Перископ № 30

Нападения

НАРОДНАЯ ДИПЛОМАТИЯ

Между Польшей и Россией продолжают сохраняться все более теплые и дружественные отношения. Через четыре дня после нападения на сотрудника польского посольства Анджея Урядко в Москве был избит второй секретарь посольства Марек Решута. После этого сотрудникам миссии было предписано не покидать здание поодиночке, а в российский МИД России была направлена нота. И тут же был избит третий поляк—корреспондент газеты «Речь Посполита» Павел Решка. После этого стороны заговорили жестко. Польский президент Квасьневский заявил, что «подобные опасные инциденты создают напряженность в российско-польских отношениях». Польское посольство заявило, что все три инцидента произошли по одному сценарию, описания нападавших совпадают и «не подлежит сомнению, что они хорошо организованы и подготовлены». Была выражена надежда, что виновные «будут наказаны по заслугам». Россия в свою очередь выразила сожаление и обещала разобраться.

По словам второго секретаря посольства Витольда Юраша, особого ощущения опасности нет, зато есть некоторые неудобства: «Я, например, запретил своей жене выходить в магазин одной. В результате я уже третий день ем пельмени». Гораздо больше беспокоит посольство «кампания лжи» вокруг происшествий: сначала писали, будто посольство запретило потерпевшим говорить с милицией (хотя запрет исходил от врачей). Потом врали (со ссылкой на тех же врачей), что потерпевшие были пьяны.

Как и положено дипломату, Витольд Юраш выразил надежду, что все это не повлияет на отношения двух стран. Но шеф московского бюро польского телевидения Виктор Батер не согласен: «Я думаю, что это сугубо спланированная акция. За этим стоят спецслужбы, которые могут задействовать хулиганов,—не исключено, что в данном случае так и произошло. В Варшаве (где были избиты дети сотрудников российского и казахстанского посольств.—Newsweek) была чисто хулиганская вылазка. В Москве же третий случай подряд, о случайности говорить не приходится. Я не хотел бы, чтобы в Польше начали бить россиян. Но сейчас там поднялась такая волна, что, боюсь, найдутся силы, которые будут действовать в таком духе».

А ТЕПЕРЬ – ПРОДОЛЖИМ

ИРАН ВОЗОБНОВЛЯЕТ ЯДЕРНУЮ ПРОГРАММУ

Каспийское море

Тебриз

Чалус

Карадж

Коладуз

Тегеран – высокообогащенный уран обнаружен в здании государственной электрической компании

Эрак – производство тяжелой воды. Исследовательский реактор

Натанз – фабрика по обогащению урана

Исфахан – фабрика по переработке урановой руды

Саганд – урановая шахта

Эрдекан – фабрика по переработке урановой руды

Энерак – урановая шахта и хранилище ядерных отходов

Дарковин

Бушер – российский реактор на легкой воде должен начать работу в 2006 г.

Бендер-Аббас – урановая шахта

2001

Разведка США заявляет, что у Ирана через 5 лет будет ядерное оружие

2002, январь

Президент Буш объявляет Иран частью «оси зла»

2002, август

Национальный совет сопротивления (НСС) – иранская оппозиционная группировка – сообщает, что Иран построил обогатительную фабрику в Натанзе и завод по производству тяжелой воды в Эреке

2002, сентябрь

Россия начинает строительство реактора в Бушере

2002, декабрь

Снимки американского спутника-шпиона подтверждают информацию НСС

2003, лето

МАГАТЭ обнаруживает в Натанзе следы высокообогащенного урана

2003, октябрь

Иран признает, что с 1999 г. проводил «ограниченные опыты» по обогащению

2003, ноябрь

Иран признает, что строит реактор на тяжелой воде в Эреке. Там можно будет производить оружейный плутоний

2004, январь

МАГАТЭ обвиняет Иран в том, что он препятствует инспекциям на своих объектах

2005, январь

Президент Буш не исключает возможности военной акции против Ирана

2005, февраль

Президент Хатами заявляет, что Иран «не отступится от своей ядерной программы»

