Сколь велика и священна в православном отечестве молва о возжжении св. Огня, столь тягостно для взоров и сердца самое зрелище оного в Иерусалиме

Русский византолог профессор Алексей Дмитриевский

Многовековая тайна Благодатного огня, ежегодно сходящего на Гроб Господень в Иерусалиме накануне Пасхи, похоже, раскрыта. Соответствующее сенсационное признание сделали авторитетные представители церкви — греческий патриарх Иерусалимский Феофил III и известный публицист диакон Андрей Кураев. Как это ни парадоксально, «тайну священного огня» продолжают защищать люди сугубо светские — во главе с президентом ОАО «РЖД» Владимиром Якуниным

Александр СОЛДАТОВ

СТАРО ПРЕДАНИЕ…

Никто точно не знает, когда часть восточных христиан поверила в Благодатный огонь. Современные историки датируют возникновение предания о его сверхъестественном происхождении примерно IX веком—временем, когда Иерусалим попал под власть мусульман, обращавших христианские храмы в мечети. Первое русское свидетельство о чуде оставил игумен Даниил в своем знаменитом «Хожении» (примерно 1207 год). Из его рассказа видно, что среди греков в XIII веке вера в Благодатный огонь под сомнение не ставилась.

Но что это за огонь и как «в него» можно верить? Благодаря ежегодным телетрансляциям чуда, на этот вопрос сегодня может ответить большинство россиян. По официальной версии, бытовавшей до 12 апреля, вскоре после прямого включения российских телекомпаний из Иерусалима (раньше трансляции начинались в 16, а теперь в 15 часов) вдоль стен храма начинают сверкать молнии, на мраморную крышку Гроба сходит в виде росы огонь голубоватого цвета, от которого греческий (православный) патриарх зажигает пучок свечей. Он сразу выносит огонь из Кувуклии (пещеры) Гроба в сам храм, где от него зажигают свечи остальные клирики (в том числе неправославные), паломники и туристы.

По утверждению некоторых паломников, в течение первых минут после схождения огонь обладает необычными свойствами—он не обжигает, поэтому все присутствующие начинают умываться им и в храме возникает атмосфера эйфории. Правда, в интернете несложно сыскать признания паломников, считающих себя «особо грешными и недостойными»,—они утверждают, что их огонь здорово опалил, у одного даже борода сгорела.

Благодатный огонь быстро теряет свои чудесные свойства, но его развозят по всему миру, устраивая в иных местах несколько странные с христианской точки зрения церемонии поклонения огню. В большинство московских храмов лампадки с огнем привозят лишь к середине пасхальной службы, которую приходится даже прерывать из-за чрезмерно активного желания молящихся как можно быстрее получить свою частичку огня. Кое-где возникают давки—но, будем надеяться, благочестивому русскому народу еще далеко до темпераментных арабов и армян, которые в кровь бьются в храме Гроба Господня на каждый большой праздник. Почву для перманентных драк в святых местах Палестины создает расплывчатость «статуса-кво» этих мест, разными частями которых—алтарями, притворами, приделами, колоннами и даже лампадами—владеют разные церкви. Все поделено не с точностью до сантиметра, и границы внутрихрамовых владений постоянно оспариваются.

ОТКРОВЕНИЕ О «ЗАЖИГАЛКЕ»

Но вернемся к сенсации, которая способна поколебать веру многих, если предметом веры является огонь. Незадолго до нынешней Пасхи Фонд Андрея Первозванного, возглавляемый главным железнодорожником РФ Владимиром Якуниным, направил в Святую землю группу российских журналистов и церковных публицистов. Группа, которую возглавил лично г-н Якунин, должна была встретиться с патриархом Феофилом III, а также изучить «на местности» храм Гроба и все нюансы церемонии схождения Благодатного огня—чтоб поэффектнее подать ее российским зрителям-читателям. Встреча с патриархом состоялась 12 апреля и оставила у российских гостей, как признался ответственный редактор «Церковного вестника», официального органа Московской патриархии, Сергей Чапнин, шокирующее впечатление. В воздухе запахло сенсацией, а ежегодная акция по доставке в Россию Благодатного огня, которой очень дорожит Владимир Якунин, оказалась под угрозой срыва.

По утверждению Чапнина, патриарх выступил с «хамским, русофобским мессиджем». «Мне,—признался редактор,—такого слышать от предстоятеля Церкви еще не приходилось. Да и местные сказали, что так грубо блаженнейший Феофил высказывается впервые». Почти дословную стенограмму «мессиджа» вскоре разместил на своем сайте диакон Андрей Кураев, профессор Московской духовной академии, обладающий огромным авторитетом и доверием в среде «просвещенной» церковной общественности.

