«ТАИФ» считают закрытой компанией. Глава компании Альберт Шигабутдинов признает: «Да, это так. У нас действует принцип: «Сначала сделай, а потом говори». Во-первых, потому, что здесь не любят бросать слова на ветер, а во-вторых, знают, что разглашенные планы труднее реализовать: тут же объявятся желающие вставить палки в колеса, строить препоны через «своих» людей в чиновничьей среде

ТАИФ БЕЗ ТАЙН

Закрытость позволяет компании «творить чудеса» — когда очередной проект воплощается в жизнь, конкурентам остается только локти кусать. А еще — распускать слухи. Самый живучий пересек границы республики: о том, что всем в компании заправляет сын Президента Радик Шаймиев. Слух этот, приправленный для убедительности лживыми «фактами», попал в печать как раз в период предвыборной президентской кампании в Татарстане. «Поэтому мы решили, — говорит глава «ТАИФа», — что клеветники должны быть наказаны, и обратились в суд».

Итак, хотите — верьте, хотите — нет, «заправляет» всем в «ТАИФе» Альберт Шигабутдинов. Один из отцов-основателей компании, собравший вокруг себя талантливых и энергичных людей, вместе с которыми он вывел ее в ряд флагманов экономики Татарстана. Так что рассказ о «ТАИФе» немыслим без рассказа о главе «ТАИФа». В советские времена первой главе этого рассказа можно было бы дать название типа «Как закалялась сталь». Но времена нынче иные. И название будет им под стать.

ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛА

Зависть, по мнению психологов (в переводе с их мудреного языка на язык разговорный), — это свойство людей, которые хотят, но не могут. И чем больше они хотят, тем агрессивнее относятся к людям, которые могут. Эпидемия зависти прокатилась по России, когда вдруг одни стали богатеть, другие нищать. Обнищавшие возроптали: «Как так?! Откуда у них это богатство? Не иначе как народное добро присвоили!» И ладно, если бы возмущались люди немощные, старые, у которых сил не осталось бороться за место под рыночным солнцем. Вторили старикам и полные сил мужи, которые хотели бы стать богатыми, да не могли. Нынче таких гораздо меньше. Поняли, что не всем это дано в силу натуры. И насчет «народного добра» разобрались: да, есть такие, кто завладел им не совсем честным путем. Но есть и другие, кто начинал с нуля и, не посягая на «народное добро», добился успеха.

Правда, если разобраться, с нуля, конечно, никто не начинал. Ведь кроме «заводов, газет, пароходов» и денег в кубышке есть еще и нематериальный «капитал», который и в советские времена высоко ценился, правда, не всегда высоко оценивался. Это предпринимательский талант, организаторские способности, хозяйственный опыт, деловая репутация... Можно было бы продолжить этот перечень, но пора вернуться к герою нашего рассказа. А поскольку все начинается с детства, с детства и начнем.

Часто, чтобы достигнуть цели, надо действовать через «не могу». Это называется воля. Альберт Шигабутдинов понял, что это такое, в восемь лет.

Весной, когда на речке в окрестностях деревни, в которой он жил, пошел лед, отправился он с друзьями смотреть ледоход. Промокли, конечно, ведь на берегу пацанов не удержишь, даже если вода ледяная. А потом по лесу гуляли, километры наматывая. Красиво! Где-то еще снег лежит, а где-то травка пробивается. Устали, вышли на полянку. Сверху солнышко припекает, снизу земля холодная. Альберта разморило под теплыми лучами, он и заснул прямо на земле. На следующий день поднялась температура, ноги отказали, ходить не мог. Домашнее лечение не помогало, через неделю отвезли в больницу. Поставили диагноз — ревматизм в тяжелой форме. В больнице он встал на ноги, но болезнь не прошла. Потом был санаторий в Татарстане, позже отправили его в Евпаторию. Провожая Альберта домой, врачи сказали: нужно потихонечку заниматься спортом. «Потихонечку» он не хотел, хотел выздороветь как можно скорее. Поэтому по два-три часа в день гонял футбольный мяч летом или шайбу зимой. К восьмому классу диагноз «ревматизм» сняли, остался только ревмокардит. Он продолжил борьбу с хворью, встав на лыжи. А когда учился в десятом классе, врачи наконец-то сказали, что он здоров.

