Мнения

Кризис выборного цикла

Кирилл Рогов Атака на ЮКОС и олигархов со стороны Генеральной прокуратуры и ряда политиков является прямым прологом будущих парламентских и президентских выборов. Исход и тех и других в России в большой степени предопределяется коалициями элит, скложившимися еще до начала официальной предвыборной кампании. А потому в известном смысле о разворачивающихся под занавес сезона-2002/03 событиях можно сказать: это и есть первый раунд президентских выборов 2004 года в России.

Два К: капитализация и Каримов

В течение недели прокуратура практически ежедневно возбуждала или намекала на возможность возбуждения все новых дел против двух нефтяных компаний — ЮКОСа и «Сибнефти». Каждое по отдельности могло бы стать предметом содержательного разбирательства, однако сам по себе каскадный метод прокуратуры ясно свидетельствует, что проблема лежит в другой плоскости. Прокуратура вполне доходчиво и зримо демонстрирует тщетность попыток отбиться от тех или иных ее конкретных обвинений: «От нас не отмажешься!» Объектом атаки являются отнюдь не какие-то конкретные прегрешения ЮКОСа, но именно сам ЮКОС, легальность его хозяйственной деятельности в целом.

Показательная атака прокуратуры позволяет сделать несколько выводов.

Первый — что политический строй и правовой режим в России не обеспечивают устойчивой модели капиталистической экономики, в частности, не позволяют определить адекватную рыночную цену российских компаний. Недавно на заседании Серафимовского клуба был представлен экономический программный доклад, в котором в качестве одной из главных проблем экономики России была названа проблема повышения ее капитализации. И Генпрокуратура хотя и с некоторым опозданием, но зато оригинально и убедительно подключилась к дискуссии.

Если ваша компания не стоит в рабочем графике следователя Каримова, то это одна капитализация, и эта капитализация покуда может разгуливать по буфету, распушив хвост. Если стоит, то это уже совсем другая капитализация.

Акция прокуратуры демонстрирует определенную тщетность вложений в легализацию текущего бизнеса и повышение его прозрачности. Именно Ходорковский сделал максимальные вложения такого рода и предполагал в результате чувствовать себя наиболее защищенно. Однако прокуратура била эти усилия традиционным козырем — предъявив обвинения по событиям почти десятилетней давности.

Подобные эксцессы с использованием правоохранительной системы в целях передела собственности, политической или конкурентной борьбы случались за последние годы неоднократно и широко обсуждались. Однако события последней недели заставляют предположить, что интерпретация нынешней серии должна быть несколько иной.

Проект «Госкапитализм»

Эшелонированная и тщательно подготовленная атака прокуратуры была поддержана рядом публичных политиков (спикер Селезнев и глава Счетной палаты Степашин), выступивших со знаковыми антиолигархическими заявлениями, призванными консолидировать общественное мнение в пользу этой атаки и сформировать общественную антиолигархическую платформу. Прокурорская атака трансформировалась в полномасштабную политическую кампанию. Речь идет не о спорадических действиях в пользу интересов того или иного клана или группы, не о «приватизации правосудия» и не о «схватке под ковром», но об организованной, спланированной попытке существенно скорректировать сложившийся баланс сил и политэкономический строй в целом. Речь идет о большом политическом проекте.

::: Представляется, что мы имеем дело с вполне сложившейся и оформленной новой концепцией социально-экономического уклада, имя которой — государственный капитализм. Идеи госкапиталистического переустройства России и раньше были не чужды части управленческой элиты и имели политическое представительство во власти (наиболее видный пример — Евгений Примаков). Однако сейчас мы можем констатировать наличие сплоченного политического отряда, готового за эти идеи бороться (так называемая милиократическая элита), имеющего в своем распоряжении финансовые ресурсы (государственные сырьевые компании), мощные административные рычаги (силовые структуры) и — будем смотреть правде в глаза — блестящие электоральные перспективы.

Контуры этой продуманной госкапиталистической модели можно разглядеть в тех секторах экономики, где новая система уже опробована и в той или иной степени запущена. Так, например, система управления электронными СМИ устроена ныне единообразно: оперативное управление активами и прибылями находится у коммерческой монопольной структуры («Видео интернешнл»), а учредителями СМИ является государство или афилированные с ним структуры. Гарантами государственного контроля выступают к тому же госбанки, предоставляющие каналам кредиты на нерыночных условиях. Госкапиталистическая модель постоянно прорабатывается и в сфере управления производством и экспортом вооружений. Наконец, в сырьевой сфере плацдармом госкапитализма являются монополист «Газпром» и госкомпания «Роснефть». А дальнейшую экспансию государства должен обеспечить механизм концессий. С одной стороны, постоянно прорабатываются законодательные варианты новых концессионных соглашений с нефтяными компаниями, а другим способом продвижения концессионной модели является борьба «Роснефти» за расширение практики СРП.

Госкапиталистическая модель сегодня, вне всякого сомнения, имеет большие шансы на политический успех. Столь же очевидна ее долгосрочная экономическая бесперспективность — в России нет консолидированной управленческой элиты, способной ее осуществить.

