Мнения

Президент объявил тотальную мобилизацию

Андрей Колесников Общество не стало равноправной стороной социального контракта, а опыт общения с государством не способствует взаимному доверию.

В ходе традиционного понедельничного совещания с топ-менеджментом исполнительной власти президент еще раз вернулся к результатам большого заседания 11 июля, в ходе которого им была поставлена цель всем мобилизоваться и сплотить ряды вокруг «центрального комитета», то есть задач, поставленных в послании. Глава государства напомнил, что правительства это тоже касается, и сообщил о «высокой степени готовности к совместной работе» всей политической и общественной элиты.

Если за два рабочих дня Владимир Путин дважды возвращается к вопросу общего дела, значит, это и в самом деле что-то серьезное. А потому имеет смысл подвергнуть политической деконструкции его короткое, но емкое выступление от 11 июля.

Главными задачами, вокруг которых должна выстраиваться всеобщая мобилизация и консолидация, президент назвал удвоение ВВП, преодоление бедности, модернизацию Вооруженных сил. Первое и второе естественным образом связано, но консенсуса по поводу удвоения все равно нет. А значит, нет согласия и по поводу проблемы бедности: есть экономисты, которые полагают, что она решается за счет интенсификации структурных реформ, то есть удвоения качества, а не количества роста. С третьим сюжетом все одновременно ясно и неясно: концепция Минобороны, сводящаяся к замедленному реформированию Вооруженных сил и системы их комплектования, уже вроде бы и не обсуждается — она почти утверждена окончательно. А радикальный вариант реальных авторов реформы — ИЭПП и СПС — отвергнут под аккомпанемент нелестных высказываний министра.

Так что и здесь «консенсус» достигнут добровольно-принудительным методом: как начальство сказало, по такому пути реформа и пойдет, а общество и рядом не стояло.

Объединяться же вокруг инициатив Минобороны, да еще в едином мобилизационном порыве, как-то не хочется.

::: Решению судьбоносных задач должно способствовать, согласно официальному тексту выступления, высвобождение частной энергии и инициативы и «профессионализация управленческих кадров, инженеров, рабочих». С профессионализацией кадров, с помощью которых осуществлялся большой индустриальный прорыв в эпоху первых сталинских пятилеток (дело Промпартии — известный итог этой самой профессионализации), произошло просто какое-то недоразумение, потому что мы живем в постиндустриальную, а не в индустриальную эпоху. Что же до «частной энергии», так кто же против того, чтобы ее, наконец, «высвободили»? Разве что только само государство, которое держится за статусную ренту и доходы с госрегулирования там, где уже давно могли бы цвести сады разнообразных секторов экономики.

Чтобы победить, догнать и перегнать необходима, в соответствии с текстом, мобилизация интеллектуальных ресурсов общества и включение в работу общественных сил. Все правильно, только прецедент опозорившегося буффонадно-камуфляжного и декоративного Гражданского форума, окончательно расколовшего и маргинализировавшего правозащитное движение, мешает с пониманием и доверием отнестись к этому призыву. Общество еще не стало равноправной стороной социального контракта, а опыт общения с государством пока не способствует взаимному доверию.

Любой общественный договор автоматически превращается в кабальную сделку.

Но и это еще не конец. Разделять цели и «согласовывать действия» могут не все желающие, а только те, «которые ставят общественные интересы выше групповых, корпоративных, личных». Под это определение подпадают не только взяточники и расхитители (личные интересы), но и кланы в окружении президента (групповые интересы), и весь крупный бизнес (корпоративные интересы). Хотя, если изучать историю «ревущих» 90-х и «стабильных» лет последнего политического цикла, интересы страны и общества совпадали с государственными только в некоторых случаях — в краткие периоды деятельности реформаторов-романтиков и — отчасти — крупного бизнеса.

Пока же, если переформулировать название одной из статей Айн Рэнд, американской писательницы и политического философа, «большой бизнес — преследуемое меньшинство российского общества» (в оригинале — «американского»). «Бизнесмены, — писала Рэнд в 1962 году, — это единственная категория людей, отличающая капитализм и американский образ жизни от тоталитарного этатизма, который постепенно подминает под себя весь остальной мир». Или вот еще: «Следует положить конец возмутительному обычаю сажать в тюрьму людей за то, что они нарушают невразумительные законы, не нарушить которые просто невозможно».

~ Государство и общество в России существуют отдельно, и любые попытки объединить эти два субъекта во имя целей, которые ставятся государством, национализировавшим право на выражение общественного мнения, только подтверждают этот печальный факт. Так всегда было в российской истории. В недавнем исследовании историков Юрия Пивоварова и Андрея Фурсова, проводившемся под эгидой «Клуба-2015», сформулирована интересная гипотеза. Неизменные составляющие Русской Системы — это: а) Власть, б) Популяция, в) Лишние люди. Власть не интересуется населением (популяцией), потому что абсолютно самодостаточна. Исторических примеров Лишних людей — пруд пруди, и хронологически последний — г-н Ходорковский, посягнувший на моносубъектность власти и претендовавший на изменение стиля взаимоотношений внутри треугольника Русской Системы.

Все, кроме Власти, в России маргинально. Власть сама определяет цели и сама их насаждает — по преимуществу насильственно, по словам Бориса Пастернака, «как картошку при Екатерине». Общие цели — та же картошка, вид сбоку.