Михаил Болотин создал крупнейшего в России производителя тракторов  и грейдеров. Почему его бизнес так и не восстановился после кризиса?

Шейх Ахмед Абдулла, Министр сельского хозяйства Нигерии, от утепленной спецодежды отказался, о чем потом сильно жалел. Накинутое поверх длинной традиционной рубахи пальто из тонкого сукна почти не защищало от ледяного декабрьского ветра на территории «Промтрактора» — Чебоксарского тракторного завода. Но покинуть яркое шоу министр не мог. На площадке экскаваторы и бульдозеры танцевали под музыку, играли с мячом, демонстрировали виртуозную точность навесных механизмов. Досмотрев презентацию, гость из Африки заявил, что намерен рекомендовать своему правительству российскую сельхозтехнику, и поспешил удалиться.

Узнав о реакции шейха Абдуллы, Михаил Болотин, основной владелец и президент «Тракторных заводов», крупного концерна, куда входит «Промтрактор», мог вздохнуть с облегчением. В начале кризиса, в 2008 году у концерна было две беды: долги и низкий спрос на продукцию. С обеими пока приходится бороться экзотическими методами. В плане сбыта Болотин очень надеется на Нигерию, а разобраться с долгами ему однажды помогли родственные связи младшего партнера по бизнесу — Альберта Бакова.

В кризис всем машиностроителям пришлось несладко. Но у «Тракторных заводов» возникли и специфические проблемы, связанные со структурой и стратегией холдинга, на создание которого у предпринимателя Михаила Болотина ушло более 10 лет.

Выпускник Московского химико-технологического института Михаил Болотин, который окончил МХТИ на два года позже Михаила Ходорковского, занялся бизнесом одновременно с ним. Только Ходорковский в конце 1980-х организовал свой «Менатеп» при Фрунзенском райкоме ВЛКСМ, а базой для молодежно-студенческого центра «Мост» Болотина стал родной институт. Начинали с научных разработок, позже занялись торговлей химическими реагентами и цветными металлами. Тогда же Болотин познакомился с Альбертом Баковым, которому сейчас принадлежит 20% концерна «Тракторные заводы», остальным пакетом владеет сам Болотин. В конце 1990-х — начале 2000-х Баков занимал пост вице-губернатора Ульяновской области.

Еще в середине 1990-х Болотин начал скупать акции «Промтрактора», производившего бульдозеры и трубоукладчики для богатых клиентов — газовиков, нефтяников, угольщиков, металлургов. После 2001 года в концерн вошли Владимирский, Липецкий и Онежский тракторные заводы, а также Красноярский завод комбайнов и «Курганмашзавод».

Нельзя сказать, что «Тракторные заводы» — полный монополист, но доли в своих секторах рынка Болотин даже сейчас контролирует заметные. За январь — октябрь 2010 года концерн выпустил 274 комбайна (7% общероссийского производства), 613 бульдозеров и трубоукладчиков (63%), 1773 колесных трактора (39%) и 713 гусеничных тракторов (53%).

До кризиса доли были еще больше — в самый раз проводить IPO на западной бирже, что в конце ноября 2008 года Болотин с Баковым и собирались сделать. «Мы планировали продать 25% акций и привлечь $500 млн, но опоздали на 2–2,5 месяца», — сожалеет Болотин. Привлеченные средства должны были пойти на погашение займов, потраченных на скупку активов, тогда концерн вошел бы в 2009 год с необременительным долгом 12 млрд рублей — это меньше трети годовой выручки. Кризис сломал все планы.

Осенью 2008 года, когда лавиной стали расти неплатежи между предприятиями, спрос на машины исчез. Покупка машиностроительной продукции — инвестиции в развитие, поэтому в кризис от них отказываются в первую очередь, до тех пор пока не появится финансовая стабильность и уверенность в будущем. К тому же выросли проценты по кредитам, ужесточились требования к залоговому обеспечению и оценке финансового состояния заемщиков.

Вот как описывает первые месяцы кризиса представитель компании-конкурента Тарас Закорчменный, замдиректора центра продаж «Челябинского тракторного завода — Уралтрак»: «Первыми пропали заказы от строителей, потом от закупок стали отказываться горно-обогатительные комбинаты, дорожники и даже нефтяники. Если в других отраслях падение произошло на 20–30%, то у машиностроителей продажи в 2009 году упали больше чем в два раза».

