Вот Че наш

Над широкой долиной Валье-Гранде появился нимб. Солнце как будто накрыли прозрачной тарелкой - и вокруг него образовался громадный темный диск. «Хотите увидеть Че и его армию?» - выкрикнул ведущий митинга, посвященного 40-летию гибели самого популярного на свете социалиста. Все, включая президента Боливии Эво Моралеса, задрали головы вверх и увидели парящего внутри «нимба» орла. Над толпой повисла тишина. Когда на трибуну вышел Моралес, на небе было уже два наложенных друг на друга нимба, а под ними - неестественная, загнутая вверх радуга.

8 октября 1967 г. непонятый местными крестьянами, за счастье которых он боролся, страшно изможденный Че Гевара был схвачен агентами ЦРУ в предгорьях Анд неподалеку от Валье-Гранде и на следующий день казнен. 40 лет спустя миф о нем разросся далеко за пределы личности и политических взглядов команданте, ведшего скучнейшие дневники и пытавшегося в одиночку переустроить мир. Его реальная человеческая история и реальные воззрения - лишь досадная помеха для распространения чегеварианского вероучения. Всем по большому счету наплевать, переворачивается он в гробу или нет от происходящей вокруг его имени свистопляски. Человек со смешным просвищем Че умер - и родился великий пророк по имени Че.

В нескольких странах Латинской Америки правят его «наместники», взявшие из его идеологии разве что антиимпериализм. Анархические движения и секты по всему миру идут на полицейские заграждения под его светлым ликом. Футболки с его портретом носит золотая молодежь западных стран, весьма далекая от социализма и какой-либо борьбы за справедливость. В годовщину его гибели по всему Интернету его прозвище было самым часто упоминаемым словом. Даже там, где Че ненавидели за дела и слова его, он теперь стал поп-иконой, причем самой главной из всех. А то и настоящим святым.

Те же самые боливийские крестьяне, с молчаливого согласия которых он взошел на свою Голгофу, теперь на полном серьезе ставят его портрет в красном углу рядом с ликом Иисуса. Че-пророк оказался куда могущественнее Че-воина с его вечно провальной партизанщиной: через 40 лет во главе Боливии стоит Эво Моралес - индеец-простолюдин, сам называющий себя геваристом и социалистом XXI в. Конечно, вряд ли команданте хотел бы увидеть в Боливии такую революцию. Но ведь и пророков древних религий никто не спрашивает, нравятся ли им нынешние церкви.

ФОТО НА ВЕЧНУЮ ПАМЯТЬ

В Валье-Гранде создается впечатление, что каждый второй житель старше 40 сыграл ту или иную роль в последние часы Че Гевары. Вот женщина, которая принесла ему предсмертную трапезу, о чем она готова подробно рассказать любому всего за $4. Вот солдат, стоявший в оцеплении, когда тело выставили напоказ в прачечной местной больницы, - тариф $2. Вот больничная няня, обмывавшая труп, - денег не берет, но трудно договориться.

В Валье-Гранде мы зашли в хозяйственный магазин, где посреди полок, уставленных банками с краской и мотками веревки, в инвалидном кресле сидел очень старый человек и пил типичный для андских стран напиток - кисель. Разговорившись, мы выяснили, что это не кто иной, как Рене Кадима, снявший знаменитую фотографию мертвого Че Гевары, лежащего с открытыми и, кажется, совершенно живыми глазами. Убедившись в нашей готовности преподнести ему «подарок», он начал тихо рассказывать, как он пришел в переполненную людьми прачечную больницы «Сеньор де Мальта» и отснял целую пленку, которую тут же засветили военные. На следующий день он сделал себе фальшивую аккредитацию от местной проправительственной газеты и стал снимать снова.

Посередине прачечной стояла похожая на жертвенник бетонная глыба, на которую и положили тело Че. Дон Рене взобрался на нее и фотографировал команданте, практически стоя на нем. Он успел это сделать перед тем, как Че отрубили руки, которые хотели отослать в Аргентину для идентификации, но их сумел выкрасть боливийский журналист, и они были увезены на Кубу. Ни дать ни взять - история 2000-летней давности с мощами раннехристианского святого.

ТАК ПОХОЖ НА ИИСУСА

Стены дома пенсионера Каллисто Карденаса покрыты слоями разнообразных плакатов, картинок и журнальных вырезок. 70% их поверхности занимают портреты, оставшуюся часть поровну делят лики святых и календари с голыми девушками. Супруга дона Каллисто смущенно говорит, что других плакатов просто не достать. В красном углу - алтарь с двумя ликами - Иисуса и Че. Перед ними две свечи.

