11 ноября 2008, 12:15 Культура

Вот герой к творцу пришел

На экраны выходит «Домовой»

Ярослав Забалуев На экраны выходит «Домовой» — не дотягивающий до экзистенциальной драмы детективный триллер, в котором герои Константина Хабенского и Владимира Машкова разыгрывают поединок двух сомнительных героев в знакомых декорациях…

Довольно бездарный автор бульварных детективов Антон Праченко (Константин Хабенский) сидит перед раскрытым ноутбуком и хлопает в ладоши над склоненной головой. Хлоп-хлоп, немного виски… Работа не идет. Некоторое время назад он сочинил пару удачных романов о легендарном киллере Домовом, но теперь работа не клеится, вдохновение не тетка, пирожков от него ждать не приходится. Издатель, эдакий Миша Берлиоз (Александр Адабашьян, исполнивший булгаковского героя в недавнем сериале), отправляет свеженаписанные страницы в помойку и напутствует Антона учиться писать двумя руками. На презентацию романа приходит три человека. Один говорит, что «роман — говно», другой путает с Сорокиным (свят-свят). Третий, мрачный мужчина в бейсболке, спрашивает: «А ты сам убивал когда-нибудь?» И немедленно прямо под окном расстреливает машину с важным человеком из окружения некого опального олигарха Яворского.

Этот самый любопытный книгочей и оказывается искомым Домовым (Владимир Машков), который открывает для писателя чарующий мир наемных убийц.

Домовой играючи разбалтывает, срывает с привычной резьбы весь сморщенный, полный страстишек и перегара мирок интеллигента Праченко, недобро посмеиваясь, разводит, заставляет поверить в собственную безнаказанность, подбрасывает для его книжонок такой фактуры, что тиражей не миновать уже при всем желании. Усыпляет бдительность, иными словами. А потом, раз, и Праченко вполне по-настоящему расстреливает случайного олигарха, два – и его, беззащитного и связанного, жестоко и холодно избивает недавний подельник…

Разбираться в прочих хитросплетениях неожиданно ладно скроенного детективного сюжета предоставим зрителям – он того на этот раз действительно заслуживает.

Да и бессмысленное в нашем случае это дело – пересказ. То, что убийца — садовник, то есть, простите, Домовой, громко и внятно сообщает название. Ну и совсем уж бесполезное занятие описывать то, с каким нескрываемым удовольствием Машков вместе со своим героем издевается над горе-биографом. Каждое его появление сулит волну презрения и умного цинизма, которого актеру не давали изображать чуть ли не со времен чухраевского «Вора». Это действительно стоит увидеть.

Примерно в середине фильма среднего киномана начнет одолевать непреодолимое чувство, что нас ведут к чему-то до боли знакомому.

Не в смысле ответа на вопрос, куда впадает река Волга, а в смысле, что где-то уже всю эту историю про спорные источники писательского вдохновения нам рассказывали. Кто-то вспомнит давнишний триллер «Бестселлер», где тоже были киллер с писателем, а мы обратимся вовсе даже к коэновскому «Бартону Финку». В самом деле, при ближайшем рассмотрении «Домовой» оказывается куда больше историей о творческих мучениях и даже не соре, а натуральной грязи, из которой что-то растет, чем о затравленном грозным убийцей писателе. Мук тут предостаточно. Да и Хабенский чем-то, признаться, неуловимо напоминает Джона Туртурро. В финале все окончательно встает на свои места – режиссер Карен Оганесян как будто специально подсовывает сразу несколько цитат из Коэнов.

Стать ремейком культового экзистенциального фарса мешает тяга к земле.

Оганесян акцентированно тычет в зрительские очи обшарпанными подъездами и дождливыми подворотнями, показывая, что это все происходит не где-то, а в родных районах-кварталах. На сайте фильма, кстати, даже имеется карта, на которой скрупулезно обозначены все значимые для сюжета места с юридическими адресами. Можно проверить. В общем, с реализмом тут, прямо скажем, слишком хорошо – вместо того чтобы следить за интригой, в какой-то момент отвлекаешься на сомнительную радость узнавания.

Ну и, наконец, последняя загвоздка – здесь никого не жалко. Если закомплексованному, но явно небесталанному Финку все же сочувствуешь, то Хабенский, сознательно или нет, делает своего героя очень правдоподобной и столь же омерзительной посредственностью. Зрительскими симпатиями легко и непринужденно завладевает скорее последовательный нигилист Домовой, чем распоясавшийся интеллигент Паченко. Его попытки стать похожим на своего героя не вызывают ничего, кроме крайней степени отвращения, и необходимое нравственное перерождение выглядит скорее данью жанру, чем логическим завершением двухчасовых метаний. А следить за поединком мрази и подонка процесс любопытный и даже захватывающий, но зрителю в этот уикенд все равно куда больше по душе придется убитый горем британский агент или сбежавшие из зоопарка звери.