Адвокат Александр Добровинский о своей жене, кураторе и арт-менеджере Марине Добровинской.

Все знакомятся случайно, а мы с Мариной — нарочно. В середине 1990-х на одной из московских тусовок я познакомился со своей будущей тещей. Мы разговорились: она жила в Париже, я провел там 20 лет — нашлась масса общих тем и знакомых. Она рассказала про свою дочь, которая тоже живет в Париже, управляет стоматологической клиникой и скоро выходит замуж за известного французского адвоката. И добавила, что непременно должна нас познакомить. Она позвонила Марине и попросила срочно привезти в Москву какие-то документы. Марина, хорошая дочь, вылетела на следующий день, и прямо из аэропорта они поехали ко мне в гости. Нелли, моя теща, тогда сказала Марине замечательную фразу: «Не понравитесь друг другу — будете дружить». Мы проговорили весь вечер — оказалось, что в детстве мы жили на соседних улицах, потом путешествовали по одним и тем же странам, дружили с одними и теми же людьми. У нас общее прошлое, поэтому мы на многие вещи в настоящем реагируем одинаково. Я сразу понял, что упускать такой шанс нельзя, и спустя пару недель сделал ей предложение, о чем не жалел ни одного дня.

Марина оказалась тем, кого я искал всегда. Она одевается так, как нравится мне, ведет дом так, как мне бы хотелось. Однажды она сказала кому-то из журналистов: «Александр Андреевич сегодня такой, каким хотел быть в 18 лет». Мы никогда об этом не говорили, но она это почувствовала.

У нас бывали мелкие недопонимания. Однажды мы не разговаривали четыре дня. А есть абсолютно нерешаемые ситуации. Например, я люблю спать с открытым окном в любой мороз, а Марина — нет. Это жесткая борьба. Я открываю окно, становится холодно — я получаю пинок ногой и приходится вставать, закрывать.

Марина очень хорошо поняла основную заповедь бизнеса: нельзя бояться больших расходов, надо бояться маленьких доходов. Да, мы любим красиво жить. Мы оба собиратели антиквариата. И жена никогда не запрещала мне покупать вещи для коллекции.

Дела, которые я веду, мы никогда дома не обсуждаем. Марина по складу характера, по логике мышления не адвокат, скорее — прокурор. Но у нее экстремальное уважение к мужу: он всегда прав.

Когда младшей дочке было четыре года, а старшей — девять,

они захотели собаку. Чтобы отстали, я пообещал: вот пойдет младшая в школу, будет вам собака. На самом-то деле я этого совсем не планировал. Подошел срок, начались серьезные баталии. И тогда Марина предложила сходить за советом к раввину. Он сказал: «Мужчина, детей нельзя обманывать — ты должен купить собаку». В тот же день Марина привезла щенка йоркшира. А через три дня я уже говорил, что этой собаке можно все.

Марина — очень деятельная натура, блестящий организатор. Она не может не работать: некоторое время назад подписала договор с аукционным домом Phillips de Pury и сделала искусствоведческие курсы, которые я и сам иногда посещаю — так интересно!

Я детей балую, а жена воспитывает. Ей достается самое тяжелое, но такова жизнь.

Марина прекрасно знает меня, уважает и доверяет. Ни о какой ревности не может быть и речи. Бывает, я встречаюсь с клиенткой в ресторане и «добрые» люди звонят Марине и докладывают. Она всегда отвечает: «Александр Андреевич работает».

Я уговорил Марину подписать брачный контракт. Это правильно. Я считаю, мужчина слабее женщины в своих страстях — увлечение может затянуть его в пропасть. И я должен был сделать так, чтобы не поставить под удар человека, который мне очень дорог, и детей, которые ни в чем не виноваты. Мы подписали контракт, по которому в случае развода почти все достанется моей жене. Но я сиренам неподвластен.

«Я уговорил Марину подписать брачный контракт»