«Именно в Германии мы должны доказать, что геноцид невозможен»

Немецкий канцлер Ангела Меркель считает недопустимым равнодушное отношение к антисемитизму в германском и европейском обществе. Об этом она заявила вчера в центральной синагоге Берлина на собрании, посвященном 70-й годовщине "Хрустальной ночи" -- еврейских погромов в нацистской Германии в ночь на 10 ноября 1938 года. По словам Меркель, тогда «большинству немцев не хватило мужества протестовать против нацистского варварства, многие считали, что судьба еврейских соседей их не касается». «Подобные иллюзии все дальше и дальше вели нас к беде», -- отметила она, подчеркнув, что ныне в Германии «необходим климат, который способствовал бы проявлению гражданского мужества в противодействии этому отвратительному явлению. Нельзя молчать, когда на улице совершается нападение на раввина или оскверняется еврейское кладбище».

Какие проблемы сегодня волнуют немецких евреев? Об этом берлинскому корреспонденту «Времени новостей» рассказал берлинский раввин и историк Андреас НАХАМА, профессор берлинского колледжа Туро и директор фонда «Топография террора».

-- Насколько в сознании современных немецких евреев могут уживаться память о трагическом прошлом и представления о Германии как своей родине? Германия -- это ваша страна, господин Нахама?

-- Да, это моя страна, здесь я родился. И родился не случайно, а благодаря тому, что моей матери довелось выжить. Ее прятали у себя немцы-неевреи. Наверное, не стоит много рассказывать о том, с каким риском это было сопряжено. И такие немцы тоже были. Я не уверен, что после 1945 года евреям был смысл покидать эту страну и тем самым способствовать тому, чтобы Германия, как завещал Гитлер, стала «свободной от евреев». Поэтому мой ответ -- Германия моя страна, и не подлежит сомнению, что печальная история Шоа (катастрофы. - Ред.) пошла отсюда. Но именно здесь мы должны доказать, что геноцид -- полное уничтожение целого народа -- невозможен. Уничтожение евреев означало бы успех, победу антисемитизма. Этого мы допустить не можем.

-- Вы хотите сказать, что евреи не должны покидать Германию именно в связи с той страшной главой в истории этой страны?

-- Именно так. Хотя, конечно, кто-то из нас может думать и по-иному.

-- Насколько сегодня в Германии евреи могут себя чувствовать свободными и защищенными?

-- Видите ли, по кончику носа чаще всего не скажешь, исповедует человек иудаизм или какую-то другую религию. Вне религии мы ничем не отличаемся от других немцев. Ну а какую веру ты исповедуешь, это здесь мало кого интересует. Поэтому мы свободны и защищены настолько, насколько и другие граждане этой страны. Это вовсе не означает, что полностью искоренен антисемитизм, нет осквернений еврейских кладбищ, что на стенах синагог или памятников не появляются оскорбительные граффити. Недавно в Берлине было совершено нападение на ортодоксального раввина, когда он ехал в машине. Но ведь такое случается и в Нью-Йорке, и где угодно. Это неприемлемо, отвратительно, но с этим приходится сталкиваться. Я не готов свыкнуться с этим.

-- Прочны ли корни антисемитизма в Германии?

-- До прихода к власти нацистов в Германии было около 600 тыс. исповедовавших иудаизм. Сейчас число евреев достигло приблизительно 120 тыс. (в первые послевоенные годы их было около 45 тыс. -- Ред.). Однако дело далеко не в том, много нас или мало. Ведь антисемитизм существует и без евреев. Это, в частности, характерно для новых восточногерманских федеральных земель. Там едва ли можно встретить еврея, но там царит широко распространенный антисемитизм. Согласно опросам, проведенным в Германии Американским еврейским комитетом, антисемитским настроениям потенциально подвержено около 25% немцев.

-- Что значит «потенциально»?

-- Такие люди отрицательно отвечают, например, на вопрос: «Готовы ли вы сдать квартиру в аренду еврею?»

-- Вам пришлось возглавлять еврейскую общину в Берлине во время значительного притока еврейской иммиграции из бывшего СССР в середине -- конце 1990-х. Почти половина членов общины оказались «русскими», это наложило отпечаток на еврейскую жизнь в Берлине?

-- Еврейская жизнь повсюду, в том числе в Германии, проходит так, как ее устраивают сами люди. Любая еврейская община, где бы она ни находилась, изменяется в зависимости от того, из кого она состоит: сменяются поколения, кто-то приходит извне или, наоборот, покидает общину. Естественно, приток русскоязычных евреев в Берлин и другие города Германии привнес свои особенности.

-- Переселенцы обогатили общину чем-то новым?

-- В отношении того, насколько приток русскоязычных еврейских иммигрантов обогатил здешнюю еврейскую жизнь, я смотрю с долей скепсиса. Правильнее было бы сказать, что эти люди изменили ее, разнообразили. Точно так же мне было бы трудно сказать, что в 1930-е годы еврейские беженцы из Германии обогатили еврейскую жизнь в Америке. Они ее изменили, и это пока бесспорно. Окончательные выводы могут делать историки лишь через полвека. Русскоязычные евреи привнесли много интересного и нового. Но что это будет означать для будущего, более или менее достоверно смогут оценить лишь последующие поколения.

-- В последнее время в Германии ведется много дискуссий по поводу якобы грозящей стране исламизации. Крупные мечети растут как грибы после дождя. Любопытно, как смотрят на это немецкие евреи?

-- Для меня лично нет никакой проблемы в том, что люди сходятся вместе, чтобы исповедовать свою форму религии. И если синагоги возвышаются в Германии, так скажите, почему не должно быть и мечетей? Вопрос должен быть поставлен в отношении людей, злоупотребляющих исламом ради осуществления политических акций. Кстати, нападение на берлинского раввина было делом рук исламистских фундаменталистов. Будем откровенными -- подобная опасность существует в любой религии: в христианстве, скажем, в Америке и иудаизме, вероятно, тоже. Здесь особая ответственность налагается на гражданское общество, которое должно нетерпимо относиться к подобным проявлениям. Но и само исламское духовенство должно делать все для того, чтобы мечети не становились источником противоправных действий, в том числе расползания джихада.

Беседовал Юрий ШПАКОВ, Берлин