Через пять-семь лет цена бензина в России достигнет европейского уровня. К этой мысли пора привыкать

Мощности Рязанской нефтеперерабатывающей компании (РНПК) больше, чем любого другого частного нефтеперерабатывающего завода в стране. Но ее генерального директора Леонида Розенберга не вызывают на совещания в федеральное правительство, когда в очередной раз речь заходит о сдерживании цен на бензин: перед премьер-министром и телекамерами, как обычно, отдувается руководство компании ТНК-BP, владеющей РНПК, а также президенты других нефтяных холдингов. Топливный вопрос в России из разряда тех, которые принято решать на высшем уровне и всегда с уступками населению. Вряд ли телезрителям понравился бы прогноз, данный Розенбергом в интервью Forbes: «Через 5–7 лет цена на бензин подойдет к уровню стран Западной Европы». Но, увы, другого варианта развития событий не предвидится.

Завод, которым руководит Розенберг, размером с хороший населенный пункт: 13 кв. км, где проложены собственные асфальтированные дороги и есть даже штатный автоинспектор, следящий, чтобы скорость передвижения не превышала положенные 35 км/ч. Сохранившийся на одном из корпусов лозунг «Коммунизм — это молодость мира» лишний раз напоминает, когда именно была создана российская индустрия по переработке нефти.

Рязанскому НПЗ (прежнее название РНПК) еще, можно сказать, повезло: хоть он и был введен в строй более 40 лет назад, все-таки считается одним из самых современных. Всего в России 27 крупных российских комплексов по переработке нефти. Шесть из них начали вырабатывать топливо до Великой Отечественной войны, а еще шесть были построены до 1950 года. Старые предприятия уже практически выработали свой ресурс, износ основных фондов, по данным Минпромэнерго, в среднем по отрасли составляет 80%. А новых заводов по первичной переработке нефти в современной России построено не было.

Первичная переработка — это то, с чего начинается превращение сырья в нефтепродукты. На этом этапе смесь углеводородов, которую представляет собой нефть, разделяют на газообразную и жидкую фракции, а также более тяжелые составляющие: мазут, гудрон и др. Далее следует вторичная переработка, в ходе которой из полученных «грубых» субстанций делают товар, годный к употреблению: бензин и дизельное топливо, машинные масла и авиационный керосин, а также сотни реагентов, используемых в химической промышленности. В то время, когда были построены все нынешние НПЗ, структура спроса на нефтепродукты была совершенно иной, нежели сейчас: танки, тепловозы и тракторы прекрасно работали и на тяжелом топливе. Отсюда главная нынешняя проблема отрасли: низкая глубина переработки нефти. Она составляет сейчас лишь 71% против 85% в странах Западной Европы и 95% в США. Еще нагляднее абсолютные цифры: в среднем российские НПЗ из тонны сырой нефти получают примерно 140 литров бензина, а заводы в США — свыше 450 литров.

Другое наследство СССР — смешивание нефти разных сортов в общей трубопроводной системе. К «легкому» сырью из Западной Сибири на Урале добавляются татарская и башкирская нефть с высоким содержанием серы. В итоге заводы, находящиеся на европейской территории России, вынуждены иметь дело с тяжелым сырьем. «Приходится часто ремонтировать оборудование», — сокрушается Розенберг. Его досаду можно понять: месторождения материнской компании ТНК-ВР находятся в Западной Сибири, а значит, добывают более качественную нефть, чем та, которая приходит на завод.

В итоге российские НПЗ получают продукт с очень низкой добавочной стоимостью. Например, из 207,4 млн т переработанной в 2005 году нефти вышло 56,7 т мазута. Причем мазута такого низкого качества, что он продается в Европу по цене сырой нефти. В Европе, где глубина переработки выше, из этого мазута выделяют дизельное топливо и бензин. Такую процедуру проделывают и в России. Любое нефтяное производство как конструктор: к комплексу по первичной переработке нефти добавляются новые установки, и глубина переработки увеличивается. Чтобы переработать мазут, нужны установки каталитического крекинга или гидрокрекинга — они работают лишь на 12 из 27 крупных российских НПЗ, и их совокупных мощностей явно не хватает.

Рисуется весьма неприглядная картина: оборудование на НПЗ старое, нефть плохая, мазут получается отвратительный. Может, российские заводы находятся на грани рентабельности? Ничего подобного: продажа бензина бывает даже выгоднее экспорта. Государственная «Роснефть», к примеру, приводит такие цифры. Реализация нефтепродуктов, производимых компанией на своих НПЗ, приносит $29 на баррель добываемой нефти. Если «Роснефть» поставляет сырье в Европу по трубам «Транснефти», баррель приносит $26,7, если продает нефть, минуя трубную госмонополию, — $25,2. (Все расчеты не учитывают себестоимость добычи.)

Инвесторам, купившим акции «Роснефти», такие цифры греют душу. Но каково автолюбителям? По данным Московской топливной ассоциации, с конца 2005 года цены на бензин Аи-92 и Аи-95 на АЗС Москвы выросли на 10% (до 19,4 рубля и 20,4 рубля за литр соответственно), обогнав инфляцию на три процентных пункта. Рост цен обычно связывают с удорожанием нефти на мировом рынке. Автовладельцы, правда, задают резонный вопрос: но ведь нашим компаниям не нужно покупать нефть на мировом рынке?

