Куры на Томилинской птицефабрике остались только в музее

Яичное подсобное хозяйство

Яйцо лучше курицы — к такому выводу пять лет назад пришли на Томилинской птицефабрике. Теперь яйцо в Томилино не несут и не высиживают, а только бьют. И получают с этого прибыль. А оставшиеся от инкубаторов гектары застраивают складами. О былой славе передового советского птичника напоминают лишь чучела пернатых в фабричном музее, гипсовые девушки-профессионалки да парадная книга "Томилинская птицефабрика. Путь длиной в 75 лет".
Запах прошлого Девушек с курами на руках можно увидеть неподалеку от административного здания. Сохранились они неплохо, хотя, конечно, гипс местами осыпался. Руководитель отдела рекламы и PR птицефабрики "Томилино" Артур Мирзоян сообщает мне, что девушек будут реставрировать. Такое уважение к истории подкупает. Надо думать, особенно колоритно гипсовые птичницы будут смотреться в крупнейшем в России логистическом парке, на территории складского комплекса. Это — светлое будущее Томилинской птицефабрики.
А пока мы едем смотреть на то, что осталось от славного прошлого. На площади в 140 гектаров — розовые корпуса птичников, готовые к сносу, и свеженькие складские коробки, которыми их заменяют. Курами и не пахнет. А раньше пахло, да еще как.
— Вы можете себе представить — 300 тыс. тонн! На пометном поле — это такое юмористическое, вернее сатирическое, название — лежало 300 тыс. тонн птичьего дерьма! 40 гектаров земли занимало,— председатель совета директоров предприятия Алексей Грицина до сих пор испытывает сильные эмоции, вспоминая картины прошлого.
— Каждый день в течение десяти месяцев восемь-десять "КамАЗов" делали по восемь-десять ходок, вывозя это дело на необъятные поля наших сельхозпроизводителей. Слава богу, что они у нас это принимали. Мы осчастливили все хозяйства вплоть до Рязани! Есть такое заблуждение, что птичий помет стоит очень дорого. Так мы даже платили, чтобы они согласились его утилизировать!
За 75 лет славного пути Томилинская птицефабрика превратила стародачное, как теперь принято говорить, место, где селились купцы, банкиры и богатые чиновники, в крайне неприятную с точки зрения проживания территорию. "Места эти были поистине волшебные...", как указано в книге "Томилинская птицефабрика. Путь длиной в 75 лет". Так что первое советское птицеводческое хозяйство разместили с умом. Птичницы пытались заставить кур нестись не сезонно, а круглогодично и в клетках. В конце концов им это удалось. Несмотря на куриную чуму, ларинготрахеит, ньюкаслскую болезнь и синдром снижения яйценоскости. Потом кур заставили есть только сухой корм. Все эти интересные сведения можно найти в упомянутой книге. До птичьего гриппа томилинские куры не дожили.
Ситуацию, которая сложилась в Томилино к 2000 году, специалисты характеризовали как экологическую катастрофу. Жизненные резервы фабрики были исчерпаны в 1996 году, именно тогда, согласно санитарным нормам, ее необходимо было закрыть или перенести в другое место.

Сушильная установка делает из жидких яиц сухие

Возможно, передовые предприниматели, ударившиеся в разведение бройлеров, поступают с отходами их жизнедеятельности как-то принципиально иначе. Хотелось бы верить. Отечественная птицеводческая традиция предполагала наличие пометных полей, бескрайних и вонючих. По истечению некоторого количества лет предприятие следовало перемещать на новую территорию. Как поступали с полями, вот что интересно.

Смена курса Собственно, проблема Томилина была не в полях и не в запахе — в деньгах. Куры стали слишком дорого стоить. В 2000 году ежемесячный убыток птицефабрики составлял до 200 млн рублей.
— В советские времена Томилинская фабрика была частью вертикально интегрированного холдинга. В Мирной, например, выращивали птицу, в Томилино производили яйца, в Раменском делали корма. Были налаженные связи, помощь государства. Старое руководство должно было эти связи сохранить, но не сохранило,— говорит Алексей Грицина, у которого с курами прошлого уже практически нет ничего общего.
Тем не менее из уважения к ветеранам и традициям в Томилино имеются не только гипсовые птичницы, но и музей.
На протяжении 75 лет Томилино было грандиозной опытной птицеводческой площадкой. Здесь внедряли все самые передовые технологии, европейские и американские новшества в профильной области. В витрине под стеклом хранится брошюра "Клеточное содержание птицы" (имеется в виду содержание птиц в клетках) — когда-то эта технология тоже считалась перспективной. Передовыми методами в Томилино в разное время выращивали не только кур, а еще уток и индеек.
— Представьте себе, в Томилино с визитом приезжал Анри Барбюс. Даже фотография сохранилась,— рассказывает Артур Мирзоян.
Артура Мирзояна можно считать хранителем томилинской истории, множества удивительных фактов. Он, конечно, не ветеран-птичник, но входит в редакционный совет книги про фабрику. Там, кстати, есть очень трогательные строки про девчонок-пометчиц.
— Теперь мы перерабатываем яйца. А несут — другие. Нам это невыгодно, и продавать яйца тоже,— объясняет Алексей Грицина.— Они пользуются спросом на Новый год и Пасху. В остальное время — провал. А яйцепродукты нужны жировой, кондитерской, колбасной промышленности круглый год. Меланж поставляем в Москву, сухой желток, сухой белок с добавками, без добавок — крупнейшим потребителям: Белгородскому ЭФКО, Нижегородскому МЖК. Мы не будем закрывать переработку яиц. Перенесем дальше в область, а закрывать не будем. Работа идет в две смены, пусть конкуренты это знают. У нас, кстати, три завода в России, которые дают продукт такого высокого качества.

