Мой бывший руководитель, экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский стоит сегодня, пожалуй, перед главным выбором в своей жизни. Рассуждения на высшем уровне о теоретической возможности помилования бывшего совладельца опальной нефтекомпании заставляют его делать чудовищно тяжелый выбор: справедливость (собственность) или милосердие.

Какова цена возможного помилования Михаила Ходорковского? Хотя закон и не говорит прямо о том, что он должен признать вину и раскаяться, для многих сам факт обращения за помилованием будет означать согласие с приговором. Это знаковая вещь, поскольку фактическое согласие экс-главы ЮКОСа с приговором – гарантия того, что активы его опальной нефтекомпании, оцениваемые сегодня не менее чем в $60 млрд, останутся у их нынешних собственников. Даже для любителей юридических изысков должно быть совершенно ясно, что никто не понесет Михаилу Ходорковскому в камеру составленный по английскому праву пакет документов, защищающих государство и «Роснефть» от последующих претензий в международных судах. Цена таких документов, подписанных в узилище, ниже цены бумаги, на которой они напечатаны. Бывший владелец «Медиа-моста» Владимир Гусинский уже подобное подписывал, и с этим разобрался Европейский суд – в его пользу.

В июле прошлого года «Ведомости» любезно согласились опубликовать мою статью «Пятилетка ЮКОСа: тупиковое дело». Читателям решать, насколько сбылись изложенные в ней прогнозы. За это время в ряде юридических журналов США мною фактически была опубликована по частям книга о деле ЮКОСа («Yukos Risk: The Double Edged Sword» в New York University Journal of Law & Business – о банкротстве и ликвидации ЮКОСа; «The Yukos Money Laundering Case: A Never-Ending Story» в последнем номере Michigan Journal of International Law – о новом деле Ходорковского, связанном с легализацией и отмыванием, а также «The Yukos Tax Case or Ramsay Adventures in Russia» – о налоговом деле ЮКОСа, – которая выйдет этим летом во Florida State University Business Review). Сегодня широкая общественная дискуссия о возможном помиловании Михаила Ходорковского требует, на мой взгляд, отдельной попытки разобраться в этом вопросе. Разобраться как с юридической точки зрения, так и c моральной (безусловно, не претендуя на истину в последней инстанции).

Цейтнот следствия

Общеизвестно, что Михаил Ходорковский был приговорен к восьми годам лишения свободы и отбыл в заключении свыше половины срока. Небезразличные помнят, что против бывшего главы ЮКОСа выдвинуты новые обвинения – в хищении всей добытой компанией нефти и отмывании и легализации поистине фантастической суммы в $27 млрд.

На мой взгляд, очевидно, что власть сегодня уже не заинтересована в завершении этого невероятного в современной российской корпоративно-криминальной истории дела приговором суда. После последних проигрышей экстрадиционных дел в Израиле, Литве и на Кипре, отказа Швейцарии сотрудничать по делу ЮКОСа, непризнании банкротства компании в Голландии, решения Европейского суда по первому делу партнера Ходорковского Платона Лебедева перспективы международной легитимизации первого и второго дел Ходороковского – ЮКОСа нулевые. И в то же время само собой прекратиться или продолжаться бесконечно второе дело не может – сроки возможного продления нахождения под стражей Михаила Ходорковского стремительно тают. Где-то к концу этого года следствию надо будет принимать решение о передаче дела в суд. Следствие уже пыталось это сделать и даже ограничивало Ходорковского в сроках ознакомления, но потом без видимых причин (если нельзя счесть таковыми выборы президента России) продлевало расследование.

В сложившейся политической ситуации, когда позиции пресловутых силовиков вроде как пошатнулись, второе дело Ходорковского может побить все рекорды по абсурдности. Понятно, что судить Ходорковского и Лебедева, как сейчас заочно «судят» другого акционера ЮКОСа – Леонида Невзлина, нельзя, а на иной суд у системы явно не хватает «крутящего момента». Провального же суда, разумеется, никому не нужно – ни начальникам, ни исполнителям. Впрочем, Владимир Путин что-то говорил об участии Ходорковского в убийствах – так что дамоклов меч третьего дела остается висеть. Но висеть вечно, как многим хотелось бы, он больше уже не может – по тем же причинам.