Хотя борьба с болезнью отнимала много времени, она не мешала другим интересам. Увлечений была масса. Любил чертить, рисовать, любил математику, особенно ломать голову над задачами, решение которых умещалось листах на двенадцати. Увлекся радиоделом, перебирал приемники, передатчики мастерил. Увлечение не из дешевых. Отец, главный инженер колхоза, разрешал сыну брать на откорм овец, бычков. Ухаживал он за ними, сено заготавливал, откармливал, потом сдавал. Выручка уходила на радиодетали, позже купил магнитофон, а в классе седьмом или восьмом сел за руль собственного мотоцикла. Когда отец купил ему мотопилу «Дружба», появился новый источник заработка. В деревне тогда газа не было, на каждый двор на зиму приходилось примерно по три машины дров пилить. За услугами к владельцу мотопилы в очередь записывались. За кубометр дров по рублю платили да еще спасибо говорили.

«Вкалывал я в школьные годы, чтобы как можно меньше зависеть от кого-то», — заметил Альберт Кашафович, вспоминая свои «рабочие университеты». Стремление к независимости определило и его выбор после школы. Отец советовал сыну пойти учиться в сельскохозяйственный институт. Он очень хотел, чтобы, выучившись, сын вернулся назад. И спустя годы отец, которого совсем недавно Альберт Кашафович проводил в последний путь, часто ворчал на сына: «Я тебя растил, чтобы ты родной район поднимал, а ты!» Но, что поделаешь, не совпали интересы сына с волей отца. Тогда отец предложил Альберту отправиться в Ленинград, вспомнив, что там, в университете, преподают его друзья, с которыми он вместе учился. Может быть, и отправился бы парень туда, если бы не этот намек на протеже. Слышал он, как в деревне судят о других: «Этого, мол, по уму в институт взяли, а этого — по блату...» Не желал он, чтобы и о нем говорили так же. Тем более что во время выпускных экзаменов в школе мама, завуч и преподаватель русского языка и литературы, человек честный до принципиальности, преподала ему еще один урок: поставила четверку — единственную в его аттестате. «Мам, — увещевал ее Альберт, — ну что ты золотую медаль режешь?» — «Похвальная грамота, — ответила она, — тоже неплохо».

Он выбрал Казанский авиационный институт, потому что этот вуз соответствовал его увлеченности математикой и радиоделом, к тому же, поступая сюда, он мог рассчитывать только на себя: друзей у отца здесь не было, а конкурс — пять человек на место. Здесь он и стал студентом.

Студенческая жизнь вывела его в лидеры факультета. Кружки, дружина, комсомол: без формализма, с увлеченностью и самозабвением занялся он общественной работой, и потому вскоре избрали его председателем учебно-методической комиссии — была в те годы такая форма студенческого самоуправления. После первого же курса записался в стройотряд. И все последующие студенческие годы каждым летом оказывался в стройотряде. Сначала рядовым бойцом, потом комиссаром, а в 1974 году, в Нижнекамске, командиром. А командир — это уже организатор работы, хозяйственник. Росла ответственность — вырастали и заработки. Опыт обретения независимости, полученный в школьные годы, сделал его независимым в пору студенчества. «Я со своей будущей женой познакомился, когда был студентом, — рассказывает Альберт Кашафович, — так она сейчас вспоминает, что мы тогда чуть ли не каждый вечер ужинали в ресторане. Да они в то время недорогие были. Пяти-шести рублей хватало». Спрашиваю: а на что же еще уходили стройотрядовские заработки? «На то, чтобы не завидовать другим. Чтобы не чувствовать себя обделенным. Я мог позволить себе покупать то, что имели студенты, чьи родители были богаче: магнитофон в комнату, телевизор, модную одежду...»

Дипломная работа выпускника Альберта Шигабутдинова оказалась настолько удачной, что ему предложили работу в институте. Зарплата в 115 рублей его не отпугнула, остался на кафедре. А чтобы не нуждаться — как наступало лето, вновь организовывал стройотряд и уезжал с ним на заработки. В то время недалеко от Казани союзное Правительство решило построить образцово-показательный совхоз по производству плодоовощной продукции. Туда-то и повез он в очередной раз 300 студентов. Стройка была важная, масштабная — шесть тысяч гектаров орошаемых земель плюс поселок, чуть ли не каждый день здесь проводились совещания, на которые съезжались большие начальники из Казани, в том числе и министр мелиорации: возглавляемое им ведомство было главным заказчиком строительства. А курировал данную стройку обком КПСС, который, совместно с объединением «Татплодоовощпром», предложил Шигабутдинову: когда закончится строительство, приезжай сюда работать. Хорошая зарплата, служебная машина, премии... Предложение оказалось соблазнительным. «Тем более тогда, — вспоминает Альберт Кашафович, — отца разбил радикулит. Два года его на руках носили. Нужны были деньги на лечение, нужно было помогать маме. К тому же у меня есть две сестры и брат. Они тоже в помощи нуждались. Денег, которые я получал за «шабашки», работая по ночам, не хватало. Пошел к шефу в институте: так, мол, и так, говорю, пригласили меня на другую работу, отказаться не могу. Он, конечно, не хотел отпускать, но понял ситуацию, в которой я оказался, подписал заявление и сказал: «Надумаешь вернуться, с радостью приму назад».