Михаил Болотин позиционировал свой концерн как «русский Caterpillar» — производитель качественной и комфортабельной современной техники. Для этого на тракторы ставили импортные двигатели, гидравлику и электронику, что увеличивало цену на 25–30% в сравнении с ценами российских конкурентов. Поначалу стратегия себя оправдывала. Однако в кризис продукция «Машиностроительных заводов» под брендом «Четра» оказалась невостребованной. Дорогая западная техника сохранила свою долю рынка в несколько процентов. (Один из дилеров объясняет, что клиенты покупали ее в имиджевых целях: «Показать, что все в бизнесе хорошо».) В целом же спрос сместился в самые дешевые сегменты. В полную силу развернулись поставщики китайской техники с ценами в 1,5–2 раза ниже российских. Сверхдешевую китайскую технику порой использовали как одноразовую: отработает подрядчик свой участок в тайге и там же ее бросает — переброска на другой участок стоит дороже самой техники. «Китайцы» появились на рынке года три назад, а в прошлом году это было уже нашествие, — рассказывает Закорчменный. — Мы пробовали приблизиться к ним по ценам, но поняли, что бесполезно. Не будешь же трактор из дерева делать». По его оценкам, доля китайской техники на рынке составляет уже 20–30% — колоссальный рост.

Конкуренты отмечают еще одно обстоятельство, которое серьезно осложнило положение «Тракторных заводов» в период кризиса. Управление концерном, несмотря на наличие штаб-квартиры в Чебоксарах, замкнуто на Москву, на Болотина. В Москву уходит предоплата в 30% за заказанную технику, через три месяца (срок производства трактора или бульдозера) сюда же идет выручка от ее продажи, и только потом, по решению Болотина, она распределяется по заводам. Руководители предприятий не имеют возможности оперативно влиять на ситуацию на местах.

Например, позапрошлой осенью чебоксарский «Промтрактор» по решению Болотина перестал платить за электроэнергию, объяснив это энергетикам нехваткой денег. Поставщик — Чувашская энергосбытовая компания — не поверил. 26 октября 2009 года при поддержке судебных приставов энергетики ворвались на завод и не обнаружили двух счетчиков. Последовало обвинение в хищении энергии и иск о признании «Промтрактора» банкротом с долгом 90,6 млн рублей.

Кроме того, в отличие от коллег на заводах-конкурентах директора заводов Болотина не имеют прочных связей с местными властями — с ними общается лично владелец во время визитов на места. В результате от региональных властей предприятия концерна практической помощи в кризис не получили.

В результате концерн оказался в глубоком кризисе. К примеру, продажи «Промтрактора» в 2009 году по сравнению с 2008-м упали на 51%, Волгоградского тракторного завода — на 60%, Красноярского комбайнового — на 31%, Алтайского моторного — на 65,5%. Даже на «Курганмашзаводе», выпускающем бронетехнику по оборонному заказу, годовая выручка упала на 26,5%. (Все данные — из системы СПАРК.)

Общий долг «Тракторных заводов» приблизился к 34 млрд рублей, притом что выручка снизилась с 44 млрд до 30 млрд рублей, а объем производства в натуральном выражении упал более чем вдвое. Как тут не обратить внимание на Нигерию, которая собралась закупить техники на сумму, превышающую годовой объем продаж концерна?

Нигерия — густонаселенная нефтедобывающая страна с крайне отсталым сельским хозяйством: ежегодно за рубежом закупается продовольствия на $3 млрд, почти из 32,2 млн га пахотных земель, по данным Всемирного банка, используется только половина. Стране остро не хватает современной техники и транспортной инфраструктуры. Концерн Болотина и Бакова предложил африканцам свои услуги — и в октябре 2010 года Минсельхоз Нигерии и «Тракторные заводы» подписали меморандум о сотрудничестве. Документ предусматривает поставку в Нигерию тракторов и сельхозтехники, организацию сборочного производства, орошение земель и строительство дорог в аграрных районах. Общая стоимость проекта — €900 млн.

«Мы попали в нужное место в нужное время, им китайцы предлагали сотрудничество по этой программе за $5 млрд, — увлеченно рассказывает Альберт Баков. — Понятно, что наши предложения выглядят гораздо выгоднее». По его словам, программа будет финансироваться из государственного и местных бюджетов, привлекут и частный капитал. «С деньгами там все хорошо. Самый маленький нигерийский банк имеет уставный капитал $300 млн», — описывает ситуацию Баков. Проект должен быть завершен за 3–5 лет, говорит он и добавляет, что первые машины отправятся в Нигерию уже вот-вот.

