02 декабря 2004, 12:58 Культура

Ни девочки,
ни персиков

Игорь Чувилин Фото: Дом Нащокина Выставка Валентина Серова в «Доме Нащокина» может потребовать последующей реабилитации художника – в Третьяковку сходить на «Девочку с персиками».

140 лет со дня рождения Валентина Серова решили отметить в галерее «Дом Нащокина». Дата не юбилейная, но, однако же, с нулем на конце. Список участвующих музеев впечатлял: помимо Третьяковки в нем были картинные галереи Перми, Таганрога, Екатеринбурга, Кирова, Самары, Пскова и т.д. Однако сразу было понятно, что Третьяковка не даст шедевры, максимум достанет из запасников что плохо лежит, и на этом дело закончится. Никаких девочек с персиками, портретов Гиршман, похищенной Европы и хрестоматийных серовских пейзажей.

Так и вышло. Впрочем, как и в прошлый раз с Зинаидой Серебряковой. Одна надежда была на провинциальные музеи, но и она не слишком оправдалась. Первое впечатление: Серов, представленный так скупо, — это никакой не праздник 140-летия, это вроде дежурного стакана на День Парижской коммуны – тоже повод. За Валентина Александровича обидно – художник-то хороший. К тому же успевший побывать и учеником Репина, и мирискусником, и передвижником, и участником абрамцевского кружка. Соответственно, весьма разнообразный в манерах, любимый зрителями за разные свои ипостаси, но тем не менее всегда узнаваемый. В поисках отголосков величия остается только разглядеть повнимательней, что же привезли в «Дом Нащокина». Да почитать тексты из воспоминаний, развешенные на стенах, благо много интересного попадается.

«Пишу отца. Достал конторку, подходящую довольно близко к оригиналу. На днях жду платье, оно еще сохранилось» – это Серов делает портрет отца, умершего за семнадцать лет до того. Портрет, кстати, довольно любопытный получился. Далее в экспозиции – серовские рисунки и офорты к басням Крылова – материал, набивший оскомину, что та «Девочка с персиками». Портреты, среди которых есть парочка достойных: претендующее на изящество изображение великой княгини Ксении Александровны и простенький на первый взгляд портретик Лели Дервиз. Что действительно привлекает внимание — это небольшой графический лист «Дворцовая набережная в Петербурге в 1905 г.» — экспрессивный и мрачноватый пейзаж с кровавым закатом. Сопроводительный текст тоже интересен: в 1905 году после расстрелов толпы войсками Серов и Поленов отказались от званий академиков, узнав, что войска эти подчинялись президенту Академии художеств, великому князю Владимиру Александровичу.

А позже, по словам Владимира Дервиза, Серов отказался писать портрет Николая II, когда ему была «предложена такая честь».

Есть и еще примечательные тексты. Такой, например: «Пишу портреты направо и налево и замечаю, что чем больше их сразу приходится за день писать, тем легче, право, а то упрешься в одного – ну хоть бы в нос Гиршмана – так и застрял в тупике».
Дальше чтение становится основным развлечением, поскольку на картинки не особо интересно смотреть: натурщицы времен преподавания в Школе живописи, ваяния и зодчества, очень беглые зарисовки одной линией в стилистике модерна, классические серовские портретики-литографии, офорт, повторяющий известное полотно «Октябрь. Домотканово». И так до конца, где в маленьком закутке обнаруживается одна замечательная вещь – пейзаж 1904 года из Перми. Очень неожиданный, экспрессивно-романтический вид, написанный смело и мастерски. На спокойного, виртуозно-расслабленного Серова-портретиста совсем не похожий. Ради одного этого пейзажа стоит пойти в «Дом Нащокина». Главное, на обратном пути к выходу пробежать мимо всего остального — чтобы впечатление не портить. Не обращать внимания, например, на «Обнаженную» из частного собрания, повешенную между двух натурщиц из Третьяковки. При том, что третьяковские вещи сделаны совсем по-другому — откровенно говоря, лучше (если не обращать внимания на совершенно провальные куски в правой картинке), такая бесхитростная попытка поднять статус произведения выглядит наивной: повесь эту обнаженку отдельно — и никто не посмотрит на нее.

Мотив этот – включения работ из частных собраний в музейный контекст – вообще повторяется в экспозиции. Прием обыкновенный, раздражающий только вследствие общего невысокого уровня работ. Хоть в Третьяковку иди – смотреть «Девочку с персиками» в порядке реабилитации художника в собственном представлении.

«Дом Нащокина». Воротниковский пер., 12. До конца января.

Ни девочки, ни персиков