В 1967 г. дон Каллисто служил в армии писарем. Смотреть на тело Че он пришел в качестве сопровождающего боливийских генералов. Мертвых партизан, рассказывает он, привозили из гор часто, но обычно на мулах, путешествие с которыми занимало несколько дней. Поэтому тела часто находились в полуразложившемся состоянии. Че переправили в Валье-Гранде привязанным к стойке вертолета уже через несколько часов после смерти.

«Люди пришли смотреть, потому что ненавидели партизан; но когда они увидели его лежащим с открытыми глазами и так похожим на Иисуса, они стали подходить к нему снова и снова», - рассказывает дон Каллисто. Когда генералы ушли, он, сам не зная почему, присоединился к превратившейся в хоровод очереди.

«Есть серьезные свидетельства того, что Че действительно святой», - уверяет немец Эрвин Команн, бывший христианский миссионер, проживший в Валье-Гранде 20 лет. Правда, когда мы просим конкретизировать, он смущается и говорит, что Че просто кого-то излечил, а кому-то помог сдать экзамен, но кому точно - не знает. Доктор по профессии, ведший в своем боливийском отряде уроки французского, Че стал боливийским покровителем всего, что связано со знаниями и здоровьем. На мессе в главном соборе Валье-Гранде священник-поляк несколько торопливо, но отчетливо упоминает имя Эрнесто Че Гевары в списке местных святых и блаженных.

Истинные коммунисты не видят в этом проблемы. «У христианства и коммунизма много общего. Главное, что боливийцы не только молятся, а борются за его идеалы», - говорит приехавший на годовщину Мартин Сикейра, командир «Бригады Сан-Мартин», аргентинского комсомола.

Комсомольцы с родины Че кажутся страшно далекими от рабочего класса. Даже когда они сжимают левую руку в кулак, позируя в главной святыне Валье-Гранде - прачечной, трудно отделаться от впечатления, что попал на корпоративную вечеринку аудиторской компании. Впрочем, и сам Че вышел не из народа.

НАВЕРНОЕ, ЛЮБОВЬ

Всемирный слет Че Гевары, как официально назывались торжества в Валье-Гранде, собрал самую разношерстную публику: от организованных групп из союзных Боливии Кубы и Венесуэлы до весьма дезорганизованных бэкпэкеров, леваков, анархистов, хиппи и даже панков со всего мира.

Швейцарка Надин Краузас носит кепку с красной звездой, штаны в стиле милитари и почти никогда не выпускает из рук пухлую кубинскую сигару. Из кармана ее камуфляжной куртки торчит бутылка HavanaClub. «Я не знаю, что произошло между мной и Че Геварой, наверное любовь. Теперь мы живем вместе», - объясняет бывшая футбольная журналистка, освещавшая пять чемпионатов мира. Три года назад она приехала в Боливию на место гибели команданте и поняла, кто мужчина ее жизни.

Надин - создатель центра Че в соседнем городе Самаипата. Считает ли она себя коммунистом? - «Ни в коем случае! Че выше всех идеологий. Он просто человек образцовой судьбы».

С созданием центра у Надин были большие проблемы. По ее словам, палки в колеса вставляли кубинские доктора, которых Фидель за свой счет отправляет в Боливию. Помимо непосредственных обязанностей, они занимаются работой по распространению идей кубинской революции. Во время Че-слета люди в белых халатах были на виду. Они вели концерт в Ла-Игере, на месте пленения Че Гевары, а когда президент Моралес выступал в Валье-Гранде, за ним стоял медик с кубинским флагом.

Позже все ждали, что президент придет в прачечную, чтобы возложить там цветы. Его кортеж действительно прибыл на место, но после секундной остановки продолжил движение - непредсказуемый Моралес предпочел отправиться в общежитие кубинских врачей. «Безвозмездную» помощь Острова Свободы президент Боливии всегда приводит в качестве альтернативы «корыстным» западным кредитам. Правда, неизвестно, отправлял бы Фидель докторов в Боливию, если бы не получал «безвозмездную» нефть из Венесуэлы. Посол этой страны тоже присутствовал на собрании в Валье-Гранде - он сопровождает Моралеса во всех поездках.

Это не всем нравится. «Я поддерживаю Моралеса во всем, кроме этого. Засилье кубинцев и венесуэльцев угрожает нашему суверенитету», - говорит Анхель Падилья, студент из Санта-Круза, экономической столицы Боливии. Взгляд слишком националистический - совсем не в духе Че.

