Терез Дельпеш: Закат Запада
Мы публикуем статью директора отдела стратегических исследований Комиссариата по атомной энергии Франции (CEA), старшего научный сотрудник Центра исследований международных отношений (CERI), преподавателя философии одного из самых престижных французских высших учебных заведений Ecole Normale Supérieure Терез Дельпеш с ее любезного согласия и в авторизованном ею переводе. Оригинал опубликован в Le Monde.
К теме упадка Запада все чаще обращаются те, кто взращивает в себе по отношению к нему недоброжелательность, желание реванша или откровенную вражду. Это Россия, художественное наследие которой образованными людьми на Западе давно воспринимается как часть западной культуры. Это Китай, который с плохо скрываемым нетерпением ждет своего исторического часа. Это Иран, который взял на себя миссию распространения ислама в мире. Причем какие бы иные аргументы ни приводили власти этих стран, у них есть по меньшей мере одно весомое обоснование своей позиции, а именно – возрастающее нежелание западного мира, в том числе США, оставаться субъектом истории.
Правда и то, что эти оппоненты не учитывают один, не менее важный, момент: упадок – одна из самых важных тем западной культуры, от написанной на рассвете греческой цивилизации поэмы «Труды и дни» Гесиода до, по сути посредственного, но получившего большую известность трактата Освальда Шпенглера «Закат Европы», написанного в начале ХХ века. Цепочка «закатов» рефреном проходит по нашей истории, и назойливое возвращение к этой теме обусловлено не страхом перед изменениями, течение которых западный мир, наоборот, ускорил, а самой, признаем это, навязчивой идеей падения. Это не только иудео-христианское наследие: еще до христианских падших ангелов в греческой мифологии уже было падение титанов. В обоих случаях люди, воспитанные на этих историях, хранят память о невосполнимой утрате.
Философские и литературные варианты этого сюжета бесчисленны. «Тимей» Платона включает в себя рассказ о цикличности времени, где только божественное вмешательство смогло положить конец непрерывному упадку мироздания. До Платона Сократ увидел один из признаков упадка мысли в успехе софистов – Фрасимах и Калликл гораздо больше интересовались властью, а не истиной. В начале XVII века Джон Мильтон в «Потерянном рае» создает настолько ужасное повествование о битве ангелов, что Бернард Броди выбрал его для вступления к одной из своих книг об атомной бомбе. Примерно в то же время Мигель де Сервантес посвящает свое самое важное произведение ностальгии по рыцарству: печальный персонаж «Дон Кихота» олицетворяет грусть человека, который не может жить в мире, где героизму и приключению осталось место только в воображении. Когда иллюзию становится невозможно поддерживать, он умирает от меланхолии под отчаявшимся взглядом своего верного друга Санчо, готового в одиночку продолжать сумасшедшие предприятия своего хозяина. За 12 лет до «Заката Европы» Шпенглера Андрей Белый предложил гораздо более мощную версию пожара, который начинал охватывать «старый мир» в начале ХХ века: «События у нас закипают с быстротой. Вся Россия в огне. Этот огонь заливает все. И тревоги души, и личные печали сливаются с горем народным в один красный ужас».
В целом, как говорил Жак Банвий, всё всегда идёт плохо. Вера в лучезарное будущее, счастливый завтрашний день – всего лишь побочное явления в западной культуре, которое к тому же чаще всего заканчивается катастрофой. Это в полной мере показало прошедшее столетие.
Так что пессимизм не так уж плох. Это предостережение, которым обычно не пренебрегали великие умы. Даже авторы, чьи оптимистичные высказывания о ходе истории принято цитировать, часто бережно сохраняли солидную дозу пессимизма. Так, Иммануил Кант, чью идею о вечном мире принято превозносить, несомненно, из-за того, что она не была ни утопичной, ни туманной, признавал, что кривое дерево человечества выпрямить не удастся.
Этот вывод европейцам так до конца и не удалось донести до американцев, райский сад которых лишён главного персонажа – змея. Это отсутствие, если можно так выразиться, особенно заметно в администрации Обамы, который открылся навстречу всем ветрам, не боясь даже того, что его продует в начале зимы. Американский президент должен был бы перечитать Германа Мелвилла, которого, несмотря на его шотландские корни, можно считать одним из величайших писателей, порожденных Америкой.
