Заработками больше $1 млн в год топ-менеджеров уже не удивишь. Зарплатные бюджеты трещат по швам, ряду компаний такие кадры не по карману

В этом году Deutsche Bank планировал запустить в России проект по развитию сети для частных клиентов. Начал подыскивать менеджера на позицию руководителя розничного блока, обратившись в агентства по подбору управленцев высшего звена. Хедхантеры сбились с ног, но так и не смогли никого найти — работать за €200 000 в год желающих не нашлось. Кандидаты хотели получать как минимум в два раза больше. Немцы были сильно удивлены — они никак не предполагали, что в России квалифицированные банкиры стоят дороже, чем в Европе. Проект пока не реализован.

На руководителей высшего звена идет настоящая охота. Как только кто-то из первых лиц заикнется, что ему надоело сидеть на месте, за него сразу начинается борьба. Один из хедхантеров рассказал Forbes недавний случай из своей практики: по заказу крупной компании он нашел кандидата, который согласился сменить работу с повышением зарплаты с $500 000 до $800 000. Но все оказалось не так просто — практически сразу же на этого менеджера вышли представители еще двух компаний. В результате после двух месяцев переговоров компания, заинтересованная в кандидате, согласилась увеличить сумму годовой компенсации до $1,3 млн.

За прошлый год при общем росте заработной платы в стране на 11% доходы топ-менеджеров увеличились на 20–25%, а по отдельным категориям в полтора-два раза. Значительно выросли заработки инвестбанкиров, генеральных директоров и директоров по персоналу. В 2006 году крупнейшие компании показали хорошие результаты, так что премии их руководителей, по оценке хедхантеров, вырастут в среднем на 15%.

Ничего удивительного: в последние годы в России повышенный спрос на профессиональных топ-менеджеров. Экономика растет быстрыми темпами, предприятия укрупняются и расширяют сферу своей деятельности. Владельцы крупных промышленных групп запускают новые проекты. По оценкам хедхантеров, спрос на квалифицированных топ-менеджеров с опытом успешной работы в разы превышает предложение — сегодня в России их тысячи, а требуются десятки тысяч. Люди имеют возможность выбирать компанию, а не наоборот.

По словам управляющего партнера компании Ward Howell International Сергея Воробьева, за «звездных» гендиректоров и банкиров крупные компании сегодня готовы платить любые деньги. И кандидаты этим активно пользуются. В последнее время они стараются договориться с работодателями не о годовой компенсации, а об общей сумме за весь период контракта (3–5 лет). Зачастую привыкшие к огромным деньгам менеджеры не стесняются просить десятки миллионов долларов.

«В этом году один из кандидатов предложил нам найти ему место, где за несколько лет он мог бы заработать $200 млн. Это был абсолютный рекорд за все 13 лет нашей работы, а от $30 млн до $100 млн просят уже десятки, — говорит Воробьев. — Работодатели в некоторых случаях от безысходности соглашаются».

Много ли получают менеджеры на Западе? Ли Скотт, президент и CEO второй по величине компании в мире Wal-Mart с общей численностью сотрудников 1,8 млн человек, за последние три года заработал в общей сложности $70 млн. Большая часть суммы — это полученные в качестве бонусов опционы на акции и акции Wal-Mart. Наличными Ли Скотту за прошлый год заплатили $5,2 млн, из которых $1,3 млн — зарплата, остальное — премия. Из этого еще нужно вычесть 40% американских налогов. Останется $3,1 млн. А ведь этот опытнейший 57-летний менеджер работает в компании уже 27 лет и считается одним из самых высокооплачиваемых людей в Штатах.

В России гарантированная годовая компенсация первых лиц крупнейших компаний в некоторых случаях может составлять примерно $10 млн. Такие деньги корпорации готовы платить именитым иностранцам вроде главы ТНК-ВР Роберта Дадли или президента СУАЛа Брайана Гилбертсона.

