Новосибирский театр музыкальной комедии показал первую в текущем сезоне премьеру. Здесь поставили одну из самых знаменитых оперетт — «Веселую вдову» Ференца Легара. Авторам спектакля удалось создать настолько блеклое, вялое и унылое произведение, что само название на афише «Веселая вдова» показалось корреспонденту «Ъ» ИРИНЕ УЛЬЯНИНОЙ большим преувеличением. Главный режиссер театра Элеонора Титкова, приступая к постановке, сулила нечто необыкновенное — новую сценическую редакцию, отвергающую штампы советской эпохи и восстанавливающую музыкальный текст во всей красе. Репетировала она почти половину сезона, знакомясь со «Вдовами», идущими в лучших театрах мира. Тем досаднее, что результат получился более чем скромным. Госпожа Титкова и в самом деле выполнила собственную авторскую редакцию, но на зрелищность это повлияло с точностью до наоборот. Все потому, что сколько–нибудь внятная режиссерская концепция в премьере отсутствует.
Сегодня даже оперу — самый, казалось бы, архаичный, невосприимчивый к новациям театральный жанр — не исполняют с той статичностью, с которой в новосибирской музкомедии представляется зажигательная, озорная и игривая оперетта господина Легара. Скучнейшее первое действие напоминает концерт, в котором разговорные сценки тщательно отделены от вокальных номеров. Неудивительно, что в антракте ряды зрителей заметно поредели.
Самая большая проблема новорожденного спектакля — абсолютная невыстроенность взаимоотношений персонажей. Если не знать содержания, то вовсе будет непонятно, «кто кому Вася». В принципе, от опереточных героев никто и не ждет психологических глубин, режиссеру достаточно элементарно обозначить типажи, а актерам — точно их донести. Но в случае с новосибирской «Веселой вдовой» не реализована даже эта простейшая задача. Дмитрий Суслов, воплощающий центральный мужской образ, — богемного атташе посольства графа Данило — героя–любовника играет как простака. Когда он поет, это еще простительно, поскольку хорошие вокальные данные вкупе с самой музыкой искупают поведенческую фальшь. Но когда он начинает говорить, интонационное несоответствие просто коробит. Та же манера отличает главную героиню — богатую молодую вдову Ганну Главари (Вероника Гришуленко): поет отменно, а трактует образ крайне неубедительно.
Отсутствие приличной игры, какого–либо взаимодействия актеров друг с другом и с залом обретает характер хронического заболевания, оно в разной степени присуще всем исполнителям ролей. Некоторых из них, как Ивана Ромашко (полковник Богдан), спасает опыт, умение крепко держать внимание публики. Другим и мастерство — не подспорье. Примадонна труппы, лауреат национальной премии «Золотая маска» Ольга Титкова (крошечная ролька мадам Додо из ресторана «Максим») выскакивает на сцену энергично, словно черт из табакерки, вероятно, пытаясь рассмешить своей чрезмерной, вульгарной яркостью. Но ее эпизод настолько неорганичен, не оправдан общим пастозным течением действия, что вызывает лишь недоумение. Зато для секретаря посольства Никоша роль прописана знатно, в лучших традициях опереточного жанра: не пьет, оберегая печень, с девушками не знается, радеет за державу. Александр Выскрибенцев исполняет его с большим энтузиазмом. Он гримасничает, подпрыгивает комикуя, но толку в этом, а точнее, органики, мало. И все же можно заключить, что мужская половина актерского ансамбля работает живее, выразительнее. Стать и аристократичность отличают утонченного Михаила Михайлова (посол, барон Зет). Виктор Состин (советник посольства Кромон) забавен. Но и они не являют развития образов.
«Веселая вдова», состоящая из сплошных балов, светских раутов и интриг, предполагает бурление пузырьков в шампанском. Но такие балы могут присниться только в плохом черно–белом сне. Хор наряжен в убогие платья из серой саржи — подкладочной материи. Свет тусклый, как бы интимный (художник по свету — Татьяна Приклонская из Санкт–Петербурга), но закрадывается подозрение, что установлен он для экономии электроэнергии, ведь в посольстве республики Монтевердо, где происходит действие, со средствами напряженка. И примитивные танцы, поставленные балетмейстером Татьяной Капустиной, впечатляют примерно так же, как костюмы художницы Татьяны Королевой, ратующей за минималистскую скромность и в декорационном оформлении. Общий тонус спектакля рождает ощущение, будто солистов, хор и балет долго держали на обезжиренном кефире. Он явно передается залу. В финале, когда вдова вверяет графу Данило свое сердце и состояние, публика аплодирует скорее из вежливости.
Единственно, кто не подкачал, так это оркестр под управлением главного дирижера театра Эхтибара Ахмедова. Звучал он мягко, не перетягивая одеяло на себя, не заглушая солистов, демонстрируя достойный уровень музыкальной культуры. Порой его хотелось слушать закрыв глаза.

Коммерсантъ (Новосибирск) №6 от 16.01.2004, стр. 11

Невеселая «Веселая вдова»