Казнить нельзя помиловать

Вопрос второго дела Михаила Ходорковского в связи с его возможным помилованием либо условно-досрочным освобождением (УДО) стоит очень остро. Экс-главу ЮКОСа по этому делу помиловать нельзя – нет приговора (п. 2 положения о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании). Прекратить дело по реабилитирующим основаниям тоже нельзя – иначе впоследствии, когда, как обычно в России, начнут искать виноватых в «перегибах», сесть могут многие. «Квалифицированно» же осудить Ходорковского возможностей уже нет.

Прекратить дело по нереабилитирующим обстоятельствам тоже невозможно – юридически сложно, политически проигрышно, да и на вопрос, что в таком случае делать с уже осужденными по связанным делам «рядовыми ЮКОСа», ответа нет. Власть сама загнала себя в тупик, из которого нет изящного юридического выхода. Остаются экзотические варианты: дело «потерять», потом приостановить, Ходорковского отпустить под подписку и сделать вид, что ничего не произошло. Или издать новый указ о порядке помилования и помиловать Ходорковского вместе со всеми его «рядовыми».

Помилование vs. УДО

Владимир Путин, будучи и уже не будучи президентом, сделал два ничего не значащих с юридической точки зрения, но чрезвычайно важных политических заявления: Ходорковский, как любой осужденный, может просить о помиловании, а вновь избранный президент в установленном законом порядке это заявление рассмотрит. Недавно в Германии Дмитрий Медведев подтвердил: да, Ходорковский – такой же заключенный, как и все остальные (опустим, что для констатации этого факта понадобились слова первых лиц государства), и может просить о помиловании, а его заявление будет в установленном порядке рассмотрено. Этими заявлениями, на мой взгляд, бывший и нынешний президенты дали понять: ходатайство Ходорковского о помиловании, возможно, будет рассмотрено положительно соответствующей комиссией и направлено президенту, а не завернуто по формальным причинам. Многократные указания на закон и установленные им процедуры, сделанные Путиным и Медведевым, в переводе на язык права означают, видимо, следующее.

Ходатайство о помиловании должен подать лично Михаил Ходорковский, а не, как уже было, группа правозащитников. Это прямо указано в ч. 3 ст. 50 Конституции РФ и п. 1 положения. Президент Медведев четко дал понять, что никаких выходов за пределы правого поля с его стороны ждать не следует. Рассуждения адвокатов и правозащитников на тему, как бы кто-то так подал ходатайство о помиловании, что и Ходорковского помиловали бы, и он заявления вроде как не подавал, будут сотрясением воздуха. Нужно иметь в виду, что власти и так будут вынуждены закрыть глаза на не возмещенный Михаилом Ходорковским многомиллионный ущерб, зафиксированный приговором, на наличие которого при помиловании рекомендует обращать внимание указ президента.

Слова адвокатов о том, что он не будет просить о помиловании, а будет добиваться УДО, представляются юридической фантазией. Статья 175 Уголовно-исполнительного кодекса прямо говорит: «В ходатайстве [об УДО] должны содержаться сведения, свидетельствующие о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, поскольку в период отбывания наказания он частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, раскаялся в совершенном деянии...».

Главный выбор

Ясно, что в случае помилования не будет никаких многомиллиардных исков к России от бывшего владельца ЮКОСа – группы «Менатеп», даже если этого очень захотят ее акционеры. Решения Европейского суда, если они в конце концов состоятся, пригодятся лишь студентам юридических вузов. Дело ЮКОСа наконец станет историей, поскольку будет ясно, что дела одних «рядовых» опальной компании будут прекращены, а других в той или иной форме освободят от отбывания наказания.

Именно в этом, на мой взгляд, и состоит сегодня главный выбор Михаила Ходорковского. Выбор между справедливостью в отношении собственности и себя и милосердием к своим бывшим коллегам. Работавшие в ЮКОСе и попавшие под каток безжалостной государственной машины люди не воевали за Веру и Отечество – то, за что можно рисковать свободой, родными и жизнью. Я надеюсь, что Михаил Борисович помнит: право – выше закона, справедливость – выше права, но милосердие – выше справедливости.

Дело ЮКОСа: Перед выбором