ФОТО: ИТАР-ТАСС

Генпрокурор сказал, что уцелевшие после взрывов моряки были обречены. На самом деле они жили больше двух суток. Их обязаны были вызволить из западни

Три года назад закончился подъем затонувшей подводной лодки "Курск", 27 октября 2001 года генпрокурор Владимир Устинов огласил первые результаты расследования: подводники прожили после катастрофы не больше восьми часов. Расследование, проведенное Борисом Кузнецовым, адвокатом родственников погибших моряков, доказывает, что это не так. "Власть" публикует выдержки из его книги "Она утонула. Правда о гибели 'Курска'", которая выходит в издательстве "Де-факто" в начале ноября.

Взрыв
12 августа 2000 года в ходе учений в Баренцевом море командир гидроакустической группы тяжелого атомного ракетного крейсера "Петр Великий" старший лейтенант Андрей Лавринюк, вглядываясь в экран локатора, обнаружил характерный сигнал. В 11.09 он отметил в журнале: "Подводная лодка ведет гидроакустический поиск. Пеленг 96 градусов". Спустя 21 минуту на экране вспыхнуло большое светлое пятно, и через мгновение в динамике раздался хлопок. Эта вспышка и хлопок отличались от взрывов штатных боеприпасов, которые используются на учениях флота...
Спустя несколько месяцев гидроакустик Лавринюк будет вспоминать эти события в Главной военной прокуратуре: "В 11.30 на индикаторе кругового обзора я наблюдал сигнал, который выглядел на экране как вспышка размером в пятирублевую монету. Одновременно с этим в динамике послышался хлопок, похожий на звук лопнувшего шарика. Об этом я доложил в боевой информационный центр, на ходовой мостик и на центральный командный пункт. Сразу в момент вспышки и хлопка из динамика я почувствовал, что по кораблю прошел гидродинамический удар, который выразился в дрожи корпуса 'Петра Великого'. На мой взгляд, такого эффекта в виде дрожи корпуса от включения какой-либо аппаратуры на 'Петре Великом' произойти не могло. Это был внешний динамический удар..."
"Петр Великий" в это время шел... в 40 км к северо-западу от места катастрофы "Курска". Несложно представить, какой силы был взрыв, если подводный удар от него прошел десятки километров и потряс исполина водоизмещением 24 тыс. тонн.
"На мой взгляд,— продолжил старший лейтенант Андрей Лавринюк,— тогда на мой доклад не обратили внимания. Однако я думаю, что квалифицированный командир гидроакустической группы, обладающий большим опытом, может классифицировать этот шумовой сигнал как взрыв с вероятностью 90%. Я же как 12 августа, так и в настоящее время с уверенностью в 80% говорю: сигнал явился следствием взрыва".
По иронии судьбы в момент взрыва на "Курске" на ходовом мостике "Петра Великого" с биноклем в руках стоял руководитель учений, командующий Северным флотом Вячеслав Попов. Неожиданная вибрация тяжелого крейсера не могла не удивить адмирала.
— Чего это тут у вас трясет? — поинтересовался он у начальника штаба оперативной эскадры контр-адмирала Владимира Рогатина.
— Включили антенны радиолокационной станции,— с ходу выпалил тот.
И все присутствующие на мостике, не усомнившись ни на йоту, поверили контр-адмиралу. Хотя даже человеку, далекому от флотских проблем, очевидно, что "Петр Великий" не мог затрястись от вращения какой-то антенны... Вячеслав Попов ровно через час, в 12.30, не дождавшись планового донесения и всплытия "Курска", улетел вертолетом на берег, солгав журналистам, что учения прошли без сучка и задоринки...
Допустим, многоопытный адмирал проявил беспечность. С кем не бывает. Но не в ходе же учений. К тому же, чтобы избежать подобных ошибок, существуют флотские нормативы. Достаточно их просто выполнять.
В правилах использования полигонов прямо говорится, что, если лодка не всплыла в течение часа после назначенного времени, она считается аварийной. Даже если не брать в расчет данные гидроакустика, то любой нормальный командир задался бы вопросом, почему ни на одном корабле ордера не видели выпущенных с "Курска" торпед...
На военно-морских флотах большинства стран мира существует сигнал subsunk, сокращенное от submarine has sunk ("подводная лодка затонула"). Если какая-нибудь лодка не передает в течение часа планового донесения, командующий подводными силами района запрашивает разрешение на проведение операции submiss ("лодка пропала без вести"). После этого военные немедленно приступают к поиску субмарины, для чего задействуются все находящиеся вблизи суда и самолеты.
Я абсолютно уверен, что если бы Попов, его заместитель Михаил Моцак, Касатонов, другие адмиралы и офицеры Северного флота, руководившие учениями или просто находившиеся на мостике ракетного крейсера, сразу обратили внимание на доклад гидроакустика, сопоставили его с отсутствием торпедных стрельб, то без проблем установили бы, что авария произошла именно на "Курске"...

