этот конкретный жест доброй воли с американской стороны - в доказательство правильности нынешнего курса Кремля на партнерство с Америкой.

Впрочем, начинающийся ровно через неделю саммит уже провозглашен здесь не чем иным, как "обреченным на успех". Причина вроде бы логична, но и одновременно парадоксальна: почти все пункты его повестки дня не вызывают дискуссий, ибо потеряли актуальность еще на стадии их обсуждения. Даже такие как "стратегический компромисс" по сокращению стратегических ядерных вооружений, Россия - НАТО и технологическое сотрудничество Москвы с Тегераном. Пожалуй, единственная проблема, в подходе к которой нет единства даже в самом Вашингтоне, - Чечня. В Америке прекрасно понимают, что это - больная мозоль Путина. А поскольку Америке нужен сильный и проамерикански настроенный российский президент, на мозоль, может быть, лучше и не наступать.

"Не думаю, что Буш и Путин станут много говорить о Чечне, скорее всего эта тема останется периферийной, - считает, в частности, директор Российских и Евразийских программ Фонда Карнеги Эндрю Качинс. - Да и что здесь может Америка? В очередной раз напомнить о желательности политического урегулирования в Чечне? Но это уже было".

В Вашингтоне, кстати, заранее готовы к тому, что российская сторона выскажет недовольство начавшимся вещанием Радио "Свобода" на чеченском языке. Это решение Конгресса один из здешних экспертов назвал "глупым". Во-первых, потому, что в Чечне понимают и русский язык. А во-вторых, у "Свободы" практически там нет потенциальной аудитории: почти вся местная интеллигенция эмигрировала на Запад еще в первую чеченскую войну, получив статус беженцев. Например, в столице США чеченская диаспора, включая артистов, писателей, художников, насчитывает примерно 6 тысяч человек.

Но и американцы, со своей стороны, могут напомнить Путину, что неоднократно замеченный Кремлем чеченский след в Афганистане пока никуда не привел - никаких неопровержимых доказательств связи чеченского сопротивления с бен Ладеном и "Аль-Каидой" Москва им до сих пор не представила. А следовательно, настойчивые попытки Кремля связать воедино проблему Чечни и борьбу с международным терроризмом могут натолкнуться на более пристрастные оценки Запада.

"Учитывая, что в современном мире наиболее острыми и трудноразрешимыми являются как раз региональные религиозно-этнические конфликты, чеченская проблема должна стоять на авансцене отношений России с Западным миром, - считает влиятельный вашингтонский обозреватель Джексон Дил. - Особенно в свете того, что происходит сейчас на Ближнем Востоке".

"Почему Путину сходит с рук практически все то, что выходит боком Шарону? - спрашивает он в статье "Свободный доступ в Чечню", опубликованной в еженедельном приложении к "Вашингтон Пост". - Ведь операцию Израиля на Западном берегу Иордана мировое сообщество расценило как военную и политическую катастрофу; она вызвала живую реакцию Кофи Аннана и всех западных СМИ; Ясир Арафат в результате усилил свои позиции, чему поспособствовали и более тысячи западных журналистов, побывавших в Израиле за последние 2 недели. В это же самое время Путин заявляет, что "военную фазу операции в Чечне можно считать законченной". На это здесь предпочитают не реагировать - что толку, если в Чечне даже практически нет западных журналистов".

А ведь весь мир взорвался от возмущения после операции израильтян в лагере беженцев в Дженине - фактически первой за последние 8 лет. Русские, напоминает Дж. Дил, с сентября 1999-го провели 33 аналогичных карательных акции только в одном селении Цоцан-Юрт, еще 20 - в Старых Атагах. Американец приводит данные "Мемориала": около 2 тысяч чеченцев исчезли в фильтрационных лагерях, по меньшей мере 12 тысяч мирных жителей убиты при отягчающих обстоятельствах. При этом Путин отнюдь не ближе к цели, чем Шарон. Марионеточное правительство Чечни обнаруживает неспособность управлять республикой, каждый день в Чечне гибнут российские солдаты. И при этом весь мир хранит поразительное молчание, а Комиссия ООН по правам человека в Женеве голосует против резолюции, санкционирующей расследование гуманитарных нарушений в Чечне, подчеркивает американский журналист.

Пока не известно, что сам Буш-младший, взявшийся накануне поездки в Москву за сложнейшее решение ближневосточной проблемы, думает о российской политике в Чечне. Но, как здесь утверждают, статью Джексона Дила он прочитал очень внимательно...