Так Шигабутдинов из научного работника переквалифицировался в труженика села. Правда, не рядового: возглавил в новом совхозе строительство, снабжение и сбыт. Пять лет проработал он в должности, название которой «заместитель директора совхоза, главный инженер строительства...» и так далее, заняло целую страницу в трудовой книжке. Не одну страницу можно было бы посвятить этим пяти годам в рассказе о Шигабутдинове, но ограничимся лишь тем, что стало для него еще одним важным уроком жизни.

УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОГО

Большая стройка — это всегда большие деньги. А вокруг больших денег всегда кипят большие страсти. Что тому послужило причиной, приходится только гадать, но вдруг пошли по инстанциям жалобы на «нерациональное использование средств». Нагрянула в совхоз комиссия. Шесть месяцев длилась проверка. Подключились прокуратура, МВД, еще одна комиссия — ведомственная. Фундамент раскапывали на десятки метров, подсчитывали, сколько бетона на него ушло, нет ли приписок. Читая акт, составленный по результатам той проверки (Шигабутдинов сохранил его на память), можно подумать, что это представление к награде. Строительство признали безукоризненным. Но два «прегрешения» в деятельности заместителя директора все же нашли. Первое связано с бытующей на селе традицией: отмечать проводы в поле, окончание сева и уборку урожая. Отмечать — значит выставлять механизаторам выпивку и закуску. В выпивку и закуску каким-то образом превращались проходившие по накладным рукавицы, ведра и прочий инвентарь. Шигабутдинов, будучи заместителем директора не только по строительству, но и по снабжению и сбыту, расписывался в этих накладных, не подозревая о предстоящих превращениях. «Сейчас я понимаю, — говорит он, — что в бухгалтерии каждая бумажка — документ, а тогда спустя рукава к ним относился».

Во втором прегрешении виноват Международный женский день 8 Марта. В те времена предприятия за наличку могли купить лишь то, что по цене не превышало установленного потолка. А покупку по безналичке надо было согласовывать чуть ли не на уровне министерства. Но очень хотелось порадовать женщин и подарить им красивые наборы посуды, и Шигабутдинов разрешил произвести безналичный расчет без всяких согласований.

Узнав про «нанесенный государству ущерб», рабочие совхоза сами решили возместить его из своих кровных. Потом пришел приказ — на два месяца перевести Шигабутдинова на должность прораба. «С какой стати», — не согласился он с этим «приговором» и написал заявление. Но директор совхоза его придержал. Иди, говорит, в отпуск — пять лет не был, а после отпуска решай. Потом еще на месяц отдыхать отправил. Так срок «наказания» и миновал. Но обида осталась. И Шигабутдинов ушел из совхоза, сказав, что он своих решений не меняет.

Потом была работа в Казани, где в одном из райпищеторгов он отвечал за ремонт и строительство предприятий торговли. Здесь ему еще раз пришлось испытать на себе, что такое органы контроля. «Пристал ко мне шустрый мужичок, всю жизнь проработавший в КРУ, — рассказывает Альберт Кашафович, — построй, мол, мне дачу. «Как я тебе ее построю?» — «Да там спишешь, там...» — «Нет, — говорю, — не могу. Давай, из своей зарплаты денег дам, а «химичить» не буду». И началось после этого! Жалоба за жалобой, проверка за проверкой... Теперь этот контролер совсем стар. Однажды мы встретились, и он мне с гордостью говорит: «Если бы не я, вряд ли бы ты стал таким крупным бизнесменом». — «Почему?» — спрашиваю. «Да потому, что на тебя со всех сторон наезжали, а ты держался. Так что ты мой воспитанник».

