Игорь Семендяев. ...и сам взорвал Ватикан
Готовы ли "православные фундаменталисты" заниматься насущными проблемами Нового Средневековья?
Игорь Семендяев
Дата публикации: 9 Апреля 2004
П одражая Молле Насреддину, автор не будет говорить ни о том, что уже известно всем, ни о том, что еще не известно никому. Его цель:
1. дать ситуации оценку с позиций, с которых ее, кажется, еще никто публично не вынес;
2. выяснить, почему оценка с этих позиций до сих пор не вынесена людьми, стоящими - по крайней мере, по их собственным словам - на этих позициях.
Речь пойдет об иске против библиотеки Мошкова и " Литпортала ". Пусть те, кто знает, объяснят тем, кто не знает.
Теоретическая часть
Примечательно и похвально, что в многообразии эмоциональных реакций совершенно не слышно воплей о врагах культуры , возвращающих страну в средневековье. То есть, конечно, просто о "врагах культуры" говорят, и много; обыгрываются имена равноапостольных учителей словенских , ворошится память Герострата и халифа Омара, заводится речь о повсеместном удушении свободы слова - но безо всякой привязки к этой многократно оболганной эпохе , на которую - "вот, мол, куда мы идем!" - еще десять лет назад указал бы в подобном случае любой уважающий себя герой (зачеркнуто) читатель Стругацких .
Дело в том, что именно в рамках "средневекового порядка" - если понимать последний не грубо марксистски как власть землевладельцев, а как мир, некогда построенный христианскими фундаменталистами от Средиземного моря до Ледовитого океана, - сам разговор о "смежных правах" был бы немыслим и практически, и (что для нас, христиан XXI века, важней) даже теоретически.
"Смежные права" - в критической степени продукт законотворчества Нового Времени, оформление претензий человеческого ума на звание самой редкой (уникальной) производительной силы. Их родина - англосаксонская система права. Важной вехой в их истории стала конституция США (ст. 8: "Конгресс имеет право... поощрять развитие наук и ремесел, обеспечивая на определенный срок авторам и изобретателям исключительное право на их произведения и открытия" ). Справедливости ради отметим, что, как указывает Ричард Столлмен, это "исключительное право" рассматривалось не как естественное право собственности, а как установленная государством привилегия: "Конституция США [...] лишь позволяет систему авторских прав, но не требует ее; вот почему она гласит, что авторское право должно быть временным. Также она утверждает, что целью системы авторских прав является прогресс - не вознаграждение авторов" . В современной Америке "авторское право" до сих пор рассматривается "как равновесие интересов" (см.: " Библиотеки как плоды авторского права " - Кэрол К. Хендерсон, исполнительный директор вашингтонского бюро Американской библиотечной ассоциации). Средневековое право, конечно, не чуждалось и интересов (целей, ожидаемых будущих результатов), но в его основу были положены все-таки вечные заповеди и прошлые договоренности .
"Металлов крепче он и выше пирамид"
С некоторой натяжкой, говоря о средневековом "информационном праве", можно было бы вспомнить о цеховых уставах и патентах - но цеховые уставы были личным делом договаривающихся сторон и не затрагивали интересов третьей стороны; скажем больше, за ними не стояли и этические нормы , препятствовавшие раскрывать секреты чужого мастерства. Совесть не помешала Бетгеру открыть саксонский фарфор прямым воспроизведением китайского. Что же касается патентов, то они в существенной степени служили средством раскрытия информации. Патент служил гарантией того, что патентуемая технология не прибегает к черной магии; современный эквивалент средневекового патента - наклейка "Экологически чистый продукт". Наконец, уставы и патенты относились только к технологиям; книги переписывались совершенно свободно.