2005, май

В ходе переговоров с ЕС Иран обязуется приостановить свою ядерную программу на 8 месяцев

2005, 8 августа

Новый президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад объявляет, что Иран возобновит свои ядерные исследования. Но при этом готов продолжать переговоры с ЕС

Отдых

КУВЫРОК ПРЕЗИДЕНТА

Президент Буш любит велосипед. Сейчас он в отпуске и наверняка вволю покатается по просторам своего техасского ранчо. Прогулки будут широко освещаться прессой: президент хочет продемонстрировать, «как важно быть в форме», говорит пресс-секретарь Белого Дома Скотт Макклеллан. Однако друзья президента, которым случалось кататься вместе с ним, говорят, что Джордж-велосипедист весьма агрессивен. «Эта его чертова манера кататься… Это полное безумие,—говорит друг семьи, пожелавший остаться анонимным, поскольку речь идет о частной жизни президента.—Он разом выплескивает всю энергию, которую ему надо сжечь». Иногда агрессия граничит с безрассудством: прошлым летом Буш умудрился перелететь через руль велосипеда, исцарапав себе лицо и руки. Во время саммита G8 в Глениглсе он тоже захотел покататься, даже попросил совета, как лучше ездить по холмистой шотландской равнине,—но все же врезался в полицейского офицера. «У меня до сих пор немного асфальта на костяшках пальцев»,—похвастался недавно президент.

МАШИНА ПОБЕДЫ

Мария Шарапова на прошлой неделе стала первой ракеткой мира. Это огромный прорыв теннисной робототехники

До сих пор первыми русскими ракетками были только мужчины—Евгений Кафельников в 1999 г. и Марат Сафин в 2000-м. Но их торжество длилось недолго—ни тот, ни другой не продержались на пьедестале и года. Просто они удачно воспользовались теннисным безвременьем, когда предыдущий король—американец Пит Сампрас—был уже стар, а король будущий—швейцарец Роже Федерер—еще только обучался в теннисной академии.

С только что взошедшей на теннисный трон Марией Шараповой все иначе. Она будет настоящей королевой. Прежде всего, ей только 18 и она быстро учится: за год, прошедший после ее победы на Уимблдоне, удар Шараповой с задней линии из просто хорошего превратился в лучший в мире, а процент подач навылет увеличился чуть ли не вдвое.

Кое-кто год назад прочил Марии печальную судьбу—слишком ранняя слава сломает юную теннисистку, и она рано или поздно превратится во вторую Анну Курникову, зарабатывающую рекламными контрактами, а не теннисными победами. Говорили, что красотке Маше скоро захочется отдохнуть и завести себе бойфренда—тут-то и придет конец ее успехам.

Все сбылось наполовину. На Машу свалилась огромная популярность, ей предложили серьезные рекламные контракты (и она от них, конечно, не отказалась), ее заработки увеличились в десятки раз и, по слухам, у нее появился парень, маскирующийся под тренера-консультанта. Но все это никак не повредило успехам на корте—она все так же побеждает, и с каждым разом все более уверенно.

Глупо обвинять журналистов в недальновидности—ведь они просто не знали главного секрета. Это Кафельников мог так расстроиться после поражения, что пропускал несколько следующих турниров. Это Мыскина может завести себе нового парня—и на месяц забыть о тренировках, потом пару раз проиграть и впасть в уныние: мол, этот теннис мне уже осточертел. Это Сафин ломает на корте ракетку за ракеткой и получает сгоряча серьезную травму. С Машей ничего подобного случиться не может. Она первая русская среди теннисистов принципиально нового типа, для которых не существует ни эмоций, ни нервов—профессиональных теннисных роботов, созданных исключительно для побед.

В этом, собственно, и есть главный секрет Маши Шараповой—она вовсе не инфантильная девчонка, а настоящий теннисный робот—самый совершенный на сегодняшний день.