Председатель совета директоров Томилинской птицефабрики Алексей Грицина знает, как пахнет куриный бизнес

Человеку, далекому от меланжа и яичного порошка, объяснить все тонкости производства довольно сложно. Грицина приводит пример с майонезом:
— Помните, раньше в таких пластиковых банках майонез МЖК продавался? Банку открываешь, а он там как бы расслоился. Так вот, с нашим порошком не расслаивается!
К моменту банкротства птицефабрики из 2 млн кур осталось всего 300 тыс. Производство перестало быть масштабным, куры несли золотые по себестоимости яйца. Алексей Грицина считает, что у яиц, снесенных томилинскими курами в 2000 году, был шанс попасть в Книгу рекордов Гиннесса как у самых дорогих яиц в мире. Из-за цен на корма. В общем, проще было отказаться от кур совсем. Но не от яиц.
Предыдущее руководство фабрики успело закупить приличное импортное оборудование по переработке яиц, а новое серьезно вложилось в реконструкцию всего предприятия. За два года — больше $2 млн.
— Только представьте, пар подавался на предприятие за три километра, и поэтому доходило процентов двадцать, остальным грели окружающую среду. Мы построили котельную. Введена в действие вторая машина по разливке яйца, поставлены новые пастеризатор и гомогенизатор, реконструирована одна сушильная установка из двух,— перечисляет фабричные свершения Алексей Грицина.

Бойня Артур Мирзоян везет нас посмотреть, как перерабатываются яйца. Территория такая, что пешком идти минут пятнадцать.
Мы облачаемся в белые халаты и шапочки и наконец попадаем на производство. Холодновато — зато яйца не портятся.
Хотя меланж и яичный порошок приносят Томилинской фабрике стабильную прибыль, технолог Елена Акатова волнуется. Разные, говорит, ходят слухи — то ли закроют производство, то ли нет. Еще она жалеет птичниц. Их, как, собственно, и кур, девать было некуда: "Она, может, классная птичница, но больше ничего не умеет".
Теперь птичницы, не нашедшие себя в роли кладовщиц после сокращения, работают, возможно, в Мирной. У новых владельцев тамошнего птицеводческого хозяйства свое производство кормов, поэтому и кур они продолжают разводить. Так что если теперь в Люберцах или Косино вдруг пахнет чем-то знакомым — это оттуда. Запах, говорят, не такой концентрированный.

Томилинское производство по переработке яиц пахнет довольно специфически, но не противно. И дальше цеха запах не распространяется. Мне рассказывают, что на более мелких предприятиях могут и упавшее яйцо с полу соскрести, а потом на порошок или меланж пустить. В Томилино же такого не допускают и яйца покупают самые качественные. Не грязные, не битые. Яйца действительно с виду совершенно нормальные. Даже как-то жалко, что тут только и делают, что бьют их целыми днями в две смены.
Переработка начинается как раз с яйцеразбивочного цеха. Одноименные машины подхватывают яйца присосками, аккуратненько выкладывают на конвейер, а потом разбивают. Желток в одну чашечку, белок — в другую. Но сейчас это не принципиально, потому что готовится меланж — белки с желтками вместе стекают в один большой чан. Нестандартные яйца, то есть слишком мелкие, которые не берутся присосками, приходится бить вручную. Потом содержимое яиц, разбитых как прогрессивно-машинным, так и ручным способом, фильтруется от осколков скорлупы, охлаждается и течет по трубам пастеризоваться. На участке пастеризации тепло, в большой емкости пенится яичная масса. Температура — 64,5 градусов.
Но самое приятное и теплое место — цех, где стоит сушильная установка. Кто бы мог подумать, что яичный порошок так вкусно пахнет! Как яйца сушатся, не видно. Они распыляются по стенкам огромной центрифуги, а потом порошок сыпется в крафт-мешки. Елена Акатова говорит, что летом здесь невыносимо жарко.
По железной лестнице можно подняться на два этажа наверх и наблюдать на яичным производством с высоты птичьего полета. Если провести по перилам рукой, на пальцах останется желтая пыльца. Очень калорийный воздух. И пахнет по-кондитерски.
— Мне здесь тоже больше всего нравится,— говорит технолог Акатова. Она очень радуется энтузиазму нашего фотокорреспондента, который лазает по лестницам вверх и вниз и без устали снимает планы цеха.

Параллельный мир Логистический парк не так богат на удачные ракурсы: склады — они склады и есть, пусть даже самые современные. Внутрь нас не пускают — арендаторы могут быть против. Алексей Грицина говорит, что их комплекс будет крупнейшим в России, а в Европе таких всего три. На фоне заброшенных птичников уже отстроено 50*** тыс. метров складских помещений, в этом году планируется еще 100 тыс.
Договоры с арендаторами подписываются на стадии закладки бетонной подушки. Хорошие склады нужны всем — со всеми положенными коммуникациями, телефонией, интернетом. Подобной роскоши в Подмосковье немного. Среди арендаторов — небезызвестные компании UPS, "Билайн", МТС, "Вимм-Билль-Данн". Кстати, Томилинская птицефабрика — еще и телефонный и интернет-провайдер.
— Вложения в птицеферму не то чтобы большие или маленькие. Они непредсказуемые,— рассказывает Грицина.— Со складами все гораздо понятнее. Срок окупаемости — семь лет. Это, безусловно, не жилье, но и не куры. Перспективный и предсказуемый бизнес.
Да, куры терпят сокрушительное поражение под Москвой...
— Представляете,— говорит Алексей Грицина,— мы только в этом году расплатились за корма. Они, наверное, думают, что у нас тут до сих пор куры есть!

Журнал "Коммерсантъ Деньги" №5 от 06.02.2006, стр. 40