Original Material
Тест на Дерева
Парламент Карачаево-Черкесии демонстрирует характер президенту
Парламент Карачаево-Черкесии пока не может определить, кто будет представлять республиканских законодателей в Совете Федерации. На сегодняшний день у КЧР в сенате есть только один делегат -- в июне коллеги по палате продлили полномочия этнического карачаевца Ратмира Айбазова, который раньше представлял в Совете Федерации как раз законодательную ветвь республиканской власти, а теперь выражает интересы власти исполнительной. Кто именно займет второе вакантное кресло в сенате, депутаты республиканского законодательного собрания пытаются решить с середины июня, когда президент КЧР Борис Эбзеев внес на их рассмотрение кандидатуру предпринимателя, этнического черкеса Вячеслава Дерева.В нынешней российской политической практике случаи, когда региональный парламент игнорирует политическую волю главы региона, крайне редки. Тем не менее, несмотря на то, что 52 из 73 мандатов в Народном собрании КЧР контролирует по определению лояльная к власти партия «Единая Россия», поддержать кандидатуру г-на Дерева первоначально согласилось лишь 26 депутатов из 68, присутствовавших на сессии. Еще около двух десятков депутатов объявили о выдвижении альтернативного кандидата в сенаторы -- также черкеса Али Махова. Решение вопроса было отложено до следующей сессии, которую наметили на 7 июля. Однако вчера появились сообщения с более расплывчатой датой: второй сенатор от КЧР должен быть избран «в ближайшие дни».
Голосование карачаево-черкесского парламента по кандидатуре сенатора -- не просто локальная проблема внутри «Единой России», которых, как известно, в последние месяцы становится немало на уровне региональных органов власти. В КЧР это еще и тест способности президента Бориса Эбзеева координировать ветви республиканской власти и в случае необходимости добиваться нужного результата от законодателей.
Строго говоря, основной проблемой прежнего президента КЧР Мустафы Батдыева был не столько скандал с убийством семерых карачаевцев, инкриминированным его зятю Алию Каитову и едва не приведшим к отставке г-на Батдыева в результате массовых волнений в Черкесске осенью 2004 года, сколько возникший на фоне этой истории коллапс региональной власти. Администрация г-на Батдыева, по сути, не могла контролировать значительную часть парламента, региональный Верховный суд и муниципальные органы столичного города Черкесска. Эта ситуация, о которой неоднократно писала газета «Время новостей», приводила к фактическому ограничению дееспособности региональной власти, что крайне неприятно в республике, отнюдь не отличающейся блестящими социально-экономическими показателями и к тому же обладающей разветвленной сетью фундаменталистского подполья.
Летом прошлого года почти одновременно с началом боевых действий в Грузии Дмитрий Медведев принял решение о назначении в КЧР нового президента, бывшего судьи Конституционного суда РФ Бориса Эбзеева. Г-н Эбзеев тотчас же объявил о своем намерении очистить структуру управления от коррупции и клановых связей и набирать людей на работу в зависимости от знаний и навыков, а не от фамилии и размера взятки. Бывшему конституционному судье удалось достаточно эффективно переформатировать работу президентской администрации и правительства, откуда ушли наиболее одиозные представители прежней команды. Однако парламент, избранный в марте 2009 года, отразил сложность положения, в котором оказался первый из северокавказских назначенцев Дмитрия Медведева.
Половина Народного собрания КЧР была избрана по одномандатным округам. С одной стороны, это обеспечило более прямое представительство интересов живущих в конкретных округах избирателей, но с другой -- затруднило властям контроль над ходом выборов и заблаговременное проектирование нового состава заксобрания -- что давно уже стало привычной практикой в других российских регионах. Выборы парламента словно зависли где-то посередине: они не были, да и, по всей видимости, не могли быть целиком срежиссированы новой президентской командой, но при этом и не стали торжеством открытости и прозрачности, что могло бы увеличить авторитет и общественную опору Бориса Эбзеева.
