Original Material
Деньги на воздух
Какую погоду повезет на Хоккайдо Дмитрий Медведев?
Проблема изменений климата по выбору председательствующей в этом году в «большой восьмерке» Японии вынесена в центр обсуждения на предстоящем в июле саммите. «Цена» этого обсуждения уже известна: Токио предлагает партнерам создать два инвестиционных фонда для борьбы с изменениями климата (Фонд чистых технологий и Стратегический фонд климата) с общим объемом взносов 10 млрд долл. Сама Япония, согласно обещанию премьер-министра Ясуо Фукуды, готова внести 1,2 млрд долл. Идею создания фондов поддерживают США и Великобритания, которые вместе с токийским вкладом готовы профинансировать эти фонды на одну половину. Вторую половину предлагается внести остальным странам «восьмерки».Помимо финансового вклада Япония своим примером призывает другие страны предпринимать более решительные шаги по борьбе с глобальным потеплением. Так, Ясуо Фукуда объявил о готовности взять новые обязательства по снижению выбросов -- к 2020 году снизить их на 14% от уровня 2005 года. А уже в этом году -- начать в стране торговлю квотами на выбросы с участием максимально большого числа предприятий.
Как должна реагировать Россия? Какие у нашей страны приоритеты -- не только собственно в борьбе с изменениями климата, но и в позиционировании по этому вопросу среди членов «большой восьмерки»? Готова ли Москва к активной роли в переговорах по климату, тем более что эта тема была на виду и во время Санкт-Петербургского саммита 2006 года?
На все эти вопросы у нового президента России Дмитрия Медведева к июлю должны быть внятные ответы.
В начале июня Институт современного развития, попечительским советом которого руководит г-н Медведев, организовал «круглый стол», посвященный проблемам глобальной энергетики в свете предстоящего саммита «восьмерки». Один из участников дискуссии посетовал, что после петербургского саммита инициатива России в сфере энергобезопасности «снизилась до нуля» и у страны «нет никакого мнения по актуальным вопросам мировой энергетики». Впрочем, обсуждение показало, что даже у ведущих экспертов по энергетике и внешней политике представление об этих актуальных вопросах весьма фрагментарное. А ведь после петербургского саммита в тех же самых переговорах по климату произошли серьезные идеологические изменения. Так, продовольственный кризис изменил отношение в мире к производству биотоплива из сельхозкультур: теперь многие считают попросту неэтичным делать топливо «из еды». По этой проблеме, кстати, позиция России понятна: Дмитрий Медведев, выступая недавно на Петербургском экономическом форуме, посетовал, что из всех идей саммита-2006 по обеспечению глобальной энергобезопасности (использование всего спектра возобновляемых источников энергии, максимальная интеграция рынков, формирование благоприятного инвестиционного режима и прозрачная система доступа на рынки) «на практике акцент был сделан лишь на расширение производства биотоплива -- и теперь мы знаем, с какими последствиями». Стоит отметить, что у такой точки зрения есть и оппозиция. Например, бразильский президент Лула считает, что «нападки» на биотопливо «исходят от нефтяных компаний» и что налицо торговая война против бразильского этанола, производимого из сахарного тростника.
На самом деле, несмотря на крайне острую дискуссию внутри страны по поводу ратификации Киотского протокола, нельзя сказать, что в России к изменениям климата и к международным переговорам на эту тему относились излишне серьезно. И прежде всего на официальном уровне. Владимир Путин то шутил, что глобальное потепление имеет свою пользу, ведь не нужно тратить лишние деньги на зимнюю одежду. То говорил, что в Сибири очень холодно и пара «новых» градусов не помешает... На пресс-конференциях и в других подобных публичных выступлениях такие высказывания еще выглядели хоть как-то уместно, хотя за рубежом воспринимались с недоумением. Но, как рассказывают в Кремле, в таком же стиле Путин ответил и Ангеле Меркель, когда та в прошлом году готовила саммит «восьмерки» в Хайлигендамме. Германский канцлер настаивала, что страны G8 должны взять на себя обязательство сократить выбросы к 2050 году на 50% по отношению к уровню 1990 года, а также способствовать замедлению процесса глобального потепления на два градуса. США тогда были категорически против каких бы то ни было целевых установок, и Путин фактически выступил на стороне Джорджа Буша.
Тогда у Буша, впрочем, было альтернативное предложение: надо инвестировать в технологии, которые позволят снизить парниковый эффект. Сейчас, во время японского председательства, это предложение оформлено в совместную инициативу Токио, Вашингтона и Лондона об инвестфондах. Но Россия снова реагирует уклончиво. Глава Минфина Алексей Кудрин, который недавно участвовал во встрече министров финансов «восьмерки», заявил прессе, что Москва пока воздерживается от участия в этой инициативе: в этой сфере уже действует ряд инициатив, и «создание новой крупной инициативы, тем более очень затратной, требует строгого определения цели, механизма и результата».
Между тем у России со всех точек зрения весьма выгодная позиция для активной роли в климатических переговорах в рамках «восьмерки». Это и огромные финансовые возможности, и неплохие показатели по выбросам углекислого газа. Так, Алексей Кокорин из Всемирного фонда дикой природы обращает внимание, что «амбициозная» японская цель по сокращению выбросов -- не более чем «трюк» с годом отсчета. Выбросы Японии сейчас почти на 8% выше, чем в 1990 году, а значит, сокращение на 14% к 2020 году даст лишь минус 6% к 1990 году. При этом выбросы России почти на 30% ниже, чем в 1990 году (ЕС -- на 6%). И пусть эта цифра отражает промышленный спад 1990-х (и не отражает ожидаемый рост будущих лет), она все-таки не дает никаких поводов для критики.
С чем же приедет на Хоккайдо Дмитрий Медведев? Его помощник по связям с «восьмеркой» Аркадий Дворкович дал понять, что президент внесет на саммите свои предложения по решению продовольственной и энергетической проблем. Судя по всему, Кремль твердо увязывает эти два вопроса. А значит, можно предположить, что г-н Медведев будет снова критиковать топливо «из еды». Вероятно, что в качестве альтернативы может быть предложено развивать прозрачность на рынках традиционного ископаемого топлива и более активно развивать мирный атом. Главное, чтобы идеи Кремля не внесли еще больше сумятицы в споры оппонирующих сторон (с одной стороны -- США, Япония и Великобритания, с другой -- Евросоюз), а помогали находить компромисс. Это и будет вкладом Дмитрия Медведева в защиту климата.