Магия как наука в "Ученике чародея"

Премьера кино

Диснеевский боевик "Ученик чародея" — очередной плод сотрудничества продюсера Джерри Брукхаймера, режиссера Джона Тертлтауба и Николаса Кейджа. Сочетание этих имен прежде всего ассоциируется с боевиком "Сокровище нации", только теперь охота идет не за Декларацией независимости, содержащей ключ к кладу, а за волшебной матрешкой, в которой хранятся души добрых и злых волшебников. Не слишком краткий кинокурс колдовства отсидела ЛИДИЯ МАСЛОВА.

В волшебной матрешке народу полна горница: во-первых, это души доброй волшебницы Вероники и злой Морганы, при материализации делящие по системе таймшер одно тело, принадлежащее Монике Беллуччи (злую обитательницу этой роскошной оболочки можно опознать по зеленому пламени в глазах). Кроме того, в матрешке был заточен злой чародей Хорват — когда в 2000 году матрешку, мирно стоявшую в антикварной лавке, нечаянно роняет на пол один девятилетний недотепа, из нее начинают в изобилии лезть жуки, складывающиеся в зловещую человеческую фигуру (этот спецэффект уже хорошо знаком маленькому зрителю по фильму "Мумия"), а она в свою очередь трансформируется в демонического мужчину в воротнике из чернобурки (Альфред Молина). Это главный противник доброго колдуна Бальтазара (Николас Кейдж), а мальчику, так неловко уронившему артефакт, через десять лет предстоит сделаться Бальтазаровым учеником, потому что волшебное кольцо в форме дракона опознает в ботанизирующем студенте физики (вихрастый и губастый Джей Барушел) преемника самого Мерлина (он умирает в прологе с ценными указаниями на устах). Только преемнику под силу победить Моргану, собирающуюся разбудить своих мертвых поклонников и напустить их на Нью-Йорк. Приходится трусливому студентику поначалу нехотя, а потом с возрастающим оживлением выслушивать разъяснения навязавшегося ему учителя о том, что магия, в сущности, тоже своего рода физика, только, чтобы овладеть ею, надо включить не десять процентов мозга, а все сто.

Нью-Йорком авторы картины стараются воспользоваться по максимуму, но запоминается пара-тройка эпизодов: на народных гуляньях в Китайском квартале оживает декоративный дракон, позже железная статуя быка с Уолл-стрит, как Медный всадник, пускается вдогонку за героем Николаса Кейджа, да еще в самом начале маленький герой успевает накалякать фломастером на стекле автобуса Кинг-Конга таким образом, что он как бы карабкается по верхушке Empire State Building.

Однако главная киноцитата, давшая название "Ученику чародея",— из диснеевского экспериментального мультфильма 1939 года "Фантазия", который состоит из клипов на несколько классических музыкальных произведений. Самая знаменитая из частей "Фантазии" как раз и называется "Ученик чародея", и сюжет ее заимствован из одноименной баллады Гете — в мультфильме Микки-Маус данной ему магической силой, которую он еще не научился контролировать, пытается под музыку Поля Дюка управлять летающими в воздухе швабрами и щетками. Герой Джея Барушела воспроизводит все манипуляции культовой мыши в своей лаборатории, в результате чего она оказывается затоплена, и волшебнику-недоучке приходится отменить свидание с любимой с детства блондинкой (Тереза Палмер).

Тема некстати льющихся жидкостей, и в том числе мочеиспускания, проходит в "Ученике чародея" красной нитью: когда в начале еще маленький герой выходит из антикварного магазина, где он был свидетелем поединка доброго и злого чародеев, у него на штанах мокрое пятно, потому что на него нечаянно упал какой-то кувшин с водой. Одноклассники думают, что он описался, и даже по прошествии десяти лет героя мучит эта детская травма: он боится повторения позора, и периодически, в моменты, когда магия принимает особо опасный поворот, на всякий случай просится в туалет — там, кстати, происходит одна из драк между силами добра и зла. Силы зла оказываются посрамлены и под влиянием Бальтазаровых чар с треском влетают в туалетную кабинку — в фильме вообще большая часть магии заключается в том, чтобы красиво светящимся и переливающимся потоком воздуха как следует врезать оппоненту по морде и сбить его с ног. Впечатление чего-то по-настоящему волшебного может произвести на детей разве что эпизод с вышедшими из повиновения танцующими швабрами, да и то этот гвоздь своей программы авторы позаимствовали из закромов Уолта Диснея, чье стремление придумать что-то новенькое и невиданное, проявившееся в том числе и в "Фантазии", они, похоже, не слишком разделяют.

Матрешка и жучки