Так говорит Чтак

Валерий Чтак требует уважения к художнику, а плохих кураторов предлагает ссылать в Сибирь

© Евгений Гурко Валерий Чтак Перейти в фотогалерею материала › Всего фото: 8 Валерий Чтак не любит, когда к нему обращаются на «вы». Не знаю, понравится ли ему, что я назвал его Валерием. Но начинать «Валерой» как-то чересчур фамильярно.

© Евгений Гурко В мастерской Валерия Чтака «Говоришь на языках этих?» Валера смущенно улыбается: «Я говорю только на английском свободно. Это долго объяснять. Ты проверь, есть ли место на диктофоне. А то когда я говорю, часто не хватает». — «Ну, часов десять есть». Смеется. Хватит.

Мне, как любому русскому подростку, всегда нравился английский язык. Потому что кажется, что по-английски можно сказать очень круто все. Society sucks! — это же охрененно глубокая фраза! Пишешь там имена клевые. Допустим, Ike. И думаешь, что это, блин, круто...

В этом есть такой понт, конечно, но поскольку сейчас я использую все языки, которые мне нравятся, на картине, то это не так чувствуется. Может быть текст Smrt je mavet — «Смерть это смерть», где Smrt je — это сербский, mavet — это иврит. Иногда открываю словарь, что-то знаю, что-то беру из «Википедии», из интернета. У меня вот есть журнал польский, Sztuka. Оттуда я взял цитату Раушенберга, и получилось очень красиво: цитата вроде из Раушенберга, но на польском. Иногда я прошу своих друзей перевести фразу с русского на французский. Английским я принципиально не пользуюсь, но иногда это тяжело.

Во всем облике Чтака есть что-то несколько живое, энергичное, подростковое — в хорошем смысле слова. То, что в той или иной степени присуще многим бывшим радекам. Закатанные штаны, спортивные ботинки. И все поведение непретенциозное, в нем нет желания казаться умнее или креативнее, чем ты есть на самом деле. Конечно, можно было бы эту непретенциозность интерпретировать как позу, но мне сдается, что это не тот случай.

-Что стилистически вписывалось в образ, но казалось провокационным, это бейсболка. Черная, с белой звездой Давида.

«С еврейством — это другая история. Ты видишь, в какой кепке я сижу. Сам сделал. Но я только здесь в ней сижу, на улицу не выхожу. Я не самоубийца».

Смеется. Ну да. Художника, в том или ином виде эксплицирующего еврейство, сообщество пусть даже и покритикует, но поймет. Но на улицах такого человека поймут вряд ли, и хорошо, если только покритикуют. А то и побьют.

© Евгений Гурко В мастерской Валерия Чтака «Это отдельная история. Я сначала врал, потом говорил правду, потом снова врал, всегда по-разному, а сейчас мне надоело об этом говорить. Кому какая, на хрен, разница, есть у меня еврейские корни или нет!? Я еврей! Хочешь в моей биографии ковыряться — ковыряйся, но я вот тебе говорю: я еврей.

Здравомыслящий человек не будет себя евреем называть. Если ты называешь себя евреем, если ты здравомыслящий человек, то ты, скорее всего, еврей. Другое дело, что я педалирую эту тему еврейскую, особенно в мастерской. Ведь мастерская — это убежище своего рода.

Это как когда ты фамилию меняешь. Я вот официально поменял фамилию на псевдоним. И, к сожалению, я не научился врать с самого начала. И теперь нормальная легенда не сложится. Надо было сразу что-нибудь придумать: допустим, что взял фамилию жены или еще что-нибудь... Думаю, в следующий раз поеду в Европу, и там более убедительное что-нибудь расскажу. А здесь не успел вовремя. Но есть еще масса возможностей создать вокруг себя мифологию». Страницы: 1 2 3 Следующая »