Что такое «новый эпос»

13 февраля 2008 года поэт Федор Сваровский прочитал в клубе «Улица ОГИ» доклад, посвященный осмыслению собственного литературного феномена. ВАРВАРА БАБИЦКАЯ в меру своего разумения законспектировала теорию «нового эпоса», сведя ее в итоге к восьми тезисам

13 февраля 2008 года в клубе «Улица ОГИ» в рамках цикла открытых лекций по русской литературе 1970-х - 2000-х "Система координат", организованных группой "Культурная инициатива", поэт Федор Сваровский прочитал доклад, посвященный осмыслению собственного литературного феномена. ВАРВАРА БАБИЦКАЯ в меру своего разумения законспектировала теорию «нового эпоса», сведя ее в итоге к восьми тезисам

Физиологическая разница видна невооруженным глазом. Если у Дмитрия Воденникова, первого из апостолов «новой искренности», внутри «цветочный жар, подтаявший пломбир», то у «нового эпика» — натурально, пламенный мотор. Заглавный (с точки зрения редакции) «новый эпик» Федор Сваровский — вообще, как известно, робот. Андроид серии VI—IV.

1. «Новый эпос» — не литературное объединение, не жанр, не творческий метод. Это тенденция, определенная форма отношения автора и текста, модус высказывания. К «новым эпикам» себя причисляют Федор Сваровский, Леонид Шваб и Арсений Ровинский (кажется, недавно к ним примкнул и Сергей Круглов).

2. Помимо себя самих, Сваровский, Шваб и Ровинский считают «новыми эпиками» еще целый ряд авторов: Виктора Полещука, Бориса Херсонского, Григория Дашевского, Марию Степанову, Линор Горалик, Павла Гольдина, Андрея Родионова, Игоря Жукова, Марию Глушкову — что бы ни думали на сей счет сами причисленные. Ведь упомянутые авторы не занимаются вычленением каких-то тенденций в литературном процессе. Они просто пишут. Литература от обойм не зависит — как не зависит, скажем, поэзия Кирилла Медведева от термина «новая искренность».

3. «Новый эпос» — это тексты, похожие на фрагменты киносценариев, наброски романов, куски диалогов из фильмов, на закадровый текст, на синопсис. Они нарративны в самом прикладном смысле слова.

4. Автор «нового эпоса» незримо стоит за текстом, но не отождествляет себя ни с героем, ни с рассказчиком. Иногда кажется, что его, автора, попросту нет. Он ни в чем не убеждает читателя, ничего ему не подсказывает. Никак не анализирует и не оценивает поведение героев. Не пытается ничего объяснить. Просто охватывает невидимой рамкой какой-то фрагмент чужой жизни — и тот вдруг обретает особую, метафизическую значимость.

5. Гомер в «Илиаде» описывает события совершенно реальные — по крайней мере для него. «Новый эпик» описывает события, реальность которых не имеет никакого значения — важен их эффект. Поэтому действие «новоэпического» произведения разворачивается не только в славном прошлом, как это свойственно традиционному эпосу, а, скажем, в космосе, в прошлом, в будущем, во сне, в бреду — в любой естественной или неестественной среде.

6. Эти стихотворения могут восприниматься лишь целиком. Произведение необходимо дочитать до конца. На отдельные элементы текст не разбирается, отдельные строки почти никогда не имеют собственного художественного значения.

7. В каждом из стихотворений автор играет контекстом, создает некую дополнительную реальность, в которой и происходит действие. Катарсис при прочтении текста возникает именно от опознания контекста и находящейся за пределами текстов огромной подразумеваемой фабулы. Иными словами, каждое новоэпическое произведение представляет собой кусочек некоей длинной истории, которая остается за кадром, но по каким-то признакам восстанавливается читателем.

8. «Новый эпос» невозможен без героического. С героем происходят удивительные, особенные события — что бы таковыми ни считать. Это может быть и просто чудовищная стадия опьянения, приводящая героя к прозрениям или замечательным ощущениям, и описание тихой жизни на окраине культурного мира, и совершенный на войне подвиг, кровавая разборка маргиналов, мистический триллер, бытовая драма. Но события всегда имеют роковой, провиденциальный, метафизический оттенок. Все эти тексты метафизичны. Собственно, затем и написаны.

Федор Сваровский отобрал для OPENSPACE.RU три поэтических текста, наилучшим образом иллюстрирующих новую тенденцию

Арсений Ровинский

* * *

Гавриил Степанович встал и покачнулся

помнишь вашу квартиру на Леселидзе превратили в фотолабораторию

ты забыл Ираклий кто помогал тебе все эти годы

славу как бублик тебе подносил я в тёплых ладонях

Леонид Шваб

* * *

Кришна не плачет.

Назревает гроза, девочка схоронилась за камнем.

Чем меньше планета, тем молния долговечней.

Девочка спит на траве, дождь перестал.

Федор Сваровский

ПЕСНЯ О КАПИТАНЕ МОРАЛЕСЕ

эта песня о капитане Моралесе

закончил академию

в детстве — собственный конь

наизусть

фуги Баха себе перед сном поет

голубые глаза

голос тонкий

но видимо

на кровавом берегу Параны

в черный для 18-й армии день земного календаря

запасную рубашку на полосы быстро рвет

смотрит

но никуда не рвется

на выжженном берегу

склоняясь над смертельно раненым клоном

не бойся

вот

и о том что смерти на свете нет

или яркий свет

и покрывающая его трава

Мы публикуем фрагмент выступления поэта, критика и литературного куратора Дмитрия Кузьмина в ходе дискуссии, последовавшей после доклада Федора СваровскогоКогда мы слушаем выступление Федора Сваровского, мы должны прежде всего задаться вопросом о дискурсивной рамке самого этого выступления: это, собственно говоря, перед нами что? (Смех, оживление в зале.)

То есть: я это усилю и скажу, что люди, которые выступали с групповыми манифестами в русской поэзии в последние лет, наверное, двадцать, были люди действительно глубоко маргинальные и периферийные. А люди, находившиеся более или менее в сердцевине, ничего подобного не делали. Это не значит, что пространство было вовсе не структурировано. Но индивидуальные особенности авторов мыслились как явно более существенные, нежели особенности групповые. То есть со времен концептуалистов, метареалистов, то есть каких-то таких больших... (Илья Кукулин, с места: «Московское время»!)

Еще по теме:

Федор Сваровский и Леонид Шваб читают свои стихи