Из рассказа о. Андрея видно, что патриарха в общем-то спровоцировали сами гости. Один из них намекнул, что, дескать, паству Иерусалимского патриархата составляют одни арабы, а все иерархические должности занимают греки, арабов на них не пуская,—несправедливо как-то. Подтекст вопроса: православные арабы очень дружат с русскими и готовы отдать им все церковное имущество в Святой земле, лишь бы Россия пособила в переговорах с Израилем. А вот греки ведут «многовекторную» игру, сдерживая российскую экспансию. В ответ патриарх сначала туманно намекнул, что его Церковь «никогда не занималась политикой и бизнесом», тут же заметив, что такую «метафизику» «русским, наверное, трудно понять». «Мы жили хорошо и мирно»,—сказал далее Феофил, пока в Иерусалиме не появилась Русская духовная миссия. «Со времени императрицы Екатерины для России главное не Балканы, а именно Иерусалим. С той поры ничего не изменилось,—констатировал патриарх.—Россия совершает здесь культурную и политическую агрессию». Вспомнил глава «матери церквей» и о планах Сталина по захвату Палестины и ее советизации.

Далее Феофил III перешел, собственно, к тому, ради чего делегация приехала,—к Благодатному огню. Избегая слов «чудо» или «схождение», он заявил, что обряд Великой субботы—«это церемония, которая является репрезентацией [представлением, воспроизведением], как и все другие церемонии Страстной седмицы. Как некогда пасхальная весть от гроба воссияла и осветила весь мир, так и ныне мы в этой церемонии совершаем репрезентацию того, как весть о воскресении от Кувуклии разошлась по миру». И без того откровенную фразу патриарха—единственного, по церковным понятиям, свидетеля чуда—диакон Кураев сопроводил собственным комментарием, для особо непонятливых: «Откровеннее сказать о зажигалке в кармане он, наверно, и не мог». Любопытно, что пару лет назад о. Андрей комментировал для НТВ прямую трансляцию схождения огня, добросовестно воспроизводя все благочестивые сказания о нем…

ОШИБСЯ КАЛИБРОМ?

Почти десять дней после откровений Кураева в российском церковном медиапространстве стояла гробовая тишина—все были в шоке. Но Пасха неумолимо приближалась, и Фонд Андрея Первозванного должен был «что-то решать». 21 апреля, уже на Страстной, Владимир Якунин устроил в РИА Новости пресс-конференцию, на которую позвал главного куратора русских паломничеств в Иерусалим епископа Марка (Головкова), заместителя митрополита Кирилла (Гундяева). Главный железнодорожник призвал наказать диакона по церковной линии: «Теперь это уже по линии владыки Марка. Они должны определиться, что и как позволительно трактовать священнослужителю Православной Церкви, а что не очень позволительно и не очень правильно».

Но священноначалие не «определилось». Кураев—слишком знаковая и «раскрученная» фигура, чтобы его безболезненно можно было лишить сана за неудобную для кого-то правду. Более того, профессор в рясе продолжает делать на своем сайте резкие заявления о коммерциализации «чуда» и о личной заинтересованности г-на Якунина в нагнетании ажиотажа вокруг огня.

Но хотел ли на самом деле диакон Кураев испортить кому-то праздник? Очевидно, нет. В свойственной ему эмоциональной манере он хотел лишь обличить как «русофоба и циника» греческого патриарха, оказавшегося «врагом России». А еще несколько лет назад Феофил, в сане архимандрита, был представителем Иерусалимского патриархата в Москве, служил в храме св. Филиппа на Арбате, говорил о вечной дружбе с Россией и получал дивиденды от паломнического бизнеса. Но, как заметил один православный публицист, стреляя в патриарха, Кураев попал в православие. Он, так сказать, перепутал калибр. Конечно, православию Евангелия и Вселенских соборов от такого выстрела ущерба не будет, для него «шоу-чудеса» особой роли не играли. А вот массовое православие «народного благочестия», для которого Благодатный огонь был решающим аргументом, что «наша вера—правая», может очень даже пострадать.

Предпринятые накануне Пасхи попытки организовать «контрпиар» против признаний патриарха Феофила и диакона Кураева выглядели, мягко говоря, непрофессионально. Привлеченные им журналисты не побрезговали прямой фальсификацией интервью патриарха Феофила, которая появилась в Страстную пятницу в одном из журналов. Проблема в том, что опровергнуть «ошибочные интерпретации» собственных слов может лишь Феофил—единственный свидетель чуда. Сразу настораживает, как охотно он это делает, заявляя: «Желающих развенчать «миф» было множество. Но это еще никому не удалось».