КОРЕННЫЕ ГАЗ И КОКА

Все журналисты знают, что президент Моралес имеет обыкновение просыпаться в четыре утра - так он привык, когда выращивал коку. Поэтому нас не удивило, когда нам сказали именно в этот час появиться перед президентским дворцом, чтобы отправиться с ним в поездку по стране. Такие поездки он устраивает практически каждый день. Как волшебник - правда, в зеленом, а не в голубом вертолете, - президент навещает самые удаленные уголки своей страны, привозя подарки, любимый из которых - обещание построить стадион.

Но в назначенный час президента все не было, и в конце концов нас решили отправить впереди Моралеса. Джип президентской охраны забирался все выше и выше в горы, и наконец перед нами открылось Альтиплано - покрытое желтой травой плато под небом такого светло-голубого оттенка, который можно видеть только в Андах. Высота - 4000 м, в 20 км от нас - озеро Титикака. Мы были первыми, кто в этот день прибыл на руины Тиауанако - похожее на мавзолей сооружение доинкского периода с каменным истуканом посередине.

К девяти часам со склонов соседних гор стали подтягиваться празднично одетые индейцы: мужчины в шляпах и малиновых пончо и женщины в разноцветных пончо и комичных котелках на голове с непременным мешком для младенцев.

Чтобы было не скучно ждать, всем раздавали пакетики с листьями коки. Президент был лидером производителей коки и, придя к власти, прекратил все программы по ее уничтожению, заявив, что сами боливийцы кокаин не употребляют, а что на Западе люди себя гробят - это их не касается.

Среди руин появились несколько оркестриков и группа шаманов, которые тут же принялись обкуривать местность благовониями, изгоняя злых духов. В небо взвились флаги ассоциации коренных народов Боливии. Под этим клетчатым флагом Моралес пришел к власти и хотел даже сделать его государственным, но пока это не удалось.

Моралес появился только в одиннадцать. Народ восторженно встречал первого в истории индейца, ставшего президентом страны. Оркестры устроили страшнейшую какофонию. Мероприятие было посвящено принятой месяц назад Декларации ООН о правах коренных народов. Самое главное из этих прав - право на землю и ресурсы. США голосовали против, а Россия воздержалась - отдавать недра семинолам или эвенкам Вашингтон и Москва пока не готовы.

А вот индеец Моралес легко национализировал газовую индустрию страны - основной источник ее дохода - в пользу индейского большинства. За что и прослыл героем. «Эво - лидер коренных народов мира», - говорила выступавшая в Тиауанако подозрительно белая представительница североамериканского племени команчей. Тем временем местные лидеры один за другим выходили поблагодарить президента за новый стадион - как без этого.

Когда слово было предоставлено самому президенту, тот заклеймил США за мировой диктат, а католическую церковь - за столетия эксплуатации коренных народов (сам он считает себя одновременно католиком и поклонником Пачамамы, богини земли народа аймара). Поблагодарив Венесуэлу и Кубу, президент направился к своему вертолету, где его уже поджидали корреспонденты Newsweek. Соседом одного из них оказался летчик с черепом в петлице, а другого - непременный посол Венесуэлы. Разговор с последним о российском оружии, поставляемом его стране, привел его в самое благодушное настроение.

НАСЛЕДНИК ЧЕ НА ЗЕМЛЕ

Летать в «Суперпуме», периодически дающей устрашающий крен, - увлекательное дело, даже если рядом не сидит один из самых харизматичных мировых лидеров. С проявлениями харизмы нам не повезло: поздоровавшись, президент ушел в себя и на внешние раздражители больше не реагировал.

Нас предупреждали, что Моралес - человек настроения и что приглашение в поездку не гарантирует возможности поговорить с ним о чем-либо, кроме футбола и погоды. «Пусть уругвайцы не обижаются, но завтра мы их сделаем - с помощью силы Пачамамы», - это было единственное значимое заявление, которое президент сделал за следующие 15 часов, проведенных вместе с нами. Отвечать на наши вопросы о наследии Че Гевары и социализме XXIв. он отказался, сославшись на то, что в полете разговаривать неудобно, а на земле у него - сплошные мероприятия. Создавалось впечатление, что президент - этот наследник святого Че на земле - нас стесняется.

Вертолет приземлился на высокогорной авиабазе возле Ла-Паса, где Моралеса поджидала китайская правительственная делегация. Мы пересели в маленький самолет, который через полтора часа перенес нас в город Кобиха на границе с Бразилией - в душную и влажную амазонскую низменность.

