Original Material
Читать и завидовать
Только сейчас, когда весь актуальный Бенаквиста на русском уже издан, до нас наконец дошел этот сборник рассказов 1993 года. Под ироничным названием запрятано пятнадцать блистательных новелл на тему «любви и смерти» -- тот самый жанр, в котором любят упражняться «маленькие девочки».
Бенаквиста-рассказчик совсем не то, что он же романист. Крупную форму он раскручивает неспешно, подолгу водя читателя за нос и аккуратно мотивируя каждый ход. Его рассказы, похожие на короткие эстрадные скетчи от первого лица (в конце неизменно хочется выкрикнуть «бис!»), кажутся фантастически заносчивыми импровизациями на заявленную тему. Только в короткой форме он позволяет выплеснуть свое неуемное средиземноморское безумие: наплевав на логику, насладиться экстремистским юмором и бытовым абсурдом.
Бенаквиста -- непревзойденный гений детали и мастер психологической аранжировки. Каждая из пятнадцати коротких новелл годится для того, чтобы, не переписывая, прямо с листа снять по ней короткометражку. По-нуаровски жестокие сюжеты маскируют интонацию щемящей нежности -- совершенно убийственное сочетание. Впрочем, не более смертоносное, чем сами истории.
Сорокалетний неудачник обнаруживает в чулане револьвер системы Colt, упрятанный покойной бабушкой, после чего жизнь его -- на один-единственный день -- становится с ног на голову и обрывается выстрелом в рот («Сад шпаны»). Актерская супружеская пара ежегодно приезжает в один и тот же отель, чтобы подготовить друг друга к классическим ролям, репетируя смертельные испытания; на «Ромео и Джульетте» опыты заканчиваются («Балкон Ромео»). Давно разведенные супруги раз в десять лет встречаются в кинозале на местах 158--159, в момент последнего просмотра обоим под 90 («Обратный ход воспрещен»). Менеджер среднего звена последовательно истребляет всех, кто подвергает его тестам на проверку интеллекта («Логическая последовательность»).
В этом безумном мире уместны только крайние проявления любви и ненависти. Если всю жизнь сдерживать свои желания, из всех форм сопротивления выбрать перманентную фрустрацию, то лучше сразу -- пулю в горло: вот об этом, собственно, Бенаквиста и пишет. И делает это столь лихо и отчаянно, чтобы все заучили: жизнь, конечно, мясорубка, но лучше уж залезть в нее полностью, чем отрезать от себя по кусочкам. Если угодно, это ироничные нравоучения человека, который хорошо знает, как прожить жизнь так, чтобы и в девяносто лет хватило сил забраться на бельэтаж и поджидать с замиранием сердца свою единственную подругу. Читайте и завидуйте.
Малькольм Брэдбери. Обменные курсы. Перевод с англ. Е. Доброхотовой-Майко. -- М.: АСТ, 2005.
Стародавний, 1983 года, роман дополз до России тогда, когда не стало ни автора, ни той реальности, которую он так блистательно высмеял. Малькольм Брэдбери -- классический писатель конца прошлого века. По его романам теперь можно изучать интеллектуальные заблуждения 80--90-х -- с их оголтелым постмодернизмом, безоговорочной верой в либеральные ценности, модой на цитаты и пьянящим чувством свободы. Сейчас такая литература невозможна. И остается лишь глупо хихикать, в сотый раз перечитывая «Профессора Криминале», и радоваться тому, что «Обменные курсы» раза в два толще, а значит, удовольствие можно растянуть.
Провинциальный английский профессор отправляется в некий собирательный восточноевропейский город под названием Слака читать лекции о роли английского языка как средства интернационального общения. Там он обнаруживает одинаково одетых людей, не знающих ни английского, ни немецкого, живущих натуральным обменом и поклоняющихся бровастым портретам Брежнева.
Ирония над поздним социализмом восточноевропейского разлива выглядит сейчас несколько запоздалой, а вот «голод, холод и любовь» и «неколебимость славянского духа» актуальны во все времена.
Еще смешнее читать про повсеместную моду на Леви-Стросса и Барта, преклонение перед Хемингуэем и Ремарком, и иронично вздыхать: «Не худшие были времена».