ART-НАЛЕТ

СУД ДА ДЕЛО

Есть у меня товарищ, отличный прозаик и поэт, которому, хлебом не корми, дай учинить концептуальный перформанс. То вдруг посреди поэтического вечера начнет поджигать газеты, то затеет выставку каких-то крупно набранных цитат. В общем,...

Есть у меня товарищ, отличный прозаик и поэт, которому, хлебом не корми, дай учинить концептуальный перформанс. То вдруг посреди поэтического вечера начнет поджигать газеты, то затеет выставку каких-то крупно набранных цитат. В общем, всякая чушь. Или взять того же Д.А. Пригова, которого тоже люблю за ученость и общее обаяние личности. Вдруг — опа, «Онегина» переписал, не насквозь, конечно, только первую строфу, и читает ее так и эдак, горловым пением или еще как-то. Осмоловский, тоже гений, раскладывает своих товарищей на Красной площади в виде популярного русского слова. Он же вручает транспаранты толпе в подземном переходе, немедленно превращая ее в демонстрацию. Бесконечные выдумки покойной Нины Искренко — например, друзья-поэты звонят друг другу по цепочке из телефонных будок и читают последние стихи; они же на катке, они же в зоопарке… Концептуальные дефиле Инны Шульженко с медицинскими утками, бананами и яйцами в заброшенном литейном цехе. Андрей Бартенев опять же и, безусловно, любимый мой дружок Андрей Бильжо со своим ностальгическим «Петровичем». Или, допустим, прославленный перформанс Матиаса Руста все на той же Красной площади… А как бойкотировали поляки в 80-х свой «совок»? Во время выпуска новостей сотнями выходили на улицу… выгуливать собак. В гробовой тишине. День — по левой стороне, день — по правой. А амстердамские леваки-«провотарии» с массовыми воскурениями марихуаны и провозглашением «альтернативного города»? Ой, славно пошалил на своем недлинном веку концептуальный интернационал!

…Долгие годы государство сидело по кабинетам и накапливало опыт создания своих симулякров — на ужас и поругание всем симулякрам концептуальной культуры. Главный враг карнавала, перформанса, самоцельного образа, оскорбительно выпадающего из стилевого режима совка, собственно СОВОК являл чудеса концептуализма. Иных артзатей государства не постыдились бы и Бартенев с Осмоловским, не говоря об исчадии школы — мелком бесе и крупном засранце Бренере.

С перформанса, в общем-то, все и началось. Залп с крейсера, легендарный слоган генерального продюсера «вчера — рано, завтра — поздно», матросский малахитовый сортир в Эрмитаже, речь на броневике — всем проектам проект, прямо на зависть.

Ну и дальше в том же духе. Показательные процессы; презентация Беломорканала на VIP-корабле; безумные парады физкультурников; слово «СТАЛИН», выстроенное в небе эскадрильей (куда там трем жалким буквам на Красной площади); разоблачительный концепт; кукурузный концепт; нашпигованный симулякрами благоденствия великодержавный концепт ВДНХ; чистый концепт БАМа; концепт поворота северных рек; антиалкогольный концепт — блистательный перформанс в беззаветно пьющей стране… И далее по тексту со всеми остановками.

Танки в августе 91-го тоже явились, конечно, частью грандиозного перформанса. А что кровь пролилась — так это очень даже концептуально. На одной из выставок нового искусства, кажется в Берлине, фигурировала инсталляция с многозначительным названием «Модуль № 68»: на горизонтальной раме подвешены пивные кружки, наполненные чем-то красным. Откуда-то из-за угла время от времени появлется парень «в танкистской форме, при погонах» и делает глоток-другой… Возможно, это были разные парни. Возможно, чехи. А возможно, и нет. На дистанции любая кровь выглядит концептуальной клюквой.

Впервые крупный художественный жест советского государства вступил в прямой контакт с акцией андеграунда на одном из московских пустырей 15 сентября 1974 года. Памятник этому событию замыслен в виде бронзового бульдозерного ковша (совка?). Автор идеи, конечно, не мог видеть, как Оскар Рабин висел на ноже бульдозера, поджав ноги, чтобы их не отрезало другим ножом.

Бульдозер, стало быть, явился не просто полноправным участником перформанса, но и его концептуальным центром.

Сегодня оно, наверное, так и было бы. Отчего бы не пригнать тяжелую технику на авангардный вернисаж под открытым небом и не снести всю эту хрень к такой-то матери — чем не проект?

Собственно говоря, ровно в такой эстетике и выдержан аrt-налет нашего искушенного бульдозерного государства на улицу у здания популярного суда в понедельник.

Именно тяжелая техника, именно бульдозеры плюс отбойные молотки. По отмашке режиссера рев великой стройки поглотил все прочие звуки. Народу чисто физически отводилась его заветная историческая роль: безмолвствовать.

Было у Дмитрия Александровича Пригова такое вполне обычное шоу: выл что-то со сцены дурным голосом, кричал кикиморой и прочие старые добрые утехи конца восьмидесятых. И тут другой человек, которому слова не давали, в хорошем обществе не шибко принятый, но тоже популярный, не дурак сесть орлом в музее под мировым шедевром да и нагадить, поперся внезапно по спинкам кресел к эстраде, вопя во всю глотку: «Жжет! Жжет!!!». И вылез-таки, и пристроился рядом с корифеем, и продолжал орать. Д.А. же — ничего, ноль внимания, кычет свое. Дожал до конца и ушел, не сломленный этим балбесом.

Так на глазах у просвещенной публики родилась аллегория «борьба концептуальных течений на стыке эпох в свете нравственного императива».

Сторонники Ходорковского не сумели противостоять концепту совка. Голоса не хватило против отбойных молотков. Но совок-то, совок каков молодец! Все учел, все предусмотрел. Лечить подобное подобным. Бороться с врагом оружием врага: врубаясь в великие будни своей совковой лопатой, сверлом, ковшом, отрефлектировать индустриальную эпоху, эпоху заката в асфальт педерастов, и абстракцистов, и буржуев, и очкариков. Вот это концептуально, это стильно, это вам не насрать перед Рембрандтом и даже не раскрыть шасси над Мавзолеем. Это жжет, товарищи. Жжет, братки, как паяльная лампа в заднице. Жжет!!