В аэропорту Моралеса встречал строй матросов в белоснежной форме. Боливия лишилась доступа к морю в войне XIX в., но по-прежнему считает себя морской державой. «Добрый день!» - обратился президент к матросам. «Добрый день!» - прогорланили те в ответ.

Первым делом кортеж направился на футбольное поле. Нас предупреждали, что президент взял с собой форму и собирается играть. Но, похоже, он не ожидал увидеть вместо зеленого газона разровненную бульдозером красную глину. Поэтому Эво лишь исполнил 11-метровый - видимо, в качестве наказания принимающей стороне за неподготовленность.

После этого он отправился раздавать подарки - на этот раз микрокредиты местным собирателям бразильского ореха. Смущенные орехопромышленники выходили, чтобы получить чеки на $5000–6000 от различных финансовых и правительственных организаций, часто венесуэльских. Раздав деньги, Моралес отправился в ресторан «Крокодиловое болото», где ему показали проект очередного стадиона. Глаза президента сияли. После ужина с мясом неизвестных нам зверей мы отправились в столицу.

КАК РАСИСТ РАСИСТУ

Перед вылетом глава администрации и шеф протокола клятвенно заверили нас, что уж теперь-то президент без сомнения с нами поговорит. Со своих мест мы видели, как они напоминают ему о нашем присутствии. Однако Моралес лишь робко обернулся в нашу сторону, после чего откинул спинку кресла, выключил свет и заснул.

Может быть, его расстроила проигранная Элу Гору Нобелевская премия мира, а может, встречавшиеся тут и там в Кобихе граффити с лозунгами сторонников автономии низинной части Боливии, известной как Медиалуна - «полумесяц» (так эта территория выглядит на карте страны). Именно в Медиалуне расположены месторождения газа, которые подпитывают экономику Боливии куда больше коки.

Есть здесь и откровенные сепаратисты. Эксцентричный архитектор Серхио Антела стоит во главе местного национального движения «Насьон Камба». Себя боливийцем Антела не считает, а под необходимость расчленения Боливии подводит такую идеологическую базу: высокогорье колонизировали испанцы из Перу, которые, придя на смену инкам (тоже колонизаторам), приняли их систему управления, которая сводится к слову «апартеид». Напротив, низину заселяли пришедшие из Аргентины жители иезуитских миссий, которые смешивались с местными индейцами, в результате чего здесь стали преобладать метисы.

Правда, сам Антела с виду чистейшей воды колонизатор, что и позволяет сторонникам Моралеса называть его расистом и врагом индейцев. Антела называет расистом самого Моралеса, обращая внимание на привилегии, которые получают индейцы в результате проводимой им аграрной реформы. «Моралес - это человек, который нам нужен, чтобы отделиться от Боливии. Его радикализм помогает нашему делу», - заявляет Антела.

То, что радикальная политика президента усиливает сепаратизм, видно невооруженным глазом. В столице провинции Санта-Крузе нелегко найти государственный флаг, зато бело-зелеными полотнищами автономистов увешаны все улицы. Самая типичная надпись на стенах - «К оружию против нарко-коммунизма!».

ВЫПИТЬ ЗА УПОКОЙ ДУШИ

На Че-слет в Валье-Гранде привезли напиток Cuba el Che, при дегустации оказавшимся вариантом рома с колой с химическим душком. Создатель брэнда, житель сепаратистского Санта-Круза Фернандо Поррас, лично представлял чегеварианский напиток.

Производство открылось лишь три месяца назад, но успех столь велик, что Поррас уже подумывает об экспорте в Аргентину. «Меня считают сторонником Моралеса, но мне он не нравится: он левак, у него шило в заднем месте», - говорит Поррас. Че Гевару же Поррас уважает и - чтобы не показаться циничным капиталистом - уверяет, что 15% своей прибыли отдает бедным. Так или иначе, за всем стоит тонкий расчет: «Че - это очень известный образ, привлекающий людей в возрасте от 15 до 21, как раз тех, кто чаще всего потребляет ром с колой».

То, что Поррас делает на рынке алкоголя, Моралес еще успешнее осуществляет на рынке политическом. И геваризм - не единственный продукт, который расходится как горячие пирожки. «У Латинской Америки три статьи политического экспорта: бедность, индейцы и чувство вины за колонизацию. Все это Моралес продает успешнее кого бы то ни было», - говорит архитектор-сепаратист Антела.

Впрочем, рыночный инстинкт практичного Моралеса, возможно, и является причиной успеха его революции. И если он и творит ее именем Че, то это вовсе не значит, что он должен слепо следовать всем заветам и заповедям святого команданте.