Александр Тарасов: Отклик Александра Тарасова на отклик Николая Митрохина
См. ранее:
Николай Митрохин. Неисламский экстремизм в современной России
Александр Тарасов. Экстремизм сквозь шоры
Николай Митрохин. К статье Александра Тарасова
Случайно обнаружив этот отклик Н. Митрохина (меня никто о нем в известность не поставил), я был неприятно им поражен.
В первую очередь, я был поражен тем, что Митрохин уклонился от обсуждения главного в моей статье.
Главные же вопросы были следующие:
1. Допустимо ли для профессионального историка (а Митрохин – профессиональный историк) настолько искажать реальность, как это сделал Митрохин, – тем более, что это опасные искажения, способные повлечь за собой в современной России вполне реальные репрессии по отношению к людям, оппозиционным существующему режиму, но не совершившим ничего такого, что подпадало бы под действие УК? В частности, допустимо ли публично обвинять в совершении террористического акта человека, который этого акта не совершал? Я об Антоне Дергачёве говорю, фактически оклеветанном Митрохиным.
2. Допустимо ли для профессионального историка излагать содержание не читанных им источников – и искажать это их содержание на 180 градусов? Как мне сказали мои коллеги из Канады, если бы в академическом учреждении за океаном всплыла такая история, разразился бы немалый скандал, закончившийся, вероятнее всего, увольнением того академического сотрудника, который позволил себе подобное.
3. Допустимо ли профессиональному историку не только писать на темы, в которых он не разбирается, но выносить обобщающие «экспертные суждения», не имеющие отношения к реальности? Я говорю об «экспертных суждениях» Митрохина относительно «отказа» левых от интернационализма, относительно «антисемитизма» «антиглобалистов» и относительно «невозможности» эволюции отдельных лиц и целых организаций справа налево. Я на конкретных примерах показал необоснованность этих «экспертных суждений» Митрохина (то есть его некомпетентность). Но он уклонился от ответа и по этому пункту.
Наконец, 4. Допустимо ли для профессионального историка такое огромное количество фактических ошибок в таком маленьком тексте? Не является ли это демонстрацией неуважения к редакции журнала и его читателям?
Особенно я поражен тем, что Н. Митрохин уклонился от обсуждения вопроса, можно ли печатать в современной России статьи с такими «экспертными оценками», которые скопом подводят всех левых под угрозу преследования со стороны Центра «Э» и других подобных организаций. А также и уклонился от какого бы то ни было обоснования своей «экспертной оценки», согласно которой экстремистами могут быть только частные лица и неправительственные организации, а государственная власть совершать экстремистские действия не может. Это – более чем актуальная тема для нашей страны сегодня.
В свете всего изложенного я уже даже не удивляюсь, что Н. Митрохин начал свой отклик с политического доноса.
Я удивлен другим: что Митрохин не опознал всем известную раскавыченную цитату из «Мастера и Маргариты» (хотя я ее специально выделил курсивом). То есть не понял, что это – литературный прием, и в результате искренне убежден, что чуть не свел меня с ума своей книгой «Русская партия». Я не ожидал от Митрохина такой дремучести.
Н. Митрохин решил свести всю полемику к одному эпизоду своей биографии. Он утверждает, что этого эпизода не было. Так он помнит. Я утверждаю, что был. Так я помню. Этот вопрос очень легко решить, поскольку, хотя и прошло 20 лет, практически все участники тогдашних событий, работники и завсегдатаи «Перспективы», живы (ушли из жизни буквально четыре человека: Андрей Фадин, Игорь Подшивалов, Таня Титова и Оля Александрова – кстати, все левые).
Я отметаю положение Н. Митрохина, согласно которому мне нравится то, что он пишет о правых и РПЦ, и не нравится то, что он пишет о левых, только потому, что я – левый.
Во-первых, я привел в статье примеры грубых фактических ошибок у Митрохина – в том числе и в отношении правых. Во-вторых, как видно из статьи, мне вовсе не нравится и то, что Митрохин написал в своей книге, посвященной правым (в «Русской партии»), – по тем же причинам. В-третьих, я теперь сильнейшим образом подозреваю, что и написанное Митрохиным о РПЦ требует тщательной проверки. У Митрохина на этом поле в современной России просто нет конкурентов. Когда появятся другие исследователи, занимающиеся точно теми же сюжетами относительно РПЦ, что и Митрохин, тогда мы и выясним, чего стоят его работы.
Я думаю, потому Митрохин уклонился от обсуждения, что ему просто нечего сказать: аргументов нет.