СВОБОДНОЕ ПЛАВАНИЕ

Последнее место работы Шигабутдинова перед уходом в свободное плавание предпринимательства — Татарское объединение рыбной промышленности. Запись в трудовой книжке почти повторила предыдущие: заместитель генерального директора по строительству, снабжению и сбыту. Тогда уже вовсю шла перестройка, развивалось кооперативное движение, разрешили аренду. Шигабутдинов, понимая, что за новыми формами хозяйствования будущее, пришел к генеральному директору «Татрыбпрома» с предложением: «Давай возьмем в аренду все, что разрешено законом. Будем хозяевами, будем работать». Тот осторожничал: нет, говорит, вот Горбачев уйдет, и все это кончится. Второй раз предлагает. И снова отговорка. На третий раз срок обговорили. Но срок прошел, а дело не делается. И тогда Шигабутдинов решил еще раз сменить место работы и вскоре возглавил новое предприятие — Внешнеторговое научно-производственное объединение «Казань», которое сам и создал. Кадровый костяк собирал из людей надежных, кого знал по 10 — 15 лет, с кем успешно сотрудничал раньше. Работы был непочатый край, как целина, — бери и паши. В то время страну захлестнул дефицит всего и вся. Не обошел он стороной и Казань. Курильщики, бунтуя, ложились под трамваи. Завезли в город столько сигарет, что потом в Татарстане торговали ими года три. Потом обеспечили республику сахаром. Привезли в Татарстан шесть тысяч легковых автомобилей, автоукладчики, грейдеры, новые пожарные машины. Начали продавать на экспорт и покупать по импорту технологии и ноу-хау.

Когда рухнули союзные структуры, через которые шла реализация продукции предприятий Татарстана, стали помогать им. Когда наступил пик всероссийского бартера, по просьбе правительства и предприятий нефтехимического комплекса РТ занялись продажей нефтепродуктов только за деньги, в том числе на экспорт. Была довольно тяжелая, изнурительная работа, все было новым. Прошли хорошую закалку. Учились на ходу. Сам глава нового предприятия с головой ушел в документы и учебники по налогообложению, бухгалтерскому учету, экономике, ездил за рубеж, изучал международное право, юридические аспекты бизнеса. Те, кто пришел сюда работать позже, учились обстоятельнее. Потому что, как считает Шигабутдинов, подготовка кадров — это главное: «Все можно сделать, когда есть нормальные грамотные специалисты. Наше основное достояние — это люди. Большинство нынешних руководителей дочерних компаний «ТАИФа» начинали еще в ВТНПО «Казань». Это мой выбор. И, надо признаться, в людях я не ошибся. Каждый руководитель наших предприятий — это профессионал в своем деле. Человеческие возможности, ресурсы безграничны, просто надо дать человеку шанс проявить себя, помочь в этом. Вот основа нашей кадровой политики».

Открытое акционерное общество «ТАИФ», кадровый костяк которого составили специалисты, прошедшие школу в ВТНПО «Казань», было создано в 1995 году как ответ на новые вызовы времени. Промышленность шаг за шагом переходила к рыночным отношениям. В стране продолжалась приватизация. Все шире распространялось массовое применение акций и облигаций, начали появляться ценные бумаги — векселя. Нужны были инструменты для работы с ними. Возникла необходимость развернуть работу на фондовом рынке. Тогда, чтобы решить эту задачу, и появился «ТАИФ». Второй задачей компании было привлечь на этом рынке капиталы для экономики республики, для развития предприятий Татарстана. Новая структура представляла собой новую для республики форму собственности — в ней сочетались государственный, частный и зарубежный капиталы. Кстати, с предложением создать новую структуру выступили американские партнеры ВТНПО «Казань», с которыми объединение наладило контакты во время экспортно-импортных операций еще в 1992 — 1993 годах. Вскоре после создания «ТАИФа» в республике появились все элементы фондового рынка: депозитарий, регистратор, юридическая, аудиторская и брокерская компании.

Потом, по просьбе правительства республики, специалисты «ТАИФа» помогали в решении проблем, с которыми столкнулись крупные предприятия Татарстана. Помощь заключалась в организации кредитных линий, портфельного финансирования, привлечении незадействованных элементов рынка республики, которые помогали бы развитию этих предприятий.