ФОТО: ИТАР-ТАСС По иронии судьбы в момент взрыва на "Курске" на мостике "Петра Великого" стоял командующий Северным флотом Вячеслав Попов (на фото). Неожиданная вибрация не могла не удивить адмирала. "Чего это тут у вас трясет?" — "Включили антенны радиолокационной станции". И все поверили

Учения
В августе 2000 года соединения Северного флота в соответствии с годовым планом боевой подготовки должны были провести в Баренцевом море сбор-поход кораблей во главе с флагманом "Петр Великий".
Вместо этого в период с 10 по 13 августа командование организовало так называемую комплексную боевую подготовку. Интересно, что такая форма учений не предусмотрена ни одним нормативным документом ВМФ. Я пытался выяснить, почему произошла замена, но однозначного ответа не получил. Нет его в материалах уголовного дела...
Сама подготовка проходила в упрощенных условиях... Надводные корабли, по которым должна была вестись стрельба, обладая самыми современными гидроакустическими средствами, почему-то не вели поиск подводных лодок. Не занимались этим и самолеты, и вертолеты, в чьи обязанности теоретически входило обеспечение противолодочной обороны ордера. В противном случае пилоты, наблюдая по приборам за "Курском", могли собственными глазами увидеть столб воды и воздуха, взметнувшегося после взрыва на несколько десятков метров, а может, и больше, над поверхностью моря. Выполнение этих требований исключило бы версию о столкновении с иностранной субмариной, якобы курсирующей в районе боевых учений. Не пришлось бы тратить время на поиск "Курска", а немедля организовать спасение экипажа...
Наконец, самое главное. В это трудно поверить, но в ходе боевых учений в море не было ни одного спасательного судна... Не были назначены дежурные спасательные группы по разным видам аварий, их численный состав и руководители... По сей день от Вячеслава Попова нет внятного ответа на вопрос, почему не были включены в спасательный отряд Северного флота плавучий кран и госпитальное судно "Свирь".
Провидцем оказался начальник Главного штаба ВМФ адмирал Виктор Кравченко, который 26 июля, за две недели до начала учений, направил телеграмму на СФ, где требовал "...обеспечить дежурство спасательного судна с подводным аппаратом в составе спасательного отряда... при нахождении в море подводной лодки". Главный штаб ВМФ предлагал провести в августе 2000 года совместные учения "по оказанию помощи экипажу подводной лодки, лежащей на грунте, и аварийному высокобортному кораблю с массовым спасением личного состава с привлечением тяжелого атомного ракетного крейсера 'Петр Великий'". Командование флота проигнорировало этот приказ. Учения по спасению не были запланированы...

