Сфотографированы лес, поле, опушка, дорога и окраина. На каждой фотографии пер

В галерее "Риджина" открылась выставка Олега Кулика "Лозунг". Он показал четыре фотографии русской природы и одну — московской окраины. ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН нашел, что это очень хорошо для бывшей собаки.
Сфотографированы лес, поле, опушка, дорога и окраина. На каждой фотографии перед объектом съемки повешен прозрачный лист плексигласа с вырезанными в нем разноразмерными квадратиками, в которых можно при желании опознать места для какого-нибудь лозунга, например "Народ и партия едины", но букв нет. На поверхности плексигласа отражается то, что находится сзади фотографирующего, тени чего-то крайне не подходящего в этом пейзаже. Новостройки, какой-то кран, кусок памятника "Рабочий и колхозница" (по сценарию снималось все вокруг ВДНХ) — в общем, урбанизированная среда, противостоящая природе.
Фотографии очень хорошие — большие, почти двухметровые в ширину, цветные, резкие. Но все равно это нельзя назвать большой выставкой. Даже выглядит она какой-то проходной и по замыслу некрупной. Нам показывают, что урбанизированный пейзаж, являющийся воплощением советских лозунгов, противостоит природе. Мысль правильная, но какая-то простая.
Но это все восприятие неподготовленного зрителя. А на самом деле в этих фотографиях такая бездна смысла, что прямо теряешься. Пресс-релиз к выставке честно сообщает нам, что Олег Кулик — великий художник и созданный им образ человека-собаки поразил человечество в 90-е годы. Не только российское, а все человечество. А вступительная статья к каталогу, написанная замечательным критиком Екатериной Деготь, рассматривает эти пять фотографий Кулика в контексте противостояния западного принципа иллюзорности и византийского принципа проявления, трещины, проходящей через всю историю русской живописи, которая привела к поражению Николая Ге, Илью Репина с Иваном Грозным, Малевича с "Черным квадратом", а вот Кулик как-то из этого выбрался, и теперь у него сверхреальность.
Прагматически это понятно. Если Олег Кулик — великий русский художник, то его, естественно, надо поставить в контекст Ге, Репина, Малевича и тысячелетнего противостояния византинизма и западничества. И это крайне интересно, что существует художественная общественность с такими поворотами сознания. Мне, впрочем, кажется, что в отношении художника Кулика должны действовать как минимум два концепта, а не один: он не только великий русский художник, но еще и человек-собака. И даже если эти фотографии знаменуют собой конец собачьего периода в его творчестве, то все равно мы обязаны помнить о том, что такой период у него был и к сегодняшним вершинам он идет от собаки.
Я, кстати, не уверен, что можно так уж резко отрицать отношения преемственности между сегодняшним творчеством и предшествующими собачьими опытами. Тут есть даже формальные характеристики. На фотографиях изображены деревья, кусты, столбики. Как известно, у собак такие объекты вызывают непреодолимое желание пометить территорию, а особенности их физиологии таковы, что смотрят они вперед, а само помечание осуществляют сзади. Замечено, что собаки при этом все время оглядываются, вертят головой, и, возможно, картины, которые они видят сзади, накладываются у них в глазу на то, что они видят впереди, и, соответственно, возникает эффект как бы прозрачного зеркала в ландшафте, монтажа переднего и заднего вида, и вот это состояние великий художник человек-собака запечатлел.
Но дело даже не столько в этих формальных особенностях, а именно в эволюционной последовательности периодов. Вот эта мысль про то, что урбанистическая среда калечит природу, она довольно банальна, но совсем другое дело, если она пришла в голову собаке. Тогда это гениальная, совершенно поразительная по уровню рефлексии собака, заслуживающая всякого уважения.
Оценка этих картин выглядит совершенно по-иному в этой перспективе. Тут надо учитывать, что срок жизни собак довольно короток, и в качестве собаки Олег Кулик уже очень пожилой художник. Известно, что в юности и даже в зрелости собакам, особенно кобелям, присущи непоседливость, суетливость, вертлявость и шумливость, что, кстати, ощущалось в предшествующих куликовских проектах. Теперь же перед нами ясное видение, центрические симметричные композиции и монументальный формат, спокойствие пожилого пса.
Наступление старости у этой собаки, по-видимому, является этапным в развитии русского искусства. Я готов согласиться с той точкой зрения, что Кулик становится в ряд из Ге и Репина, Малевича, я бы даже вспомнил позднего Гете. Просто тут необходимо учитывать стартовые условия. Они-то с чего начинали — а он поднялся от собаки. И, отвечая на чаяния художественной общественности, на ее сегодняшнее стремление к спокойствию, респектабельности, большой форме, пришел к классике, к благородной простоте и спокойному величию. Спокойствие в государстве — спокойствие в художественных умах — спокойствие в картинах. Это взгляд зрелой, мудрой собаки, своего рода собачий классицизм, который востребован сегодня как новый стиль современности.

Газета «Коммерсантъ» №22/П от 10.02.2003, стр. 22

Авторы:

Григорий Ревзин

Темы:

Собачий классицизм