Горизонт ожиданий

Если бы не Александр Невский, из шкурных соображений и практически без давления извне сдавший Русь Орде, вероятно, наша страна не оказалась бы в многовековой изоляции от Европы. Если бы централизацию русских земель возглавила не Москва, а Вильно (в XIVв. литовское государство было на 9/10 русским и православным), мы получили бы ту же самую Россию, но с другой столицей и с несколько другим—чуть более демократичным—общественным строем. Если бы Павел Пестель в 1824 г. сумел договориться с Никитой Муравьевым, восстание декабристов произошло бы в другие сроки и с совершенно другими результатами. Если бы Михаил Горбачев не так полагался на возможности «управляемой демократии», многих бед, обрушившихся на Россию в 1990-е годы, можно было бы избежать. Если бы в 1997 г. олигархи Гусинский и Березовский, с одной стороны, и Потанин, Кох и Чубайс, с другой, не перессорились из-за крупного пакета акций компании «Связьинвест», дикий «олигархический капитализм», возможно, уже к началу 2000-х трансформировался бы в «капитализм с человеческим лицом».

Подробному разбору всех этих «если» посвящена книга историков Ирины Карацубы, Игоря Курукина и Никиты Соколова «Выбирая свою историю», жанр которой сами авторы определяют как «антиучебник».

«Официальная» история традиционно описывает только свершившиеся события, пренебрегая «горизонтом ожиданий»—так историки называют спектр альтернатив, которые были у участников событий. При Александре Iи Николае Iофициальная историография всячески подчеркивала выдающуюся роль правителей-князей (до самых одиозных включительно), отрицая при этом существование в России каких бы то ни было представительских институтов. При большевиках ситуация стала и вовсе шизофренической: с одной стороны, процветал культ революционеров-тираноборцев, а с другой—преклонение перед сильной властью, которую эти же самые тираны олицетворяли. В последнее время в официальной исторической науке вновь возобладала тяга к «сильной руке»: новейшие учебные пособия наперебой предлагают юным россиянам восхищаться деяниями таких, мягко говоря, неоднозначных фигур, как Александр Невский, Петр Iи Иосиф Сталин.

Смысл всех этих манипуляций прозрачен: доказать фатальную предопределенность, историческую неизбежность и, следовательно, легитимность текущего строя. Однако какой бы сиюминутной цели ни служила каждая конкретная трактовка, в одном все они сходятся: история в них представляется магистральной прямой, все события которой подчинены некому непреложному и однозначному «закону».

Карацуба, Курукин и Соколов решили развеять иллюзию «фатальной предопределенности» истории. «Наша задача была в том, чтобы показать: история—это не какая-то наперед заданная последовательность событий,—говорит Никита Соколов.—Историю творят люди, каждый из которых действует исходя из своих зачастую непредсказуемых побуждений и в меру собственных представлений об окружающей реальности. Не понимая тех вариантов выбора, которые имелись у конкретных людей в конкретных жизненных обстоятельствах, мы никогда не поймем сущности происходившего. Именно поэтому в своей книге мы сосредоточились на “развилках”—точках, в которых история могла пойти по другому руслу».

Впрочем, не надо думать, будто книга «Выбирая свою историю»—просто очередной научпоп с претензией на скандальность, призванный развенчать немногих оставшихся до сих пор неразвенчанными героев российской истории, или, упаси Господи, фантастика в жанре «альтернативной истории». «Антиучебник», хоть и написан в популярной форме, составлен профессиональными учеными. Авторы повествуют о том, какие силы действовали в поворотные моменты российской истории, какими соображениями руководствовались вожди этих сил и что было бы, если бы верх взяли те, кто в действительности потерпел поражение.

Есть ли сегодня смысл в таком оплакивании упущенных исторических возможностей? «А как же!—смеется Ирина Карацуба.—Для того чтобы научиться жить в мире со своим прошлым и перестать, наконец, перекраивать его каждые десять лет, нам совершенно необходимо “прочистить свой чердак”. Нужно свыкнуться с мыслью, что история никого ничему не учит, но при этом ежедневно, порой, не отдавая себе в этом отчета, мы вынуждены совершать исторический выбор, голосуя за тот или иной проект будущего. Вот и воспринимайте нашу книжку как такого рода чистку чердака!»

Чтобы облегчить процесс «генеральной уборки», историки подбрасывают читателям подробности, о которых обычные учебники стыдливо умалчивают. Например, несколько штрихов к портрету Петра I. Главный российский просветитель и меценат, цивилизованнейший из наших монархов, ни в чем не терпел непрофессионализма: как-то раз ему даже пришлось указать палачам на погрешности в их работе—«ноздри вынуты малознатно, а надо—до кости». А еще Петр Алексеевич любил позабавить заморских друзей-правителей—чтобы сделать приятное флорентийскому герцогу, царь однажды приказал отловить в тундре ему в подарок шесть «самоедов»-ненцев «подурнее рожищем». Согласитесь, такого рода примеры несколько меняют канонический образ царя-реформатора—одной из главных икон официальной современной историографии, а если судить по форме и величине памятника работы Зураба Церетели,—прямого предшественника Владимира Путина в деле строительства пресловутой «властной вертикали».