В БУТОВЕ СМЫЧКА ПОЛИТИКИ И ЭКОНОМИКИ ЗАКОНЧИЛАСЬ БАРРИКАДАМИ

ВЛАСТЬ И ЛЮДИ

Жители частного поселка на юге столицы, за три дня ставшего знаменитым на всю страну из-за имущественного спора с районной префектурой, уже третьи сутки дежурят на улице. Городские власти уведомили их, что земля, на которой семьдесят лет...

Жители частного поселка на юге столицы, за три дня ставшего знаменитым на всю страну из-за имущественного спора с районной префектурой, уже третьи сутки дежурят на улице. Городские власти уведомили их, что земля, на которой семьдесят лет поколения бутовцев выращивали смородину и клубнику, юридически принадлежит Москве. А у московских властей на нее свои планы — надо увеличивать жилищный фонд, и значит: постройки эти подлежат сносу, а жильцам пора паковать вещи. Тем, кто имел регистрацию, выделили квартиры. Кто не успел зарегистрироваться или от квартиры отказался — получил судебных приставов, ОМОН и бульдозер.

Свои доводы чиновники подкрепили двумя судебными решениями (на первое решение была подана кассация, которую жильцы в суде проиграли). С копиями этих решений, а также с автобусом ОМОНа и бульдозером в понедельник приставы приехали описывать имущество и считать сотки.

Окончательное решение суда, где есть пункт и о сносе домов, стало известно пару недель назад. И судебные приставы проявили удивительную расторопность. Простым смертным, которые обращаются к приставам за исполнением судебных решений по разным бытовым вопросам, иногда приходится ждать месяцы и даже годы.

Бутовцы связались через интернет с правозащитниками, журналистами и Общественной палатой, откуда как раз вместе с приставами приехали видные люди — адвокат Кучерена и журналист Сванидзе. Скоро лагерь протестующих пополнился и активистами коммунистических движений — радикалов из НБП и АКМ, с флагами и готовыми политическими лозунгами. Из кусков забора и щитов «Спасибо, что вы не бросаете здесь мусор» соорудили одну настоящую баррикаду — и тяжелую технику к грядкам не пропустили. Тогда омоновцы вскрыли забор вручную и немного помяли воинствующих коммунистов. Часть «воспитательных» ударов досталась и простому люду, что показали главные российские телеканалы. (Хотя ранее с ними такого не случалось, и это — подозрительно.) Когда вмешались правозащитники — приставы и милиционеры ретировались.

Итог: имущество одной семьи — матери и сына Прокофьевых — все-таки описали и насильно вывезли встречать новоселье (правда, без жильцов) в предоставленной городом однокомнатной квартире (изначально им предлагали две квартиры, но без права приватизации, затем одну с правом, а другую — без. Разговор, как уверяют в префектуре, шел даже о двухкомнатной, но семья отказалась и пошла в суд, который проиграла). Префектура считает, что расплатилась со всеми, кто добровольно не хотел освобождать место под плановую застройку, честно и по-рыночному. Но бутовцы до сих пор живут в палатках на улице, они готовы живым щитом преградить путь бульдозерам и считают, что власть их обманула.

— Хватит с нами, как с быдлом. Столько лет тягомотину с бумажками на прописку устраивали — не разрешали ни строиться, ни оформляться. Каждому чиновнику надо было по пять тысяч баксов сунуть, чтобы штамп поставили, — возмущается соседский житель.

Проект плановой застройки этой земли был подписан давно, и, видимо, поэтому все действия жителей частного поселка шесть (!) лет назад протоколировались городскими надзорными службами.

И не подкованные в юридическом смысле жители скинулись и наняли всей деревней одного адвоката, которого здесь и в лицо-то не все помнят.

В Южном Бутове полно свободной, никем не застроенной земли. Местные власти не объяснили жителям, зачем понадобилось выдергивать людей из собственных деревянных домов и расселять в панельный, что стоит на улице имени Ахмата Кадырова.

— Пацаны, вы чего, в войну играете? — десятилетние шкеты распотрошили где-то жесткую щетку от поливальной машины и украшают баррикаду желтыми «ромашками».

— Нет, мы так помогаем, — отвечают. У каждого пластмассовый автомат, деловито прицеливаются в птиц и командуют, какое полено выше, какое ниже подложить для устойчивости общей кучи.

Дом, с которого, судя по генплану районной администрации, собираются начать расчищение территории, выглядит сегодня как языческий идол. Бутовцы в этом смысле не знают, на кого им молиться, чтобы горе в виде ковша бульдозера прошло стороной. К стеклу приклеены портреты Путина, на крыше установлен российский флаг, а стены смотрят на приходящих ликами православных святых — висят иконы.

Кто-то сдуру сказал поселковым, что префектура их держит за идиотов и компенсацию за отобранную землю занижает в два-три раза от ее настоящей стоимости. Бабкам, которые привыкли кормиться овощами с грядки и откладывать пенсию, сболтнули что-то про шестьдесят тысяч долларов за сотку земли. Узнав о ценах, бабки снова собрались голосовать за коммунистов, лишь бы насолить действующему режиму.

— Тут земля под нами золотая, мы по деньгам ходим, — говорит мне местный житель и делает неописуемый жест, которым ему удается объять все пространство под ногами. А под ногами у нас — загубленные и раздавленные кусты клубники да сигаретные бычки.

В общем, как и всегда в случае государственных решений, затрагивающих судьбы людей, картина получилась традиционная и не столь однозначная. Жители оказались недостаточно подкованы юридически и, судя по всему, никогда раньше, то есть до того как клюнул петух, не интересовались такой мелочью, как собственные права. Через суд добились регистрации по месту жительства лишь единицы. Юридически закрепить свои права на землю (что следовало бы сделать еще много лет назад) не догадался никто.

Как нам стало известно, до 2004 года местные жители исправно платили земельный налог. Затем деньги от них принимать перестали, что может свидетельствовать о том, что примерно в то время земля вместе с домами и теми, кто в них жил, была попросту продана.

Продолжение истории, а также список московских деревень, подлежащих сносу, — в следующем номере.