Не нужно, но к цене российской нефти на мировых биржах правительство привязало налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), уплачиваемый нефтяниками. Чем выше цена, тем больше придется заплатить в бюджет и тем дороже обходится добыча. Это правило действует с 2002 года, таким образом государство изымает у нефтяных компаний сверхдоходы, частично оседающие в Стабилизационном фонде, объем которого к концу года может дойти до 2 трлн рублей.

Наконец, еще одна причина. За последние три года появилось больше возможностей для экспорта: было введено в строй несколько новых нефтеналивных терминалов, а также целая трубопроводная система — Балтийская. И если раньше нефтяники были вынуждены избыток нефти отправлять на НПЗ, то теперь перед ними альтернатива: перерабатывать сырье или все-таки пустить его на экспорт. Когда переработка становится альтернативой поставкам за рубеж, нефтяники вынуждены повышать оптовую цену на нефть внутри страны. Эту нефть по повышенным ценам покупают независимые заводы, и они взвинчивают цены на бензин. Все остальные подстраиваются.

В состоянии ли государство ограничить рост цен? Два раза в год (перед посевной и уборочной) правительство призывает крупнейшие нефтяные компании заморозить цены на бензин. Потом происходит одно и то же: ценники несколько недель сохраняются неизменными — то есть на максимальном уровне, хотя спрос на моторное топливо постепенно падает. А потом они снова ползут вверх.

Нефтяники твердят, как заклинание, что ставку НДПИ нужно отвязать от цены на нефть или поставить в зависимость, например, от выработки запасов месторождения или его местонахождения. Проект постановления правительства о дифференцировании НДПИ так и остался на бумаге. Почему? «Ежегодно благодаря действующей системе бюджет получает 1 трлн рублей, — говорит директор департамента экономического анализа и перспективного планирования Минпромэнерго Станислав Наумов. — Мы все потребляем бензин, но ведь должно быть и осознание, что мы граждане своей страны, и эти деньги идут в том числе на национальные проекты». По его словам, государство предпочтет субсидировать затраты на топливо сельхозпроизводителей и военных, чем лишиться 1 трлн рублей.

Есть, впрочем, еще одно обстоятельство, влияющее на цену бензина: рост его потребления. Никто не мог предположить, что автопарк в России будет увеличиваться нынешними темпами (см. график). Сегодняшние прогнозы Минпромэнерго таковы: к 2015 году число автомобилей в стране увеличится еще как минимум на 40% до 44,3 млн, большинство из них будет импортного производства с двигателями, приспособленными только к высокооктановому бензину. По оценкам аналитика ИК «Солид» Дениса Борисова, уже к 2010 году, чтобы обеспечить спрос на высокооктановый бензин, будут необходимы дополнительные 4–6 млн т. Для справки: в 2005 году в России было произведено 32 млн т автомобильного бензина, из них лишь 55% высокооктанового. Чтобы удовлетворить спрос, нужно инвестировать во вторичную переработку нефти.

О каких суммах идет речь? По оценкам заместителя гендиректора ВНИИ Нефтепереработки Владимира Булатникова, в течение 12 лет на модернизацию нефтепереработки надо потратить $30 млрд. Председатель комитета Госдумы по энергетике, транспорту и связи Валерий Язев приводит схожие цифры — до $30 млрд к 2015 году.

Много ли готовы потратить нефтяники? Они и так тратят, причем все больше. По данным Renaissance Capital, капитальные вложения в российскую нефтепереработку в 2002 году составили $854 млн, а в 2005-м уже $1,48 млрд. Если объемы инвестиций сохранятся на нынешнем уровне (а сейчас их рост уже затормозился), то через 10 лет в отрасль притечет около $15 млрд — только половина той суммы, о которой говорят эксперты. Это значит, что нам не избежать дефицита.

Катастрофа? Нет. Это если не хватает электричества, его ничем не заменишь, а бензин и дизтопливо найти можно, например в Европе. Но тогда цены на внутреннем рынке тут же поднимутся до уровня европейских.

Рассмотрим другой вариант: нефтяные компании начнут вкладывать все больше денег в усовершенствование своих заводов. Они и так уже существенно улучшились. В среднем по отрасли выход светлых нефтепродуктов увеличился примерно с 60% в 2002 году до 66% в 2005 году. Например, на принадлежащем ЛУКОЙЛу заводе «Норси» глубина переработки выросла с 58,8% в 2002-м до 66,2% в 2005-м. ТНК-BP вложила в перестройку своего рязанского завода $650 млн, доведя глубину переработки до 61% (пять лет назад было 55%). Вообще же программа модернизации предполагает повышение этого показателя до 72%. «Западные страны берут наш мазут и еще получают светлые продукты, наша задача делать это самим», — говорит гендиректор РНПК Леонид Розенберг.

Однако если нефтяники существенно нарастят мощности и повысят качество бензина, им нужно будет окупать затраченные средства. Как это сделать? Только повышая цену продукта.

Получается, что цены так или иначе стремятся к европейским, о чем и говорил директор РНПК. Того же мнения придерживаются и другие эксперты. Вице-президент Московской топливной ассоциации Валерий Антифеев в августе прогнозировал: «Топливо будет дорожать. На Украине уже сегодня платят $1 за литр, мы к этому, возможно, придем в 2007–2009 годах». Денис Борисов из «Солида» полагает, что в случае существенного роста платежеспособного спроса на бензин и при отсутствии существенного изменения в предложении к 2011–2013 годам цены достигнут европейского уровня.

Полный бак проблем