И, между прочим, этот робот куда симпатичней своих предшественников. Можно сказать, это техника другого поколения. Победив на Уимблдоне, может от волнения путаться в словах и даже плакать—прямо как настоящий человек, которого переполняют чувства.

Или вот улыбка. В программе Шараповой есть десяток вариантов улыбки: после неожиданной победы, после тяжелой победы, после нервной победы. Есть варианты усталой улыбки—и улыбки, какие обычно бывают на лицах простых 18-летних девчонок, впервые попавших на большой светский раут. Шарапова улыбается даже после поражений, и это тоже очевидный технологический прорыв, поскольку все предыдущие роботы-теннисисты после проигрышей, как правило, выполняли только одну команду—«угрюмо покинуть корт».

Шарапова, по предположениям технологов, должна нравиться всем—и она нравится: у нее красивые волосы, яркие глаза, выразительный лоб, длинные и стройные ноги. Ничего подобного у предыдущих роботов-теннисисток не было. А победы она штампует не хуже, чем это делала малосимпатичный робот Моника Селеш.

Любезные нашему сердцу Кафельников и Сафин останутся в теннисной истории как временщики, занимавшие первые номера рейтингов, пока на теннисном конвейере собирали нового сверхчеловека. Когда на кортах появляются роботы Федерер и Шарапова, простым русским парням и девушкам, право, нечего делать на пьедестале.

Поэтому, наверное, стоит раз и навсегда прекратить глупые споры о том, кто же такая Маша Шарапова—русская или американка. Мы же все прекрасно знаем свои маленькие слабости: Россия никогда не была сильна в электронной технике. Не наш характер.

Политики

УМНЫЙ, КАК БОВАРЕЦ

Эдмунд Штойбер—премьер-министр Баварии и председатель оппозиционного Христианско-демократического союза—считает, что жители восточной части Германии, бывшие граждане ГДР, не имеют права участвовать в парламентских выборах. Причем сказал он это со свойственной ему прямотой: «Разочарованные не должны решать судьбу Германии». И еще обиднее—добавил, что «не во всех же землях Германии люди так умны, как в Баварии». Штойбер «допустил просто непростительную политическую ошибку», с нескрываемым злорадством сказал Newsweekдепутат бундестага от правящей социал-демократической партии Штефен Хильсберг. Для Хильсберга очевидно, что «в подобных высказываниях проявляется глубокое недовольство Штойбера объединением Германии». И, конечно, очередной выпад в сторону Ангелы Меркель, уроженки ГДР. Говорят, Штойбер до сих пор не может пережить, что именно Меркель, а не он сам, стала лидером оппозиционного блока партии и вероятным кандидатом на пост будущего канцлера. Меркель не заставила себя ждать с ответом: «Все, что способствует расколу Германии,—это неправильно». Фраза насчет «умных баварцев» была оставлена без ответа.

Экстрадиция

ЛУКИЧА ПОЙМАЛИ

Аргентина выдает Гаагскому трибуналу арестованного в Буэнос-Айресе Милана Лукича—бывшего полевого командира боснийских сербов, одного из самых известных беглецов от международного правосудия. Лукич сознался, что въехал в Аргентину по поддельным документам, скрываясь от сербского правосудия. На родине Лукича обвиняют в военных преступлениях, в частности, в убийстве более 100 боснийских мусульман. В Сербии он заочно приговорен к 20 годам тюрьмы. По словам Джима Ландау, официального представителя Международного трибунала по бывшей Югославии в Гааге, пока рано говорить, чем окончится процесс над Лукичом—он и начнется-то лишь «в ближайшие полгода». Сейчас главное—«правовые, практические и транспортные приготовления» к экстрадиции Лукича в Гаагу, сказал Ландау. Между тем в Гааге ожидают поимки еще двух сербских командиров, которые, как и Лукич, обвиняются в преступлениях против человечности: Радко Младича и Радована Караджича. «Они скрываются от международного правосудия уже больше 10 лет. Это просто позор!—говорит Ландау.—Они уже давно должны были бы предстать перед судом и ответить на очень серьезные обвинения, которые против них выдвинуты. Ведь сотрудничество с трибуналом, восстановление справедливости в отношении жертв ужасных преступлений 90-х, а также поддерживание и укрепление законности—в интересах всех стран бывшей Югославии».