Впрочем, таких руководителей пока единицы. Зато более низкая планка — $1 млн в год, которая несколько лет назад казалась запредельной, по самым скромным подсчетам, покорилась 600 топ-менеджерам (мы говорим о денежных выплатах, с учетом опционов численность менеджеров-миллионеров, конечно, выше). Примерно половина их работает в финансовом секторе, в основном в инвестиционных банках. В одном только «Ренессанс Капитале» трудится около 20 чнловек, ежегодно богатеющих как минимум на миллион долларов, — это все управляющие директора и руководители структурных подразделений. На примере «Ренессанса» видно, насколько удачным местом для зарабатывания денег является инвестиционный банк. По данным компании, опубликованным в меморандуме к выпуску еврооблигаций, за прошлый год общая сумма выплаченных компенсаций составила $105 млн, в среднем $250 000 на одного сотрудника (их на конец года насчитывалось 422). В 2004 году средняя сумма составляла $190 000. Конечно, далеко не каждый в «Ренессансе» зарабатывает в месяц по $20 000 — средний показатель получается очень высоким за счет больших компенсаций, выплаченных руководству.

По словам консультанта одного из хедхантинговых агентств, в 2005 году некоторым инвестбанкирам удалось заработать более $10 млн. Год был удачным, фондовый рынок быстро рос, прошло много сделок по слияниям и поглощениям, сделок IPO, которые дают возможность заработать больше всего.

В этом году более $10 млн, по словам одного из хедхантеров, заработает зампред правления по инвестиционно-банковскому бизнесу Росбанка Герман Алиев (сам банкир наотрез отказался обсуждать с Forbes эту тему.) Судя по той информации, которую Росбанк раскрывает для инвесторов, по крайней мере $8,5 млн Алиев уже получил, продав акции Росбанка. Он пришел в банк три с половиной года назад, и, скорее всего, его контракт предусматривал опцион — возможное приобретение акций по заранее оговоренной цене, которая на момент покупки может быть значительно ниже рыночной.

Опционы на покупку акций своей компании или просто акции, которые нельзя продать в течение определенного срока, во всем мире составляют большую часть компенсации топ-менеджеров. Таким образом работодатель пытается привязать человека к месту (с уходом по собственному желанию эта часть компенсации теряется) и подталкивает его к более эффективной работе. Так, например, Джон Мак, возглавивший инвестиционный банк Morgan Stanley летом прошлого года, остался без годового денежного бонуса — ему заплатили только зарплату за пять месяцев из расчета $775 000 в год, а остальную часть компенсации компания выплатила своими акциями на сумму $11,5 млн, которые новый CEO не сможет продать в течение пяти лет.

Единственным местом, по утверждению Воробьева из Ward Howell, где инвестиционные банкиры смогут заработать больше, чем в России, остается Уолл-стрит: «Лондон мы уже догнали, а все остальные далеко позади». Если говорить о рынке руководителей высшего звена в целом, то, по данным агентства Hay Group, в России они зарабатывают в среднем в год на 25% больше, чем в Америке, и на 65% больше, чем в Великобритании (за вычетом налогов, не забывайте, что подоходный налог в России чрезвычайно низок). Так что теперь хедхантеры начинают активно искать людей для отечественных компаний за границей.

Игорь Шехтерман, управляющий партнер агентства RosExpert, рассказал Forbes, что количество запросов на заграничных топ-менеджеров в последнее время увеличилось на 15%. Часто компания ищет специалиста на Западе просто потому, что его можно нанять за меньшие деньги. Один коммерческий банк, например, затеял сейчас глобальную перестройку бэк-офиса, и ему понадобился человек, который смог бы возглавить этот проект. Клиент с хедхантером сошлись на том, что такого специалиста лучше искать в Европе, но при этом кандидату хорошо было бы знать русский язык. «В России таких менеджеров единицы. На Западе выбор гораздо шире. Поэтому, если в России нужный человек стоит $1 млн, на Западе можно найти такого же на $500 000–600 000», — поясняет Шехтерман.