Дальше в «интервью» ошибка громоздится на ошибку и нелепость на нелепость. Если признать авторство патриарха Феофила, то придется его заподозрить, во-первых, в религиозной безграмотности, а во-вторых, в психической неадекватности. Например, «Феофил» утверждает, будто в Евангелии говорится, что апостол Петр, прибежав на Гроб Господень после Воскресения, увидел там свет. Но в Евангелии ничего подобного о Петре не говорится! Далее, «Феофил» коверкает порядок церемонии, которую он лично совершает. Например, «утверждает», будто Гроб опечатывают после того, как в него заходит за огнем патриарх. На самом деле патриарх сначала снимает ранее наложенные печати и лишь потом заходит во Гроб. «Феофил» говорит, будто земля, на которой находится храм, принадлежит туркам, на самом же деле земля у входа в храм принадлежит с XII века известной арабской семье, которая хранит ключи от храма. «Патриарх» утверждает, что перед входом в Кувуклию с него снимают все облачения и обыскивают. Но миллионы зрителей прямых трансляций церемонии видят, что снимают с патриарха лишь самые верхние части облачения (саккос и омофор), а все остальное (подрясник, подризник, епитрахиль и т д.) остается на нем. Также из телекартинки видно, что патриарха никто не пытается обыскивать—его вход в Кувуклию происходит в процессе крестного хода.

Вопросы о «неадекватности» патриарха разрешаются просто. Достаточно провести небольшой поиск в интернете, чтобы найти только что опубликованный «патриарший» текст—в публикации трехлетней давности, появившейся на страницах журнала «Благодатный огонь» (приложение к журналу «Москва») и републикованной сайтом «Православие Ру». Авторы статьи—два современных паломника Николай Колчуринский и Михаил Шугаев—и запустили в оборот ошибочную ссылку на Евангелие с апостолом Петром, мифы о раздевании и обыске, перепутали арабов с турками и т п. Ну очень грубо сработано! … К сожалению, сама автор, Екатерина Рожаева, как утверждают в редакции, недоступна для комментариев уже полторы недели…

ЧТО ДУМАЮТ БОГОСЛОВЫ?

Сомнения в том, что христианское чудо может совершаться автоматически, в определенный день и время, независимо от веры и духовного состояния тех, кто собрался на него поглазеть, бытуют среди православных богословов так же давно, как и сама народная вера в «огненное чудо».

Нынешний Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, будучи студентом Ленинградской духовной академии, присутствовал 9 октября 1949 года на докладе заслуженного профессора академии, выдающегося историка и литургиста Н Д. Успенского «К истории обряда Святого огня, совершаемого в Великую субботу в Иерусалиме». В советские годы доклад распространялся в машинописных копиях, но недавно увидел свет в сборнике «Благодатный огонь: миф или реальность?», выпущенном историками диаконом Александром Мусиным и Сергеем Бычковым. Гипотеза профессора сводится к тому, что формирование мифа о чудесном огне началось около 900-х годов и оправдывалось нуждой в «укреплении веры». Успенский заметил, что в описаниях Гроба Господня и записках паломников ранее IX века упоминания о схождении огня отсутствуют. Нет их в «Амфилохии» св. Патриарха Фотия (IX в.) с детальным описанием храма Гроба. Благочестивый обряд («репрезентация»), считает профессор, постепенно начал использоваться как орудие в межрелигиозных и политических противостояниях. Нечто подобное, судя по всему, продолжается и сегодня. Региональные отделения «ЕР» развозят Благодатный огонь по инвалидам и одиноким пенсионерам, а в Белгороде почему-то местных журналистов обязали разнести лампадки с огнем по интернатам, детским домам и больницам.

Религиовед Михаил Ситников, анализируя веру в Благодатный огонь в современной России, связывает ее с традиционными пережитками язычества: «Тяга к магизму, к непременному присутствию в числе оснований веры чего-то «эдакого»—от факирских трюков до аномальных явлений—совершенно чужда откровению Христа… Но для осознания постоянного присутствия Господа в мире новозаветным христианам не нужны никакие помпезные эффекты».

Конечно, остается немало аргументов и у сторонников традиционного (то есть сложившегося после IX века) взгляда на Благодатный огонь. Важнейший из них—многократно запечатленный на видео факт, что огонь не обжигает умывающихся им богомольцев. Но главное не в «объективном» происхождении огня, а в особенностях веры. Поэтому позволим себе еще одну цитату—старообрядческого публициста Андрея Езерова: «Что же это за вера, для которой необходимо «огненное чудо» и недостаточно самого Воскресения Христова?! Мы веруем не в «огни», не в святыни, не в Гроб Господень, а непосредственно в Господа Иисуса Христа, Распятого и Воскресшего. Мне попадались бесноватые, получавшие откровения не только от «голосов», но и от «огней» и «света». Люцифер, как мы помним, по латыни «светоносец».

Как бы то ни было, признавал профессор Успенский, «огонь, зажигаемый на Гробе Господнем от скрытой лампады, все-таки есть огонь священный, получаемый с места священного».

Фото: STEVE CRISP/REUTERS; МИХАИЛ ФОМИЧЕВ/РИА НОВОСТИ; GALI TIBBON/AFP/EAST-NEWS

Благодать и зажигалка