Спасательная операция
Вплоть до половины четвертого дня ракетный крейсер ждал всплытия "Курска", после чего начал вызывать подлодку по звукоподводной связи. Ответа не было. Чего ждало командование Северного флота? Непонятно. На допросе в ГВП Вячеслав Попов заявил, что ожидал очередного радиодонесения, которое было намечено на шесть вечера. Неуклюжее лукавство. В шесть вечера от "Курска" должна была последовать третья по счету радиограмма об освобождении района боевых действий.
В 17.20 начальник штаба Северного флота вице-адмирал Михаил Моцак отдал приказ спасательному судну "Михаил Рудницкий" готовиться к выходу в море. Около 19 часов Моцак приказал поднять в воздух самолет Ил-38 для обследования района предполагаемого нахождения "Курска".
В 19.30 командующий Северным флотом адмирал Попов назначил руководителем поисковых работ вице-адмирала Юрия Бояркина. "Петр Великий" снова вошел в район боевых действий и, как видно из материалов уголовного дела, в период с 19.50 по 22.35 произвел на море несколько серий взрывов шумовыми гранатами, что означает сигнал на немедленное всплытие.
"Курск" не отозвался. Только тогда, около 11 часов вечера, вспомнили о докладе офицера гидроакустической службы. Его вызвали к командиру крейсера.
— Видел вспышку размером в пятирублевую монету,— повторил Андрей Лавринюк.— В динамике слышал хлопок.
Ничего нового он не сказал. Однако по прошествии многих часов к его сообщению наконец отнеслись серьезно. В 23.30 лодку объявили аварийной.
"Таким образом,— говорится в постановлении о прекращении уголовного дела,— вследствие незнания адмиралом Поповым В. А. и подчиненными ему должностными лицами конкретной обстановки... и невыполнения требований руководящих документов ВМФ, а также из-за принятия ошибочных решений в процессе ожидания всплытия подводного крейсера он был объявлен аварийным с опозданием на девять часов".
16 августа 2000 года в Сочи президент России Владимир Путин заявит, что операция по спасению экипажа "Курска" началась сразу после аварии. Он подчеркнул, что никто не ждал ни минуты, никакого промедления не было... Президента просто ввели в заблуждение. Для справки сообщу: командующий СФ Вячеслав Попов прибыл в район поиска и возглавил силы спасения через 19 часов после гибели лодки. Главком ВМФ Владимир Куроедов прилетел на флот спустя пять суток!..
Вернемся к поисковой операции. 13 августа в 15.41 с "Михаила Рудницкого" было доложено, что аппарат АС-34 готов к спуску под воду... Однако сам спуск почему-то начали лишь спустя полтора часа после доклада. В 18.15, согласно отчету о поисках, АС-34 обнаружил засветку на экране эхолокатора. Через 17 минут после этого он произвел аварийное всплытие. Аппарат ударился о стабилизатор подводной лодки — плавник, вертикально возвышающийся над кормовой частью субмарины. При этом командир визуально наблюдал ее винты. Таким образом, местонахождение "Курска" на грунте было установлено через 31 час после взрыва...

ФОТО: ИТАР-ТАСС 16 августа 2000 года Владимир Путин заявил, что операция по спасению экипажа "Курска" началась сразу после аварии. Для справки: командующий СФ Вячеслав Попов прибыл в район поиска через 19 часов после гибели лодки. Главком ВМФ Владимир Куроедов прилетел на флот спустя пять суток