Церковное Предание мало затрагивает проблему исключительного отношения автора к произведению искусства, - но там, где Церковь высказывается, Она высказывается исчерпывающе. Первая громкая попытка ввести, помимо собственности на материальные объекты, "собственность на информацию" принадлежит императору Юлиану Отступнику, отпавшему в неоплатонизм уже после Константинова крещения и ставшему по восшествии на престол жестоким и коварным гонителем христиан; к числу его распоряжений, в частности, относятся запрет на употребление слова "христианин" (предписывалось говорить: "галилеянин", "галилеяне") и запрет преподавать христианам "греческую ученость", т.е. математику, философию, естественные науки и прочее знание, причисленное к {коллективной} собственности открывших его язычников. Св. Григорий Богослов так комментирует его инициативы:
"Как же ты говоришь, что греческая образованность - твоя? Не финикийцам ли принадлежат письмена или, как думают другие, не египтянам ли, или еще не евреям ли, которые и их превосходят мудростью и которые веруют, что самим Богом начертан закон на богописанных скрижалях? Тебе ли принадлежит аттическое красноречие? А игра в шашки, наука чисел, искусство считать по пальцам, меры, весы, искусство строить полк и и воевать - чье это? Не эвбеян ли? Потому что в Эвбее родился Паламид, который изобрел многое и, тем возбудив зависть, потерпел наказание за свою мудрость, то есть приговорен был к смерти воевавшими против Илиона. Итак, что же? Если египтяне и финикийцы, если евреи, у которых и мы заимствуем многое для своего обучения, если, наконец, жители острова Эвбеи будут по-твоему присваивать себе все это как собственность, что нам тогда делать? Чем будем защищаться против них, попав под собственные законы? [...] Угодно ли тебе, чтоб я, оставив прочее, обратился к главному предмету твоего безумия, или, лучше, злочестия? То самое, чтоб посвящаться и посвящать в таинства и служить богам, откуда перешло к тебе? Не от фракийцев ли? [...] А жертвоприношения - не от халдеев ли или от киприотов? Астрономия не вавилонянам ли принадлежит? Геометрия не египтянам ли? Магия не персам ли? Гадание по снам - от кого, как не от телмисян? Птицегадание от кого, как не от фригийцев, которые прежде других стали замечать полет и движения птиц? Но чтобы не многословить, откуда у тебя все частные принадлежности богопочтения? Не каждая ли от одного какого-либо отдельного народа? А из соединения всех их вместе составилось одно таинство суеверия! Итак, что же? После того как все отойдет к первым изобретателям, не д о лжно ли будет допустить, что у тебя не останется ничего своего, кроме злобы и твоего богоотступничества, поистине нового?" ("Слово Первое обличительное на царя Юлиана")
Дерзающим поспорить с Григорием Богословом ( такие бывают ) можно предложить и более основательное объяснение - не нравственно-этического, а онтологического характера. Владимир Лосский, ссылаясь в своем курсе догматического богословия на Св. Максима Исповедника, пишет о "тварной вечности" умопостигаемых идей: "пропорции, истины, неизменяемые структуры космоса, геометрия идей, управляющих тварным миром, сеть математических понятий" .
Иеросхимонах Антоний Булатович поясняет в работе " Моя мысль во Христе ": "Ипостасная Премудрость Божия словесным Действием Премудрости Своей тогда, когда создала все сущее, создала и идею всего сущего . Слово тогда, когда создало мыслящую и глаголющую тварь, создало ради сей твари членораздельный образ мышления, состоящий в созерцании оком ума идей всего сущего. Эти созерцаемые идеи, выраженные условными звуками, создали речь ангельскую и человеческую" .
Этот подход к природе информации - наряду с материалистически-номиналистским, но иным, чем тот, способом - автоматически выводит "продукт авторского труда" из отношений собственности-в-силу-homesteading и отчуждения-в-силу-договора. Да, идеи реально существуют, но человек не может ни владеть , ни распоряжаться ими в строгом гражданско-правовом смысле - только пользоваться . Право автора есть в лучшем случае право первооткрывателя, Колумба - нанести на карту свое имя (или, скажем, имя своей королевы). Для того чтобы стать собственником Америки, нужно сделать нечто большее - нужно вспахать Америку, застроить Америку, иными словами, ввести Америку в хозяйственный оборот.
