Григорий Гриценко: Легкое улучшение тяжелой ситуации
Неверно думать, что трудности в производственном секторе испытывает только российская промышленность. Спадом производства охвачено все мировое хозяйство и, в том числе, его пока еще бесспорные лидеры, такие как США и Европа. То есть мы не одиноки в этом мире, и все, что в нем происходит, касается и нас, так как спад в крупнейших мировых экономиках рикошетом бьет и по российскому хозяйству. И именно поэтому оно и находится в угнетенном состоянии. Чтобы определить силу этого рикошета и вызванного им «угнетения», мы сначала рассмотрим состояние американской промышленности, которая оказывает подавляющее влияние на все мировое хозяйство, хотя нас, конечно, прежде всего, должно интересовать состояние дел в европейском «реальном секторе», так как именно он является основным потребителем российской экспортной продукции. Но о Европе мы поговорим в другой раз.
Если не сильно углубляться в историю и ограничить обзор кризисными и предкризисными временами, то можно зафиксировать, что в депрессивном состоянии американская промышленность находилась задолго до начала обвального падения производства осенью 2008 года. В первом полугодии 2008 года выпуск промышленной продукции сократился почти на 1%, хотя, например, российская промышленность в это же время перла как танк, увеличив выпуск почти на 6%. То есть вывод о трудном состоянии американского хозяйства вроде бы можно было сделать еще на пороге кризиса. Однако на самом деле сделать его не так просто, как кажется, потому что стагнация производства не является однозначным явлением. Она может свидетельствовать как о том, что платежеспособный спрос иссякает, так и о том, что производственные возможности американского хозяйства находятся на пределе. Причем другие статистические данные больше подтверждали вторую точку зрения: индекс промышленного производства по сравнению с 2002 годом колебался в районе 112%, а уровень загрузки производственных мощностей был больше 80%.
Сравнение с 2002 годом является одним из важнейших методологических приемов, так как это был год серьезного кризиса, в котором промышленность «легла на дно». И если с тех пор ей удалось подняться на 12%, то это свидетельствует о реальном экономическом росте. С другой стороны, показатель использования мощностей в 80% является достаточно высоким, потому что максимум, которого достигало использование мощностей в американском хозяйстве в относительно недавнее время, – это 85% в 1994-95 и 1988-89 годах. А минимум загрузки в 74% был получен в 2001-2002 годах.
Таким образом, стагнация на достаточно высоком уровне производства говорила скорее об исчерпании возможностей продолжения легкого роста, чем о полном насыщении спроса. А раз так, то вслед за более или менее продолжительным периодом стагнации, вызванным процессом реновации и расширения производительного капитала, можно было рассчитывать на дальнейшее продолжение роста. Однако этого не случилось.
После опубликования в начале сентября 2008 года данных о плачевном состоянии кредитного портфеля крупнейших американских банков, спрос рухнул, а вслед за ним упало промышленное производство. За второе полугодие 2008 года оно сократилось на 8,8%, а за первое полугодие 2009 года – еще на 6,8%. Соответственно, к июню 2009 года уровень загрузки производственных мощностей свалился до 69%, значительно обогнав локальный минимум 2001-2002 года, а объем производства относительно того же 2002 года снизился на 4%. То есть это был новый минимум, и поэтому со всем основанием можно было сказать, что в США действительно наступил экономический кризис.
О причинах этого кризиса написано уже достаточно много, поэтому повторяться большого смысла не имеет. Отметим только, что этот кризис воочию показал очень тесную связь между «финансовым» и «реальным» секторами экономики, хотя многим казалось, что эта связь или очень слабая, или вообще разорвана. Но стоило банкам прекратить выдавать кредиты, потребительские и ипотечные, как объем продаж автомобилей и жилых домов тут же пошел вниз, таща за собой все остальные сектора как американской, так и мировой экономики.