Баков плотно занимался Нигерией почти два года. В 2009 году готовился первый в истории визит президента России в Нигерию, и в ожидании этого события был создан общественный Деловой совет «Россия — Нигерия». Вице-президент «Тракторных заводов» его возглавил. Он побывал на всех без исключения мероприятиях, в которых участвовал Дмитрий Медведев в ходе визита в Нигерию, перезнакомился с массой местных чиновников. После окончания визита Медведева Баков задержался в Нигерии еще на сутки: убеждал и в итоге убедил местных чиновников, что Россия сможет помочь африканским земледельцам. «Мы покажем нигерийцам, что на самом деле они могут делать в сельском хозяйстве, которого сейчас там просто нет!» — воодушевленно говорит Баков.

Но для того чтобы вытащить концерн из долговой ямы, одного нигерийского проекта — даже если он пойдет по оптимистическому сценарию — недостаточно. Нужны дополнительные меры.

Среди крупнейших кредиторов «Тракторных заводов» были Сбербанк, ВТБ, «Ак Барс», Raiffeisenbank и известный свой непримиримой позицией по возврату долгов Альфа-банк. 19 млрд рублей концерн задолжал государственным банкам, около 13 млрд рублей — частным, 5 млрд рублей приходилось на облигации. В презентации концерна в 2009 году говорилось, что 75% кредитного портфеля — обеспеченный долг, т. е. кредиты взяты под залог предприятий. Что делать с такими, казалось бы, неподъемными обязательствами?

О том, чтобы на фоне глобальных финансовых катаклизмов привлечь средства на оплату долгов с фондового рынка, нечего было и думать. Тем не менее Болотин от IPO не отказался и провел его в декабре 2008 года, в самый разгар кризиса. Размещение проводил малоизвестный немецкий инвестбанк Equinet. Кай Винкельман, менеджер Equinet, в ответ на просьбу Forbes рассказать об этой операции весело рассмеялся, но тут же осекся: «Нет, ничего смешного не было. Обычное размещение, которое было проведено строго по правилам Франкфуртской биржи». Необычным был размер размещения — всего-то 1%. Цифра обескуражила и бывшего генерального директора «Тракторных заводов» Семена Млодика (он работал на руководящих постах в концерне с 1997 года и ушел от Болотина в конце 2007-го): «Я читал про это с удивлением, такими методами на инвесторов не повлияешь, пакет должен быть не меньше 25%».

Тем не менее мелкий пакет удалось продать, банк, проводивший размещение, приложил к этому особые усилия. В одном из отчетов Equinet говорится, что «Тракторным заводам» помимо прочего была оказана услуга Designated Sponsoring — «Гарантия дополнительной ликвидности торгов». Зачем это было нужно?

«Это было индикативное, техническое размещение, чтобы определить стоимость компании для потенциальных инвесторов», — объясняет Михаил Болотин. Однако стоимость компании, если исходить из цены, по которой кому-то был продан мелкий пакет, оказалась просто сумасшедшей — €2,5 млрд, тогда как весь российский автопром (ГАЗ, КамАЗ, АвтоВАЗ и Sollers) оценивался тогда в €1,5 млрд.

Понятно, что с такой оценкой «Тракторных заводов» не согласился бы ни один коммерческий банк. Однако в кризис они как источник средств даже не рассматривались. В России деньги можно было взять только у государства и его финансовых институтов.

В декабре 2009 года наблюдательный совет Внешэкономбанка (ВЭБ) принял решение о финансировании программы финансового оздоровления «Тракторных заводов» в размере 15 млрд рублей в течение семи лет. Имела ли значение для переговоров с ВЭБ капитализация концерна на Франкфуртской бирже? «Безусловно», — признается Болотин. В ВЭБ на вопрос отвечать отказались.

«Возможно, этой операцией искусственно завышалась капитализация концерна для портфельных инвесторов, которых в итоге не нашлось, — рассуждает Андрей Рожков, старший аналитик ИК «Метрополь». — Потом возник ВЭБ, но там скорее поверили не этой капитализации, а правительству, которое попросило выдать кредит концерну».