Полученный итог красноречиво свидетельствовал, что г-н Эбзеев оказался в политически более сложной ситуации, чем второй медведевский назначенец на Кавказе -- президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. В КЧР существенно реже стреляют и взрывают, а кредит доверия населения к юристу с незапятнанной репутацией достаточно высок, но при этом в регионе есть группы, сложившиеся задолго до появления г-на Эбзеева и готовые противостоять ему в защите своих интересов, если они окажутся затронуты его реформистскими усилиями. Наиболее крупной группой влияния, способной принципиально осложнить жизнь нового президента, является группа сторонников бывшего зятя Мустафы Батдыева -- Алия Каитова, осужденного к длительному сроку тюремного заключения, но сохраняющего серьезное влияние в регионе.
Предложение г-на Эбзеева выдвинуть в Совет Федерации Вячеслава Дерева диктовалось вполне естественным стремлением президента завоевать симпатии черкесской общины -- черкесы составляют примерно 10% населения «двусоставной» КЧР и являются третьей по численности общиной после карачаевцев и русских. Вячеслав Дерев является родным братом и наследником умершего три года назад предпринимателя Станислава Дерева -- успешного бизнесмена, создавшего, среди прочего, трансрегиональный бизнес по розливу минеральной воды и завод по сборке автомобилей в Черкесске. В 1997--1999 годах Станислав Дерев был мэром Черкесска, а в 1999-м году успешно конкурировал с карачаевцем Владимиром Семеновым в борьбе за пост президента республики, причем его кандидатуру поддерживали не только черкесы, но также множество русских и карачаевцев. Победа карачаевца Мустафы Батдыева на президентских выборах 2003 года была обеспечена в значительной степени поддержкой г-на Дерева, чей голос имел значение для представителей черкесского бизнес-сообщества.
В последние годы жизни Станислав Дерев активно участвовал в мероприятиях Черкесского конгресса -- этнической общественной организации, объединяющей черкесов: к ним относятся черкесы и абазины КЧР, кабардинцы Кабардино-Балкарии, адыги и шапсуги в Адыгее и Краснодарском крае, а в какой-то степени и абхазы, титульный этнос республики, независимость которой Россия признает с 26 августа 2008 года.
Назначение Вячеслава Дерева в Совет Федерации обозначило бы готовность карачаевского президента к диалогу и сотрудничеству со всеми этническими общинами республики, возможность альянса с крупным бизнесом, а также определенную преемственность внутри локальной политической элиты. Однако противники президента сразу же припомнили дружбу покойного Станислава Дерева с опальным олигархом Борисом Березовским, а также полуреволюционный характер президентских выборов с участием г-на Дерева в 1999 году, когда КЧР едва не отняла сомнительное первенство среди кавказских горячих точек у Чечни, которой тогда еще только предстояла вторая война.
Противники выдвижения кандидатуры Вячеслава Дерева предложили альтернативного кандидата в сенаторы -- также этнического черкеса Али Махова, который еще несколько лет назад принадлежал к деревской команде, а сейчас, по мнению местных экспертов, представляет в законодательном собрании интересы других влиятельных черкесских семей. Но похоже, что важнее в данном случае не черкесское происхождение г-на Махова, а стремление самостоятельных (в том числе и карачаевских) групп влияния в регионе доказать свой вес и возможности -- а заодно как минимум еще раз подвергнуть тесту политический вес и возможности г-на Эбзеева.
Хотя федеральному центру обычно свойственно совершать ошибку, оставляя без ежедневной и продуманной поддержки даже самых лучших региональных назначенцев, в данном случае активная позиция центрального аппарата «Единой России», изъявляющего согласие на выдвижение в сенаторы Вячеслава Дерева, может иметь противоположный эффект. Давление из центра только воодушевляет оппозиционеров, многие из которых сами состоят в партии власти, но охотно принимают на вооружение риторику борьбы за внутрипартийную демократию.