Однако в любом случае именно конкуренция двух моделей — частнокапиталистической (олигархической) и госкапиталистической — определяет существо сегодняшнего политического процесса в России. Главной ареной этой борьбы, естественно, являются экспортно-сырьевые отрасли. А исход ее на данном этапе определится между декабрьскими и мартовскими выборами грядущего сезона.

Консолидация вместо легализации

Чтобы понять политические перспективы, ресурсы и возможности госкапиталистического проекта, имеет смысл посмотреть, что мы имеем в альтернативе.

Кажется, одним из важнейших политэкономических процессов в России последних пяти лет была консолидация собственности, и прежде всего в сырьевых отраслях, где эта консолидация достигла чрезвычайно высокого уровня. Алюминиевая промышленность, металлургия и нефтянка почти целиком поделены между практически десятком крупных компаний, совершающих благодаря высоким прибылям экспансию и в другие секторы экономики, как только доходность в них достигает определенного уровня.

Имеет смысл также вспомнить, как именно проходила эта консолидация. Собственно, весь набор методов, с помощью которых в течение последних трех лет происходит перераспределение собственности в пользу государства, был опробован и отработан именно в процессе консолидации собственности в руках крупного капитала. Подкупленные суды, спровоцированные банкротства, шантаж с использованием правоохранительной системы.

Достаточно, к примеру, вспомнить, где находился первый владелец контрольного пакета КрАЗа, пока этот пакет планировал через всю Россию в карман нынешнего владельца «Челси».

И заметим, увлекательный этот полет никто не называл «пересмотром итогов приватизации». Напротив, предполагалось, что он находится в том же квазиправовом поле, что и первичная приватизация, а потому, в сущности, не является эксцессом и нарушением «понятий».

В первой половине 90-х в России вполне успешно было произведено разгосударствление собственности. Как предполагали его идеологи, далее, в процессе вторичного рыночного перераспределения, произойдет ее легализация. Можно, кажется, констатировать, что бизнес-элита первой волны предпочла пролонгировать режим первичного накопления, стремясь в его рамках максимально консолидировать собственность, предпочла консолидацию легализации.

Проблему же легализации предполагалось решить, монополизировав политическую власть и выстроив «управляемую демократию». Как точно заметил на днях депутат Владимир Рыжков, «машину эту строили все — и та сторона, и другая, но каждая считала, что будет ей управлять и поедет она в нужную сторону».

Кризис выборного цикла

Следует заметить, что популярное в политической и бизнес-элите клише «пересмотр итогов приватизации» в значительной степени бессодержательно. «Итоги приватизации» собственно, во-первых, никогда не были утверждены неким юридически безупречным актом (о чем периодически олигархам и напоминает Генеральная прокуратура), а во-вторых, и это главное, не были признаны господствующим национальным мнением. Господствующее это мнение никак не может понять, каким образом господа Абрамович, Ходорковский или Потанин стали тем, чем они стали. И такой результат в большей мере является следствием сделанного крупным капиталом в 1997 году выбора — консолидация вместо легализации.

Атака на ЮКОС еще раз со всей очевидностью продемонстрировала, что собственность крупного российского бизнеса остается ни политически, ни юридически не легализованной, и компенсировать это не могут даже усилия по легализации текущей хозяйственной деятельности.

Более того, время и масштаб нынешней атаки свидетельствуют, что ставка олигархов на легализацию собственности с помощью пакта, заключенного с частью госбюрократии, не оправдывает себя. Легализацию нельзя произвести, договорившись с Путиным, Сечиным или кем-то еще. События последних дней показывают, что такие договоренности могут действовать не долее одного выборного цикла, и внутренним сюжетом выборов следующих вновь становится вопрос о пресловутом «пересмотре итогов приватизации».

~ Легализация собственности — это вопрос нового общественного договора. И проблема его концептуальной выработки, проблема коммуникации с господствующим мнением ради его заключение — центральная проблема крупного бизнеса. Для того чтобы сохраниться и предотвратить госкапиталистический сценарий, ему жизненно необходимо перехватить политическую инициативу, но не в том смысле, как он привык ее перехватывать — масштабным контрпиаром и закулисными переговорами, а согласием на новый политический процесс, результатом которого будет новый общественный договор. Нет сомнения, что в ходе этого процесса, длительного и непростого, олигархи понесут определенные и весьма чувствительные потери в фактической и потенциальной собственности, однако при благоприятном исходе потери эти будут компенсированы ростом капитализации той собственности, которая останется. (Напомним, что всего за одну неделю «бури и натиска» со стороны Генпрокуратуры ЮКОС, не понеся пока никаких фактических потерь, потерял более 13% своей стоимости на рынке.)

Но дело даже не в этом. Дело в том, что выбора в принципе, кажется, нет. Россия — это не арабский эмират и не Латинская Америка, как думают одни, но и не Китай, как мечтают другие. Реализация и того и другого сценария чревата серьезными конфликтами и консервацией «дешевого государства» и «дешевой страны», не способных решить ключевые проблемы своего внутреннего устройства.