Стуки
А была ли в это время жива часть экипажа "Курска", сумевшая перебраться после взрыва в девятый отсек?..
27 июля 2002 года в преддверии Дня военно-морского флота генпрокурор России Владимир Устинов на пресс-конференции, которая началась с минуты молчания в память о 118 погибших моряках-подводниках, сказал: "Согласно выводам экспертов, все находившиеся в девятом отсеке 23 человека погибли не позднее чем через восемь часов после взрывов. К моменту обнаружения затонувшего крейсера спасти кого-либо из них было уже невозможно".
Дальше эти пресловутые восемь часов превратились фактически в аксиому. Эти цифры перекочевывали из одного официального документа в другой. Никто их не ставил под сомнение. А зря...
Конечно, большую часть экипажа спасти было невозможно. Они погибли непосредственно от двух взрывов, происшедших с интервалом в 138 секунд. Но 23 моряка обязаны были вызволить из холодной западни. Жили они больше двух суток.
Чтобы это понять, я проанализировал записи трех журналов "Петра Великого": вахтенного, навигационного и гидроакустического...
Анализ записей трех журналов позволяют последовательно описать характер стуков в месте гибели "Курска", их пеленги, местонахождение "Петра Великого", его перемещения во времени и пространстве.
Ночью 13 августа в 02.57 гидроакустик крейсера внезапно услышал серию однородных стуков. "Петр Великий" находился в координатах 69 градусов 38,3 минуты северной широты и 37 градусов 33 минуты восточной долготы. Звуки доносились по пеленгу 174 градуса и имели довольно странный характер. О них было немедленно доложено на мостик. Дежурный офицер приказал квалифицировать стуки и в случае повторения записать на магнитофон. Через три минуты стуки повторились... Я привожу полную выписку стуков из гидроакустического журнала:
"13 августа 2000 года
02.57, пеленг 174. Появления серий однородных стуков.
03.00, пеленг 174,5. Серии стуков.
03.02, пеленг 157,4. Серии стуков.
03.05, пеленг 157,7. Серии стуков...
14 августа 2000 года
00.16, пеленг 1,5. Прослушиваются стуки SOS.
00.26, пеленг 5,3. Прослушиваются стуки, произошло опознавание от 'Рудницкого'.
00.28, пеленг 5,1. Прослушиваются стуки SOS.
00.35, пеленг 4,5. Прослушиваются стуки SOS.
01.43, пеленг 277. Ряд тройных ударов.
...
05.56, пеленг 13,8. Стуки.
06.07, пеленг 7,0. Прослушиваются стуки.
11.00, пеленг 338. Дробь (прослушиваются одинокие стуки).
11.08, пеленг 306. Стуки прекратились. Звук, похожий на хлюпанье, прекратился".
Эти звуки слышали не только гидроакустики... Командир инженерной группы БЧ-2 "Петра Великого" Вячеслав Самарцев: "Около 1 часа 13 августа я, находясь на ходовом посту, лично слышал с прибора ГАС (гидроакустическая система) после посылки импульса в режиме ШП (шумопеленгование) с нашего корабля серию стуков металлическими предметами по металлу из-под воды".
Гидроакустик матрос Олег Зырянов: "Очередной раз на вахту заступил в восемь часов утра 13 августа 2000 года, при этом сам слышал стуки после заступления. Они представляли собой серию тройных ударов, которые повторялись через некоторое время... Однако через данные стуки иногда прослушивались и стуки другого рода. Они были более глухими, металлического тона. При этом они, согласно азбуке Морзе, как три точки и три тире или наоборот. Все данные по поводу стуков заносились в вахтенный журнал... Насколько мне известно, стуки прекратились около 11 часов 14 августа 2000 года"...
Связист старшина второй статьи Андрей Б.: "С вахты меня сменили в полночь. Но поспать удалось всего три часа. В три часа ночи всю команду корабля подняли по боевой тревоге... Кто-то из командования — то ли капитан первого ранга Касатонов, то ли его заместитель капитан второго ранга Зелинский (спросонья точно не помню) — сообщил: 'Потеряна связь с подводной лодкой. Задача: все ищем красный аварийный буй'. Весь личный состав рассредоточился вдоль бортов, и все утро и день мы только тем и занимались, что высматривали в море буй... 'Курск' обнаружили в тот же день. По стукам под водой. При помощи специального прибора — гидрофона. Стуки эти слышались явственно. Мы поняли, что это была азбука Морзе: три коротких удара — точки, потом три более продолжительных — тире, снова три точки. Пауза, и все по новой. Все без исключения на корабле знали, что это SOS — сигнал бедствия, который подавали моряки с затопленной подлодки... Стуки были слышны три дня. На четвертый они стали беспорядочными. Было ощущение, что там, внизу, кто-то колотит из последних сил. Потом стуки пропали совсем"...
И еще. Как утверждают свидетели, 13-14 августа с моряками "Курска" была установлена связь, но она носила кодированный характер. Люди, находившиеся в девятом отсеке, не понимали кодовые сигналы, хотя после каждого запроса отвечали ударами, похожими на сигнал SOS...
Назревает резонный вопрос: почему не установили с подлодкой открытую звукоподводную связь? Как позднее объяснили военные, служебными инструкциями это категорически запрещено: могут подслушать иностранные разведывательные суда. Впрочем, даже это не вполне правда. Те же нормативы допускают в крайних случаях использовать открытый текст. Получается, мнимая "тайна", о которой 14 августа узнал весь мир, дороже жизней моряков?..