HR-директор компании «Северсталь-ресурс» Елена Романова рассказала Forbes, что на управленческие позиции сегодня рассматриваются кандидаты, которые работали в таких крупных мировых компаниях, как BHP или Anglo American, и уже достигли определенных успехов. Среди них много русскоязычных, которые уехали из России или стран СНГ еще в начале 1990-х и готовы вернуться. Подходящих кандидатов ищут в Австралии, Канаде и ЮАР.

По словам Романовой, на профессионалов компания готова раскошелиться, но платить любые деньги не собирается: «У нас один кандидат попросил купить ему дом с бассейном. Возможно, он очень хороший специалист, но люди, которых интересуют только деньги, нам не нужны».

В целом специалистов с Запада везут от безысходности. Многие компании, которые в начале 2000-х приглашали на руководящие посты иностранцев, получили печальный урок: огромные деньги были выброшены на ветер. По статистике хедхантеров, в половине случаев опыт назначения экспатов оказался неудачным. Например, в «Русале» в 2002–2003 годах на ключевых позициях работали три высокооплачиваемых иностранца. Никто из них в компании не задержался. Сегодня, по словам заместителя гендиректора «Русала» Виктории Петровой, экспатов на высокие позиции приглашают лишь в случае крайней необходимости. В правление «Русала» входит один иностранец — Питер Клейтмен, заместитель гендиректора по правовым вопросам. Австралиец Питер Финнимор занимает пост директора по сбыту и маркетингу.

Все больше компаний стараются выращивать руководителей внутри. Елена Галочкина, HR-директор «МегаФон-Москва», сама работает в компании с момента ее основания и гордится достигнутыми результатами: «Если завтра кто-то из топ-менеджеров решит покинуть компанию, у нашего гендиректора есть список кандидатов из наших сотрудников на замену».

Но полноценными выпускниками «корпоративных университетов» становятся через два-три года. Что делать, если руководитель нужен сейчас? Артем Авдеев, партнер компании Egon Zehnder, говорит, что подходящими качествами может обладать кто-то из сотрудников компании, найти которого можно с помощью специальной методики. Недавно Egon Zehnder выполняла заказ для одного крупного предприятия: собственникам не пришлось никого покупать — сильнейшим оказался внутренний кандидат.

На нынешние проблемы с ростом вознаграждений топ-менеджеров Авдеев смотрит философски: «Через пять лет в России будет совсем другой рынок труда — появятся те, кого сегодня так сильно не хватает, — 45–50-летние люди с опытом работы 15–20 лет в современных организациях и 5–10 годами структурного управленческого опыта». Кроме того, наберутся опыта менеджеры, которым сейчас 25–30 лет. Тогда нынешним звездам, возможно, придется поумерить свои аппетиты.

Как мы считали

В этом году Forbes впервые представляет рейтинг отраслей российской экономики c самым высоким уровнем оплаты топ-менеджеров. За основу мы взяли суммы вознаграждений, которые компании выплатили руководителям высшего звена за 2005 год или назначили в 2006 году. Таблица заполнялась на основе данных, полученных Forbes от девяти агентств, занимающихся поиском кандидатов на руководящие позиции в лидирующих компаниях из различных секторов экономики.

Агентства представили данные, которые они собирают в ходе общения с кандидатами на должности и компаниями-клиентами. Мы также попросили для каждой отрасли и по каждой позиции посчитать средневзвешенное значение годового вознаграждения, учитывая при этом число подобранных топ-менеджеров. (Если девять менеджеров имеют доход $100 000, а один — $300 000, то среднее значение — $120 000.)

В таблице приведены цифры до вычета подоходного налога (13%).

Отрасли в рейтинге расставлены по местам в соответствии со средней годовой компенсацией первого лица. Исключение составляют инвестиционные банки — они заняли первое место за счет того, что в этой отрасли работает наибольшее количество высокооплачиваемых менеджеров.

Бешеные деньги