Вышла новая книга Б. Акунина

интервью литература

Сегодня поступила в продажу новая книга Б. Акунина "Внеклассное чтение". В новом романе вновь фигурируют персонажи из рода Фандориных, а действие параллельно разворачивается в XVIII веке и в наши дни. Корреспондент Ъ ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА расспросила ГРИГОРИЯ ЧХАРТИШВИЛИ не только о творческих планах, но и о гонорарах Б. Акунина.
— Называя ваш новый роман "Внеклассное чтение", хотели ли вы вызвать у читателей "школьные" ассоциации? Вы стараетесь избежать жестоких и запретных тем и соответствующей лексики — роман получился, что называется, "детям до 16"?
— Разумеется, я помню о том, что мои книги читают дети, и это задает определенные рамки. Хорошо Владимиру Сорокину: он заранее решил, что пишет не для детей, вот и не отказывает себе ни в чем. Что до названия романа, то, если угодно, его оглавление в самом деле можно рассматривать как мою рекомендацию по внеклассному чтению. Хотя там есть еще одна штука, которую может обнаружить только внимательный и не пренебрегавший внеклассной литературой читатель.
— "Цитатные" названия глав, сюжетные цитаты, вся эта игра в классики — не скучно ли вновь перебирать известный арсенал классических тем и фраз? Возможно ли вообще новаторство в современной литературе с точки зрения автора, переписывающего "Гамлета"?
— Мое сознание, мой опыт, мои знания о жизни на 99% состоят не из пережитого, а из прочитанного. Чтение — вот глина, из которой я леплю свои горшки. Как классное, так и внеклассное. Что же до новаторства, то оно, конечно, возможно и необходимо. Только ведь можно обнаружить немало нового и в том, что кажется старым.
— Не намерены ли вы более активно задействовать ваши знания как историка литературы, так и переводчика — например, делая героями реальных персонажей, допустим, персонажей книги "Писатель и самоубийство"? Или вы не рассчитываете на подкованность читателя, который не будет раскупать более заумные книги?
— Нет, персонажей из книги "Писатель и самоубийство" я трогать не буду: игра игрой, а трагедия трагедией. Что же до заумности, то ей в массовой литературе, конечно, не место. Рассказчик, особенно выступающий перед большим собранием случайных слушателей, обязан быть вежливым и говорить так, чтобы людям, купившим билет (то бишь книгу), была понятна его речь и было интересно слушать.
— А трудно ли дотягивать массовую литературу до должного уровня? Видите ли вы конкурентов среди других современных авторов?
— Хотел бы я знать, где этот должный уровень находится. Пока у меня ощущение, что я до него никак допрыгнуть не могу, хоть и очень стараюсь. В литературном ремесле, особенно беллетристическом, по-моему, не может быть конкуренции. Если б человек покупал одну книгу в год и ему нужно было мучительно выбирать, какую — Донцову, Маринину или, может быть, наоборот, Гарри Поттера,— тогда другое дело. А так отличным образом покупают и вышепоименованных, и меня, и еще многих. Каждый автор, который способствует пополнению армии книгопокупателей, помогает остальным авторам. Если человек начал покупать книги, его уже не остановишь.
— Не разочаровались ли вы в детективном жанре, особенно работая над составлением серии "Лекарство от скуки"? Каковы ваши издательские амбиции?
— Мне и в самом деле поднадоел детективный жанр, но не в результате составительства, а в результате сочинительства. Слишком там все регламентировано и от этого в конечном счете предсказуемо. Амбиций издательских у меня особенных нет. А вот планы кое-какие есть. Например, в том же издательстве "Иностранка" появилась новая серия "Русская литература", которую тоже составляю я, хоть на титуле моего имени и не стоит — потому что это не беллетристика, а настоящая литература.
— Вы очень успешный автор. Стал ли успех для вас стеной, закрывающей вас от жизни, или он ничего не изменил? Писательские гонорары — не только личное дело автора, но и литературный факт; можно ли поинтересоваться вашим финансовым положением и, если таковые существуют и не являются секретом, инвестициями в издательские и литературные дела?
— Ну конечно, денег от продажи книг и прав я получаю много. Инвестиций у меня пока никаких нет, во всяком случае финансовых. Меня больше интересует инвестирование идей. Я продумываю или уже готовлю несколько интересных для меня проектов, главным образом в сфере массовой культуры, но не только в ней. Скажем, у меня есть идея пышного мюзикла, но есть и идея из области некоммерческого кино. Про электронный проект NoPulpFiction, который я делаю совместно с Артемием Лебедевым и Вячеславом Курицыным, я уже неоднократно рассказывал, поэтому повторяться не буду.
— К чьему мнению о ваших текстах вы прислушиваетесь, есть ли у вас референтная группа? В начале романа вы выражаете благодарность нескольким людям, а есть ли у вас помощники?
— Моя главная референтная группа — жена Эрика. Кроме того, в зависимости от содержания романа я прибегаю к помощи тех или иных профильных консультантов. Именно им я и выношу благодарность на титуле "Внеклассного чтения". Там специалисты по криминальному миру, по медицинской индустрии, мои проводники по жизни ночной и маргинальной Москвы — вот сфера, произведшая на меня неизгладимое впечатление. Соответствующие сцены в романе — не пародия, а почти репортаж.
— Вы начинали как засекреченный автор — теперь вы автор вполне европейский, занимающийся своей раскруткой. Как, на ваш взгляд, изменилась роль писателя в нашем современном обществе? Вам самому больше по душе роль "властителя дум" или отшельника, в строго отведенные часы раздающего автографы и тщательно подсчитывающего гонорары?
— Конфуций сказал: "Одинаково плохо, если тебя все любят и если тебя все не любят. Нужно стремиться, чтобы тебя любили хорошие люди и не любили плохие". Вот к этому-то я и стремлюсь.

Газета «Коммерсантъ» №83/П от 20.05.2002, стр. 22

Авторы:

Лиза Новикова

Григорий Чхартишвили: меня покупают отличным образом