24 сентября 2010, 16:03 Культура

«Чукчи» впали в «Эйфорию»

Дневник фестиваля «Текстура»

Ярослав Забалуев (Пермь) Дневник фестиваля «Текстура»: Смехов признался в любви Вырыпаеву, «Чукчи» переполнились смыслами, «Аритмия» рассказала о двойной жизни московского терапевта, сальвадорские бандиты спели «Bang-bang».

Прежде чем опять рассказывать про искусство, надо обязательно рассказать про то, что происходит вокруг. Например, в качестве рекламных площадей «Текстуры» в Перми используют среди прочего трамваи, а одним из самых ярких символов фестиваля должны стать контролеры в мультиплексе Very Velly, униформа которых — красные кепка и футболка с белыми буквами «Убийца внутри меня». Почти со всех дневных и вечерних показов фестиваля невозможно выйти даже при очень большом желании: люди сидят на ступеньках, а после фильмов обязательно остаются на дискуссЧукчии. Так, скажем, после вчерашнего показа «Эйфории» Ивана Вырыпаева, не выходившей в пермский прокат, примерно пять человек сообщили, что пересматривают картину раз в год и очень хотели увидеть ее, наконец, на большом экране. Одним из поклонников фильма оказался и член совета Вениамин Борисович Смехов, благодарственная речь которого сорвала довольно продолжительную овацию. Сам Вырыпаев среди прочего рассказал, что одним из самых горячих поклонников «Эйфории» является его друг Анджей Вайда.

Пан Анджей, по словам режиссера, пересматривает фильм едва ли не каждый день.

В тон постулируемой Вырыпаевым любви к природе пришелся спектакль театра «Сцена Молот» «Чукчи». По словам организаторов фестиваля, пьеса Павла Пряжко (самого, пожалуй, популярного в фестивальной программе автора) была основательно переработана режиссером Филиппом Григорьяном, — и это все, что нужно знать об этом спектакле, если вы собираетесь на него пойти. Вынужден предупредить, что написанное ниже может несколько испортить удовольствие. Сформулировать жанр здесь особенно сложно. Ближе всего, кажется, что-то вроде «абсурдистская мелодрама-хеппенинг» — а как иначе атрибутировать спектакль, в котором фигурируют загримированный под усредненного русского классика чукча-писатель, филолог Андрейка и красный Чебурашка? Более того, когда ближе к финалу включаешься в логику представления,

оно немедленно оборачивается мощнейшим северным эпосом с караоке Фредди Меркьюри в финале.

Камертоном фестиваля уже окончательно стали дневные дискуссии, которые, несмотря на озвученный Эдуардом Бояковым профессиональный характер, тоже пользуются популярностью у пермяков. Вне зависимости от конкретной темы, здесь всякий раз напоминают о том, что «Текстура» своей целью считает возвращение смыслов, а значит, и поиск новых героев. Если за смыслы вчера отвечали «Чукчи», которые в хеппенинговую форму вместили такое количество контекста, что он может стать темой для отдельного сеанса занудства, то героев представили под вечер.

«Аритмия» Светланы Стрельниковой чуть больше часа ходит по пятам московского промоутера Алексея Безымянного, решающего, как совместить в себе терапевта, которым он служит днем, и существующего по ночам организатора вечеринок.

Это, пожалуй, пока лучший фильм конкурсной программы,

мастерски смонтированный, не выносящий оценок, но бесконечно сочувствующий своему герою. Как, с другой стороны, можно еще относиться к человеку, организовавшему турнир по переворачиванию вкладышей?

Не выносит никаких оценок и «Безумная жизнь» Кристиана Поведы.

Режиссер провел несколько лет в обществе сальвадорских банд the maras, а за несколько недель до премьеры был найден мертвым в своей машине.

От прочих уличных банд the maras отличаются прежде всего татуированными лицами и дикой, распирающей витальностью. Поведа выстраивает сразу несколько историй (заканчивающихся преимущественно смертью героев), но получается бьющий по глазам коллаж, подзвученный наглым раггатоном и латиноамериканской версией «Bang-bang». За счет того что фильм снят так, что каждый его кадр можно отправлять на World Press Photo (режиссер и оператор прославился своими съемками из горячих точек), а закадровые выстрелы в финале каждой истории засэмплированы, все это марево так затягивает, что о реальности происходящего не думаешь до самого финала.

В последней сцене четверо будущих членов банды пинают пятого. Камера наблюдает за происходящем с почтительной дистанции, и тут что-то становится понятно.

Видимо, чтобы привести новых героев, их надо сначала полюбить, а режиссеру все же куда интереснее картинка, чем эмоция.

Ну и последнее. Сегодня на утренний показ «Безумной жизни» привели нескольких мужчин в робах, которые будто бы поселились в Very Velly с самой премьеры «Гоп-стопа». Хочется верить, что они просуществуют в пространстве «Текстуры» хотя бы до завтра, когда на большом экране покажут «Там, где живут чудовища» Спайка Джонзи.