У России две беды: дешевая нефть и нефть дорогая. В первом случае приходится жестко экономить. Во втором – напряженно размышлять, сколько дополнительных доходов еще не хватает выстроившимся в очередь на запах денег.

Цена сбалансированности посткризисного бюджета растет вместе с ценой нефти. Его дефицит может быть сведен к нулю при $95/барр., говорил министр финансов Алексей Кудрин в прошлом году. При $100/барр., уточнил он в начале этого года. При $115, добавил недавно. Ничего странного: в Минфине уже скопилось заявок более чем на 500 млрд руб. сверхпланового финансирования. А 750 млрд руб. надо отправить в резервный фонд – он успешно протестирован 2009-м годом и прибавляет у власти уверенности в собственной стабильности; накануне выборов это ощущение особенно важно. Вот 1,2 трлн руб. расчетного дополнительного дохода – при $93/барр. – предварительно и поделены, оставив бюджет дефицитным. Еще никогда среднегодовая цена нефти не приближалась к $115, но нет сомнений, что распорядители бюджетных средств готовы ко всему.

В 2009–2010 гг. бюджетные расходы почти не росли, что не помешало экономике восстанавливаться после кризисного шока. А государство благодаря дефициту средств намного увеличило эффективность госзакупок, подсчитал Центр развития. Возможно, задержись нефть на уровне $40–50 еще несколько лет, Россия могла бы удивить мир прорывом в рейтинге коррупции Transparency International. И даже успехами в модернизации.

Так получилось, например, у Томской области. За пять лет доля инновационной продукции в экономике области выросла в 2,5 раза, научного комплекса – удвоилась до 7%, нефтегазового – снизилась вдвое до 22%. Посетивший Томск премьер-министр поначалу не поверил таким цифрам и гневно потребовал не завираться, но местные чиновники объяснили ему незамысловатый секрет успеха. «Самое главное – это обреченность», – рассказала замгубернатора Оксана Козловская на Гайдаровской конференции: пять лет назад область осталась без ЮКОСа и, ограничив социалку и поддержку крупных компаний, направила обмелевший бюджет на развитие науки и малых предприятий. Второе условие – доверие и консенсус между властью, бизнесом и научным сообществом, объяснила Козловская. Чем меньше денег, тем больше доверия.

Две беды России