Вот это внезапно обнаружившаяся (и на самом деле никогда не исчезавшая) связь между финансовым и реальным секторами определила рецепты лечения американской экономики. Спасать надо было не промышленность, а банковский сектор, без нормальной работы которого промышленность все равно функционировать не сможет. Поэтому основные вливания, которые производила и старая, и новая администрация США, направлялись именно в банки, которые, по логике вещей, после восстановления своего капитала смогли бы снова продолжать кредитную деятельность.
Пока трудно сказать, насколько эти действия помогли изменить ситуацию. Тем не менее, уже сейчас можно зафиксировать, что спад в американской промышленности прекратился. Начиная с июля темпы падения производства сменились, хоть и не очень большими, но темпами роста, в результате чего объем промышленного производства к ноябрю 2009 года сравнялся с уровнем 2002 года, а уровень загрузки производственных мощностей поднялся до 71%.
Мы рассчитываем, что, достигнув уровня 2002 года, американская промышленность на этом не остановится и будет продолжать свое восстановление дальше. В противном случае, ни о каком выходе из кризиса не может быть и речи, потому что в 2002 году тоже был кризис, и смена одного тяжелого состояния на другое здоровья пациенту не прибавит. Тем не менее, сомнения в полном и окончательном выздоровлении остаются, потому что, несмотря на поддержку банковской системы государством, полностью восстановить свою работоспособность в ближайшее время она вряд ли сможет. Причем, по не зависящим от нее причинам.
Как мы знаем, камень, о который споткнулась американская кредитная система, –кредитование неплатежеспособных заемщиков. И этих неплатежеспособных заемщиков даже в условиях общего экономического подъема 2004-2007 годов было более чем достаточно. Что же говорить о теперешних временах, когда даже добросовестные и платежеспособные заемщики теряют доходы, а залоги, под которые банки выдавали им кредиты, резко обесценились? Соответственно, даже если банки с государственной помощью восстановят свой кредитный потенциал, спрос на их услуги будет все равно незначительным, так как обращаться к ним за новыми займами станут только очень немногие домохозяйства. Другие будут заниматься погашением или реструктуризацией сделанных ранее долгов, а третьи – просто бояться идти в банк и, как в старые добрые времена, станут копить деньги на дорогостоящую покупку, а не брать на нее потребительский кредит.
То есть количество лиц, которые будут обращаться в банки за новыми ссудами, резко уменьшится, поэтому банки не смогут восстановить докризисный объем потребительского кредитования. А раз объем кредитования не восстановится, то и объем реализации промышленной продукции также останется на низком уровне, и никакого восстановления производства не произойдет. То есть восстановлению промышленности помешает низкий спрос на кредиты со стороны американских домохозяйств, хотя сама банковская система США будет готова эти кредиты выдавать. И пока спрос на потребительское кредитование не восстановится, как американская, так и мировая промышленность еще долго будут находиться в угнетенном состоянии.
См. также:
«Дело приняло очень серьезный оборот»: семинар с Леонидом Вальдманом. Часть 1. Часть 2
Семинар с Леонидом Вальдманом. Новое об экономическом кризисе в Америке. Часть 1,Часть 2
Семинар с Леонидом Вальдманом. Механизмы и последствия экномического кризиса в США Часть 1.; Часть 2
Леонид Вальдман. Американская экономика: 2008 год
Леонид Вальдман. Американская экономика: 2006 год
Леонид Вальдман. Об экономической ситуации в США
Леонид Вальдман. Что же выбирает Америка?
Интервью с Дэниэлом Литтлом. Главное лекарство от кризиса – инвестиции в человеческий капитал
Интервью с Джеймсом Д. Гамильтоном. «Финансовые институты потеряли способность выполнять свою главную функцию»
Мартин Гилман. Мировой экономический кризис: от Великого затишья к новым институтам
Марк Тома. Кризис распределенных рисков
Лекция Константина Сонина. Экономика финансового кризиса
Владислав Иноземцев. Сценарии посткризисного развития России
Алексей Левинсон. Средний класс и кризис
Александр Долгин. Перепроизводство свободы как первопричина кризиса
Леонид Григорьев. Как нам жить с мировым финансовым кризисом
Евсей Гурвич. Институциональные факторы экономического кризиса