В 1997 году «ТАИФ» включил в сферу своих интересов еще один вид деятельности. Он пришел в ОАО «Нижнекамскнефтехим» — крупнейшее по набору заводов предприятие химической промышленности в Европе. Спроектированное и построенное в советские времена и, по сути дела, рассчитанное на производство полуфабрикатов, предприятие в то время стояло лицом к лицу с рядом серьезных проблем. Одна из них заключалась в том, что завод по первичной переработке нефти, который предназначен обеспечивать сырьем производства «Нижнекамскнефтехима», с этой задачей не справлялся. «ТАИФу», который взял завод в аренду, удалось загрузить его на полную мощность. И если этилена, основы для производства почти всей другой продукции химической промышленности, до этого здесь производили 150 тысяч тонн, то с приходом «ТАИФа» удалось вывести установку на проектную мощность — 450 тысяч тонн. Такого не было и во времена Советского Союза. И это были лишь первые шаги «ТАИФа» в нефтехимию. Теперь у «ТАИФа» есть в Нижнекамске свой филиал — «ТАИФ-НК», который, объединив усилия с «Нижнекамскнефтехимом» и «Татнефтью», включился в строительство современного нефтеперерабатывающего завода — первого подобного предприятия в Татарстане.

На работу «ТАИФа», как и на экономику в целом, влияет наличие связи. Исходя из этой своей производственной потребности, а вовсе не из желания заработать, в «ТАИФе» решили заняться мобильной связью. Для реализации этого проекта было создано дочернее предприятие «ТАИФ-ТЕЛКОМ». Компания оказалась первой на рынке мобильной связи стандарта GSM в Татарстане. Сейчас зона покрытия мобильной связи включает практически всю территорию Татарстана, услугами сотовой сети «Сантел» пользуются около 150 тысяч абонентов, а смонтированная емкость позволяет довести их число до 500 тысяч. На будущее перед компанией поставлена цель — довести стоимость мобильного телефона до стоимости проводного.

Включение в сферу деятельности «ТАИФа» строительства началось после создания в Татарстане Президентского фонда по ликвидации ветхого жилья. Когда создавался фонд, в стране было время разгула бартерных операций, у многих предприятий не было живых денег, и в счет отчислений в фонд они были готовы отгрузить свою продукцию. «ТАИФу» было поручено превратить товарные поступления в денежные. Первый платеж в фонд — 20 миллионов долларов — внес «ТАИФ», заняв эту сумму у западных компаний. Позже, реализовав товар, он рассчитался с кредиторами. Другим поручением «ТАИФу» было обеспечение фонда материалами. «Эта была такая морока, — вспоминает Альберт Шигабутдинов, — что даже сейчас меня в дрожь бросает. Мы завезли тогда 120 тысяч тонн цемента, 60 тысяч тонн металла. Представьте, какая была нагрузка на компанию, в которой в то время работало всего 150 человек. Позже, увидев, как нерасторопны и неоперативны строители, я пришел к решению, что нам надо создавать свои строительные структуры, которые бы занимались строительством для этого жилищного фонда». И тогда «ТАИФ» создал дочернюю фирму «Мета-ТАИФ». Фирма первой в республике сдала два первых дома, построенных в рамках президентской программы. И даже на сегодняшний день эти дома считаются лучшими по качеству и по срокам строительства. С того времени участие «ТАИФа» в реализации президентской программы ликвидации ветхого жилья становилось все шире.

Так же год от года расширялось поле деятельности «ТАИФа».

КРЕДО

Проектам, рождающимся в «ТАИФе», нет конца. Что движет руководством компании, которая, как может показаться, вознамерилась объять необъятное?

И я спросил у главы «ТАИФа»: «Бизнес для вас процесс или цель?»

— Знаете, я, как и многие другие представители моего поколения, рос, уверенный в том, что наша страна самая лучшая, самая богатая в мире. А когда я начал понимать, что это не совсем так, когда я стал выезжать в командировки за рубеж и обнаружил, что люди там живут лучше, заложенное в мою душу с детства убеждение все равно диктовало свое: наша страна — богатейшая в мире. А какие у нас специалисты, какая система образования! Так кто же, если не мы, может сделать так, чтобы людям у нас жилось не хуже, а может быть, даже лучше, чем там? У нас для этого все есть.

Петр МИХАЙЛОВ

На фотографиях:

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР ОАО «ТАИФ» АЛЬБЕРТ КАШАФОВИЧ ШИГАБУТДИНОВ
«ВСЯ КОРОЛЕВСКАЯ РАТЬ».РУКОВОДСТВО ОАО «ТАИФ»
В КРУГУ СЕМЬИ. АЛЬБЕРТ ШИГАБУТДИНОВ С ЖЕНОЙ ГАЛИЕЙ ВАГИЗОВНОЙ И СЫНОВЬЯМИ РУСЛАНОМ И ТИМУРОМ
В материале использованы фотографии: Юрия ФЕКЛИСТОВА