В увлеченности темой заката есть свои опасности – оно расхолаживает любые человеческие начинания, и, хуже того, порождает своего рода приятие упадка. Именно такова позиция Жан-Батиста Кламанса в «Падении» Камю: все виноваты в том, что в этом мире распад в порядке вещей, а искупление – лишь обман; невозможны ни ценности, ни иерархии, ни здравый смысл; разница между убийцей и его жертвой – вопрос точки зрения, как и отличие «хорошего» способа правления от «плохого», изображенное на знаменитых сиенских фресках. Можно погрязнуть в упадке – общественном и частном – как другие погрязают в трясине, и найти там некоторый комфорт: вещи таковы, каковы они есть, так зачем волноваться?
Но значимость темы заключается в возврате к себе и в рефлексии, которая позволяет оценить заблуждения и ошибки и дать оценку этическому оцепенению, в которое погрузился мир. Народы, которые отказываются интересоваться своим прошлым, никогда не достигнут исторической зрелости. Имеющий уши да услышит! Поскольку западные страны провели десятилетия, пытаясь осознать бездну, в которую они провалились, у них есть настоящее превосходство над Китаем и Россией, которым ещё предстоит это обдумать. Европейцы сегодня отдают себе отчёт, что оказались «посреди развалин большой бури» как писал Бальзак о тех, кто уцелел после Великой Французской революции. Чтобы убедиться в этом, достаточно просто следить за немецким кино.
Только рефлексия и память могут дать силу, чтобы суметь различить в насилии и дезориентации сегодняшнего дня прелюдии будущих потенциальных катастроф. Они же представляют собой первый шаг попытки их избежать. Если старые бойни стали табуированной темой, как можно осуждать их сегодня? Если связи Пекина с режимом Пола Пота были подвергнуты критике только с началом процесса над «Красными кхмерами», если количество жертв Культурной революции не стало предметом ни одной серьёзной работы в Китае, если архивы ГУЛАГа или войны в Чечне до сих пор закрыты российскими властями, что мы должны думать об отношении этих стран к будущим бойням?
Конечно, одного возврата к себе недостаточно. Западному миру предстоит иметь дело с мучительными проблемами, которые двигали разум в сторону «головоломок» и «мелочей», открытых Карлом Поппером в 1945 году. Они обозначили процесс, который привел к сужению наших интеллектуальных горизонтов именно тогда, когда появление новых средств массовой коммуникации создали огромные возможности для их расширения. Это реванш сакрального и ошеломляющее возрождение религии в ее самых жестоких и деструктивных формах. Впрочем, в духовной пустоте наших обществ этот реванш не находит другого отпора, кроме вооруженного. На Западе работа над этими вопросами только началась. Но дар памяти для народов, как и для отдельных людей – это начало психологического излечения. Этим и объясняется интерес к теме упадка.
В заключение: цель обращения к теме упадка заключается не в том, чтобы любоваться сумрачным состоянием культуры и предвосхищать триумфальный выход Азии на мировую арену. О чём же, собственно, идет речь, когда упоминается столь разнородный конгломерат стран и культур? И кто может сказать, что готовит нам это пришествие? Будущее представлялось бы нам не столь беспросветным, если бы мы извлекли выводы из совсем простой истины: единственный способ участвовать в создании более стабильного мира – это бороться только оружием идей. А лучшие средства для того, чтобы порождать идеи, имеют те, кто осознает трагизм истории. Знаменитые катастрофы ХХ века составляют часть нашего наследия. Мы – создания упадка и бездны, жаждущие возрождения и спасения. Многие народы могли бы узнать в этом зеркале себя.
Терез Дельпеш - директор отдела стратегических исследований Комиссариата по атомной энергии Франции (CEA), старший научный сотрудник Центра исследований международных отношений (CERI), преподаватель философии одного из самых престижных французских высших учебных заведений Ecole Normale Supérieure. Из-под пера Терез Дельпеш вышло несколько книг: "Настоящая война" о войне технологий, "Политика хаоса" о системе международных отношений и "Одичалость", в которой автор сравнивает 1905 и 2005 годы. Кроме того, Дельпеш - автор двух книг об Иране.
"Мне интересны философские темы, но мои личные предпочтения тяготеют к литературе и истории", - говорит она. Среди любимейших поэтов Дельпеш - Александр Блок и Андрей Белый.