Для того чтобы стать собственником Солнца, нужно вспахать Солнце. Идеи реальны, но еще менее, чем Солнце, доступны для нашего плуга.
"Куда ты пойдешь, если выпадет снег?"
В иске против Мошкова есть еще один аспект, плохо совместимый со здравым смыслом и совсем никак не совместимый со Священным Преданием, - это соображения "упущенной выгоды". Максиму инкриминируются не действия, которые он совершал, и от него требуется не отменить сами эти действия; инкриминируются действия прохожих со стороны (гипотетических офлайн-читателей Марининой и Головачева), которых они не совершали, но - подразумевается - непременно совершили бы, не окажись у них под рукой доступа к интернету. Здравый смысл усматривает здесь только преувеличение, Ветхий же и Новый Завет - прямое преступление заповеди: "Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день" (Притч 27:1); "...вы, говорящие: "сегодня или завтра отправимся в такой-то город, и проживем там один год, и будем торговать и получать прибыль"; вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий. Вместо того, чтобы вам говорить: "если угодно будет Господу и живы будем, то сделаем то или другое", - вы, по своей надменности, тщеславитесь: всякое такое тщеславие есть зло " (Иак 4:13-16). Преступлением заповеди, заметим, является уже сам расчет "упущенной выгоды" "для целей внутреннего потребления"; как же следует рассматривать предъявление этого расчета в суде и требование возмещения?
Детальные рассуждения о том, управляем ли мир доступными человеку средствами и можно ли требовать от природы (даже не от общества ) точного исполнения наших пятилетних планов, находятся за пределами нашей статьи. Интересующихся автор отсылает - на выбор - к истории о Вавилонской башне или к истории СССР.
Реально-политическая часть
Удивительно и печально, что на скандал вокруг lib.ru никак не отреагировали организации, которых вопрос о "собственности на информацию" должен волновать просто по долгу службы. Каким бы ни стал формальный итог процесса над Мошковым, сам этот процесс обречен обернуться - и уже оборачивается - идеологическим Нюрнбергом для того "информационного права", которое изобретено безбожными вольнодумцами Просвещения и внедрено безбожными государствами Нового Времени. Православным фундаменталистам достался один из тех редких случаев, когда требования христианского права , не удовлетворяемые судебной практикой современного мира, - а что такое фундаментализм, если не теология, положенная в основу права? - де-факто разделяются большинством населения как "общечеловеческие".
Ягнята молчат. Молчит "Союз православных граждан" - как основной сайт на " Радонеже ", так и вспомогательный на " Едином отечестве ". Молчит реставрационно-монархический " Союз православных хоругвеносцев ". Молчит, наконец, " Русь Православная ", издание Константина Душенова. То есть, конечно, не молчат, а насмерть борются с ИНН, строительством храма Кришны , Гарри Поттером в книжных магазинах, валеологией в школах и отсутствием православных программ на центральном телевидении. То есть с вещами больше знаковыми, знаменательными , чем волнующими нормального человека.
И ладно бы соображения веры; есть ведь еще соображения "веры и культуры ", "национального достояния" и им подобных патриотических ценностей. Надо полагать, гибель библиотеки Мошкова рассматривается ягнятами как меньшая угроза национальной культуре , чем четыре тома "Гарри Поттера"...
Вероятных причин такого странного поведения две, и, скорее всего, действуют обе.