Дальнейшие события подтвердили эту версию. В апреле 2010 года концерн прекратил листинг акций на Франкфуртской бирже. По словам Болотина, это было сделано по требованию ВЭБ. Тот выделил деньги под залог 100% акций концерна — иными словами, если средства не будут возвращены, «Тракторные заводы» достанутся ВЭБ менее чем за €400 млн, то есть в шесть с лишним раз дешевле «капитализации по-франкфуртски». Но удержать в руках даже эту синицу Болотину и Бакову было очень непросто.

Арбитражные суды весной 2010 года начали удовлетворять иски кредиторов к структурам концерна. Выиграли дела МДМ Банк, ИК «Ак Барс Финанс» и некоторые другие. Ожидаемо пошел в суд и Альфа-банк — один из основных кредиторов концерна. По информации Forbes, долг перед «Альфой» составлял около $140 млн. Денег на оплату кредитов и выкуп облигаций у концерна не было. Кредиторы могли растащить «Тракторные заводы» по кускам.

И тут случилось чудо. Еще не выделив концерну средств из одобренного кредита, руководство ВЭБ пообещало, что примет участие в реструктуризации задолженности «Тракторных заводов». После этого кредиторы один за другим стали соглашаться на реструктуризацию.

Самой большой проблемой был Альфа-банк, на позицию которого при возврате долгов с компаний Олега Дерипаски, например, не смог повлиять даже президент Медведев. Не собиралась уступать «Альфа» и при работе с долгами «Тракторных заводов». Почему же пошли на мировую? По словам высокопоставленного сотрудника «Альфы», это решение было принято на одном из заседаний кредитного комитета. Совладельцы «Альфы» объяснили это звонком одному из них Владимира Путина, высказавшего соответствующую просьбу. Банк начал отзывать иски к предприятиям концерна, а потом и вовсе переуступил долги Россельхозбанку.

Почему Путин занялся решением проблем Болотина? «Дело не в Болотине, а в личных взаимоотношениях Владимира Владимировича и Никиты Сергеевича», — объясняет источник в «Альфе». Альберт Баков женат на старшей дочери известного кинорежиссера и предпринимателя Никиты Михалкова Анне. На вопрос о звонке Путина в «Альфу» Болотин отвечать не стал.

«Я знаком с [совладельцами «Альфы»] Петром Авеном и Михаилом Фридманом. Чтобы с ними поговорить, не надо просить Никиту Сергеевича, я знаю, что они оба против такого решения вопросов, — уверяет Баков. — Да и Владимир Владимирович вряд ли будет заниматься такими вещами. Если бы наша машиностроительная компания не была такой, какой она сейчас является, никакие родственные связи нам бы не помогли».

Как бы то ни было, «Тракторные заводы» успокоили кредиторов. По словам представителя ВЭБ Екатерины Карасиной, в июле стартовала «программа оздоровления и инновационного развития концерна». В сентябре ФАС одобрила покупку ВЭБ 100% акций Machinery & Industrial Group, материнской компании «Тракторных заводов». Империя Болотина теперь будет развиваться под контролем банкиров.

В конце 2010 года глава ВЭБ Владимир Дмитриев объявил, что ВЭБ будет избавляться от непрофильных активов, в числе которых были названы и «Тракторные заводы». В январе Дмитриев заявил, что намерен привлечь к управлению концерном новую команду. Болотин говорит, что лучшей команды, чем у него, ВЭБ все равно не найти. Спрос возвращается, уверяет он. В 2012–2013 годах Болотин планирует провести полноценное IPO и погасить кредит ВЭБ.

И только бывший соратник Болотина Семен Млодик к будущему «Тракторных заводов» относится скептически. Млодик был сторонником развития концерна только в секторе промышленных тракторов и военной техники. Болотин же тратил огромные средства на скупку предприятий по выпуску сельхозмашин, спрос на которые в кризис резко сократился и продолжает падать. В январе — октябре 2010 года в России было произведено 5882 трактора, а за тот же период 2009 года — 6953. Комбайнов за 10 месяцев 2010 года было выпущено 4271 — на 2295 меньше, чем годом ранее. Есть, конечно, еще нигерийский проект… «Без поддержки ВЭБ или других институтов концерн «Тракторные заводы» уже существовать не сможет», — полагает Млодик. А с их поддержкой это будет уже другой концерн — не тот, что так долго собирал по частям Михаил Болотин.

Хитрый расчет