«Наводнение» Тони Митчелла

НА СЕВЕРНОМ ПОБЕРЕЖЬЕ Великобритании бушует нечеловеческий шторм. Насколько он опасен непонятно, и от этого еще страшнее. Последняя сводка, полученная центровыми синоптиками с периферийной метеостанции: «Высота волны 17 метров». У опытного столичного предсказателя погоды вытягивается лицо: наверное, это ошибка! Однако метеостанция больше не подает признаков жизни. Главный по погоде так и остается стоять в кадре, удивленно подняв брови домиком, а крошечный домик метеостанции на другом конце страны на глазах у зрителя смывает огромная волна. Две тетушки собираются душевно попить чайку на уютной кухне и даже не успевают испугаться, когда потоки воды, врываясь в двери и окна, мгновенно заполняют их небольшое жилище. Простой, но эффектный прием: чтобы зритель представил масштабы бедствия, лучше — в том числе по бюджету — показать малую, но самую ужасную его часть в ограниченном пространстве, положившись на воображение. От чердачного окошка на крыше, в котором безнадежно бьется жертва, камера поднимается выше и дает панораму целого затопленного городка.

Заместитель премьер-министра (Дэвид Суше) уверен, что любимый Лондон может спать спокойно. Подумаешь, уже залило какую-то Шотландию, подумаешь, число жертв на побережье растет — синоптики ведь обещают, что ураган уйдет. В прямом эфире он врет напропалую, что положено врать в таких случаях в таких фильмах. А вот профессор Моррисон (Том Кортни), главный британский специалист по наводнениям, так не считает. Он спешно направляется на дамбу, где работают его сын и дочь, чтобы предупредить об опасности. Но его, как водится, никто не слушает. Синоптики считают его паникером, а сын Роб (Роберт Карлайл), инженер-гидравлик, строивший эту самую дамбу, поначалу вообще убежден, что папаша тронулся умом на своих наводнениях. Профессор-то говорил, что дамбу нужно строить в другом месте, из-за этого в семействе случился раскол, и теперь родственники и коллеги вообще не разговаривают друг с другом. Однако здравый смысл подсказывает Робу, что профессор прав, перед лицом опасности ругаться как-то глупо, и семейство — включая сестру Роба, начальника дамбы Саманту (Джессалин Гилсиг) — начинает действовать сообща.

Их действия сводятся к бессистемной беготне, созвонам и передаче друг другу все новых данных о шторме. Ответственные лица в правительстве тоже бесконечно гоняют данные туда-сюда, но выводов сделать не могут. Вода тем временем прибывает с ураганной скоростью, и только когда прямая и явная угроза появляется на экранах рабочих мониторов, начальство забывает слово «убытки» и потрясенно произносит: «О, господи!». Тем временем в городе залило весь центр, из воды сиротливо торчат полузатопленные Тауэр, колесо обозрения, башня Парламента с Биг-Беном. Люди лезут на крыши, правительство скрывается в бункере, чтобы оттуда раздавать ценные указания, военные ругаются с министрами по поводу жестких мер, вертолетов на всех не хватает, а семейство Моррисонов ныряет с затопленной дамбы прямо в реку и спасается вплавь.

Не беда, что фильмы такого рода изобилуют нелепостями. Претензии к правдоподобию тут неуместны — выдумка все-таки, но здравого смысла лучше придерживаться и не скакать с пятого на десятое. А то одновременно с развивающейся катастрофой скорбящие родственники уже зажигают свечи и покрывают стены листовками с фотографиями пропавших, будто все позади. По бурной сметающей все на своем пути воде в то же время спокойно плавают лодки. По законам жанра катастрофа должна быть показана еще и с точки зрения «простого человека с улицы» — здесь эту функцию отрабатывают двое рабочих, блуждающих по затопленному метро. Семейство Моррисонов тем временем фантастическим образом воссоединяется с засевшим в бункере правительством и оттуда решает открыть шлюзы на дамбе во время отлива, чтобы спустить воду, сыграв на разнице уровней. Вся эта запутанная гидравлика не обойдется, однако, без жертв — затоплена комната с нужными пусковыми системами, и кому-то придется пожертвовать жизнью и утонуть, проникнув туда. Хотя вояки предлагают бесполезную дамбу просто взорвать. Вопрос в том, кто успеет раньше, героические Моррисоны или армейские вертолеты.

«Наводнение» — первый фильм, снятый режиссером Тони Митчеллом для большого экрана после нескольких телепроектов; к сожалению, первый блин вышел комом. Зрелище вышло вялым, сюжет бестолково мечется от одного места действия к другому, провисая и притормаживая. Может быть, режиссер просто по привычке рассчитывал, что слабые места его опуса залакируют рекламные блоки. Но кинозал — не телевизор, вот и получился не фильм, а катастрофа.

Татьяна Алешичева

Коммерсантъ (Екатеринбург) №226 от 07.12.2007

Дело рук самих утопающих