"Любовь моя, цвет зеленый"
Признанным держателем торговой марки "фундаментализм" в современном мире - спросите десяток встречных прохожих - считается политический ислам. Общим местом стало утверждать, что ислам - поскольку "моложе" - "переживает сейчас ту же стадию, что христианство в эпоху крестовых походов" (т.е. оформляется в аналогичную ему активную политическую силу). Отсюда один шаг до копирования образцов "религии прямого действия" у арабов - как когда-то арабы вернули в Европу александрийские пергаменты, высокоточную оптику и уравнения первой степени. Если уж диякон всея Руси Кураев (известный своим либерализмом и творческим подходом к делу) рассуждает о "православных шахидах" с Кинчевым из-за плеча - какой гибкости фантазии мы можем ожидать от завсегдатаев митингов и крестных ходов?
А гибкость фантазии требуется преизрядная. Проблема свободы воли в исламе вынуждена примирять строгий фатализм с представлением об ответственности за грехи. Отсутствие в исламской догматике теозиса (о-божения) и синергии делает невозможным отношения договора (завета) с Богом - только отношения приказа и терпеливого его исполнения. Грубо говоря, "естественное право" для христианина - это гражданское, договорное право, "естественное право" для мусульманина - директивно-дисциплинарное и уголовное право, и не случайно знакомые нам по Ирану "исламские революционеры" так легко находят общий язык с революционерами-коллективистами, революционерами-коммунистами. Нормы шариата не имеют аскетического или педагогического смысла; основная их задача - механическое избавление от будущей муки путем здешнего наказания, так как "за одно и то же преступление Аллах дважды не наказывает" .
Или пусть об аскетике думают старцы, а нам довольно того, что ребята в зеленых повязках браво сбивают самолеты и бьют блудниц ремнем по попе?
"Что такое дебют? И что такое идея?"
Есть еще одно объяснение, которое хорошо тем, что не сваливает вину на арабов.
Если внимательно изучить требования "патриотов", в большинстве своем они сводятся к тому, чтобы предоставить определенной корпорации или определенной группе экспертов определенные привилегии - или какие-нибудь налоговые бонусы (налог на имущество религиозных организаций), или монопольные права на распределение какого-нибудь ресурса (земля в Москве, академические часы в школах). Реальное исключение составляет только борьба против абортов - но без этого исключения было бы как-то совсем странно, за пределами не только исповедания даже, а просто клинической нормы. Как правило, требования "союзов православных" начинаются со слов: "Пусть государство... "
Иными словами, за государством признается законное и едва ли не божественное право уделять жаждущим от Волшебного Источника . Любое мыслимое право, law, оказывается системой преференций: "христианское право" - системой преференций для христиан, "римское право" - системой преференций для римлян, "военно-морское право" - системой преференций для военных моряков. В осадке не остается ничего специфически христианского, или специфически римского, или специфически военно-морского. Остается только спорить, лучше ли римляне военных моряков; Госплан, централизованный распределитель (не конкретное правительство или президент, а сама концепция государства как воплощения Абсолютного Духа), остается вне подозрений.
Разумеется, в поле зрения рассуждающего таким образом "христианского фундаменталиста" никак не может попасть чисто гражданско-правовая коллизия вроде "Мошков vs. КМ", лучшее, что он предложит на ее счет, - разобраться, нравоучителен ли контент, который предлагается удалить из сети или оставить в сети. Несколько больше надежд на наше "все более средневековое и средневековое" государство (не концепцию российской государственности образца 1993 года, а на конкретное ЛПР в конкретном кожаном кресле) - что решение, принятое в отношении "Мошкова и КМ", будет не частным и директивным, а принципиальным и правовым.
В любом случае специфически христианскую правовую парадигму еще предстоит вспоминать.
Эпилог
Когда-то мне казалось, что ответный удар здравого смысла - не common, а именно "здравого", valid - начнется с серии тщательно подготовленных показательных процессов.
И вот на кону - 500 тысяч условных денежных единиц. На коне - агностик Максим Мошков.
Геть, православные, нам должно быть стыдно.
9 апреля 2004 года (Страстная пятница)
9:45 часов утра