Экипаж
В записке Сергея Садиленко (член экипажа "Курска".— "Власть"), которая не датирована, говорится о том, что избыточное давление в девятом отсеке составляет 0,6 кгс/см, то есть не достигало даже одной атмосферы...
В исследовании, проведенном ЦКБ "Рубин" (в деле оно представлено в виде письма за подписью главного инженера А. А. Завалишина), указано, что в первые часы после аварии дыхание 23 человек было обеспечено за счет свободного объема отсека. При начальной концентрации там кислорода в 20% его хватило бы на 14 часов, то есть примерно до 0 часов 30 минут 13 августа 2000 года. Подчеркну, этот расчет сделан, только исходя из объема девятого отсека, без учета, что затопление шло от шестого к седьмому, от седьмого к восьмому, от восьмого к девятому, а, следовательно, вода "подгоняла" морякам дополнительный кислород. Кроме того, подводники использовали 11 пластин для регенерации воздуха В-64. И у них оставалось еще несколько десятков. То есть чего-чего, а воздуха им хватало...
Возможности использования всплывающей спасательной камеры у моряков не было, поэтому оставшиеся в живых стали готовиться к выходу на поверхность через спасательный люк. Это подтверждается протоколом осмотра места происшествия и запиской капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова, найденной у него в кителе: "Здесь темно писать, но на ощупь попробую. Шансов, похоже, нет, процентов 10-20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает. Здесь список л/с отсеков, которые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо... Колесников".
Подводники с помощью глубиномера определили, на какой глубине лежит подлодка, и отрезали трос (буй-вьюшку) необходимой длины. На нем через каждые десять метров расположены узлы (мусинги), на которых моряки с помощью карабинов задерживаются и выравнивают давление. Однако карабинов не хватало. Как не хватало и водолазных костюмов. На 23 подводника их было всего 19.
На поверхность можно было выходить не только по бую-вьюшке, но и методом свободного всплытия, используя специальный "парашют", замедляющий подъем. Однако ни одной попытки выхода моряки не предприняли. Стремянка в шахте, по которой можно было подняться к спасательному люку, была нетронутой. Чем это объяснить? Не исключено, что они опасались кессонной болезни. Об этом в своей записке написал инженер группы БЧ-5 капитан-лейтенант Сергей Садиленко: "При выходе на поверхность не выдержим компрессию... Не хватает... Отсутствуют..." А может, не захотели покидать своих четверых товарищей, которым не хватило водолазных костюмов. Или надеялись на помощь извне.
Следствие, твердо отстаивая позицию "восемь часов", сделало вывод, что моряки не могли выйти способом свободного всплытия, поскольку были обессилены, рано погибли. Но в одном из заключений КБ "Рубин" я обнаружил запись, которая объясняет все: "В спасательном люке отсутствовал водолазный шланг ВШ-5, что исключало возможность выхода личного состава через аварийно-спасательный люк методом свободного всплытия с глубины более 100 метров"...

Официальные итоги расследования
26 июля 2002 года на пресс-конференции в Москве генпрокурор Владимир Устинов заявил о завершении расследования причин гибели АПЛ "Курск" и прекращении уголовного дела. По словам генпрокурора, непосредственно перед аварией подлодка шла на перископной глубине. В 11 часов 28 минут 26,5 секунды по московскому времени 12 августа 2000 года в четвертом торпедном аппарате, где находилась практическая торпеда 65-76А #1336А, произошел взрыв. Его причиной стали "нештатные процессы внутри резервуара": в одном из болтов корпуса торпеды и резиновых прокладках были микротрещины, что привело к утечке окислителя, ставшей причиной пожара и затем взрыва. В 11 часов 30 минут 44,5 секунды от ударной волны и летящих фрагментов хвостовой части торпеды сдетонировал боезапас на стеллажах в первом отсеке. Второй взрыв привел к полному разрушению носовой части и гибели личного состава вплоть до отсека 5-бис. Корабль затонул на глубине 110-112 метров. 23 оставшихся в живых подводника собрались в девятом отсеке с намерением покинуть корабль через спасательный люк, но из-за большой концентрации угарного газа, повышения давления и плохого самочувствия ни одной попытки покинуть лодку предпринято не было. Не позднее чем через 8 часов после первого взрыва все они погибли от отравления угарным газом.

Журнал "Коммерсантъ Власть" №42 от 25.10.2004, стр. 22

Как она утонула