Спасатель

«ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, УСПЕЕШЬ ТЫ ИЛИ НЕТ»

Российский батискаф «Приз», запутавшийся в антенне секретной системы наблюдения за подводными лодками, спасли британские моряки из специальной команды, созданной после катастрофы с российским атомоходом «Курск». О спасательной операции рассказал корреспонденту NewsweekАнтону Черменскому командир британских спасателей капитан королевских ВМС Ян Ричес.

– Когда вы узнали о том, что летите на Камчатку спасать российских подводников?

—Я услышал об аварии еще из новостей по телевизору. Я знал, что мы можем помочь. Наше командование сразу предложило помощь, но какое-то время ушло на согласование формальностей.

– Какая была ситуация, когда вы прилетели? Что вам рассказали?

—Мы летели туда, зная о происшедшем лишь в общих чертах. На месте нам предоставили детали. Что за батискаф, где он лежит и так далее. План мы разрабатывали сами, хотя и советовались с российскими моряками. Некоторые из них очень неплохо говорили по-английски.

– Вы работали рядом с секретным объектом российских ВМС. Вас как-то пытались ограничить в информации или, может, брали что-то вроде подписки о неразглашении?

—Нам просто сказали, что этот батискаф АС-28, «Приз», как его называли, запутался в антенне. Что это за антенна, мы не знали. И всех подробностей нам не раскрывали. К тому же, честно говоря, нам было не до этого. На экране монитора, который был подключен к видеокамерам аппарата, мы, конечно, видели, где запутался батискаф. Железную проволоку, еще что-то, но вот вы меня сейчас спросили, и я задумался, что даже рассказать об этом толком не могу. Просто не запомнилось, тогда было не до этого. Мы думали, как быстрее закончить операцию, а не о том, где конкретно мы работаем и что из того, что мы видели, действительно представляет какую-то ценность или секретность.

– А как долго продолжалась сама операция по спасению батискафа?

—Насколько я помню, все это длилось около пяти часов. Согласно примерным оценкам, мы знали, что у нас около шести часов на всю операцию. Мы знали, что у них кончается воздух и почти нет еды. По собственному опыту подводника могу сказать, что можно было представить, каково им там. Темно, холодно страшно. Они слабеют. Поэтому мы старались как можно быстрее закончить нашу работу, чтобы вытащить их оттуда.

– Некоторые российские военные заявили, что подводников можно было бы спасти и без вашей помощи. Как вы относитесь к такой точке зрения?

—Такие вещи очень сложно оценивать. Тогда, находясь в море, мы, честно говоря, не знали точно, сколько у нас времени. Такие оценки приблизительны, и ты не знаешь, успеешь или нет. Сейчас, конечно, проще смотреть на это со стороны и оценить по-другому. Мы просто делали все, что от нас зависит и старались не думать о том, что можем опоздать. С другой стороны кроме нас были еще американцы и многие другие, кто был готов помочь. Так что если бы у нас не получилось, то они бы приняли эстафету и так до тех пор, пока мы бы не были окончательно уверены, что ничего сделать нельзя. Просто мы были готовы первыми.

– Как вы жили на Камчатке, какие были условия, где спали, чем вас кормили?

—Если честно поспать так и не удалось. На корабле нам выделили комнату, где мы могли отдыхать, но мы ей не воспользовались. И русскую водку пить тоже было некогда. А вот потом, когда все кончилось, нас поселили в гостиницу. Все было вполне прилично. Нас пригласили на обед с вашим министром обороны. Он оказался очень приятным человеком. И на базе нас, конечно, угощали водкой. Никогда в жизни не пробовал ничего подобного.